«Замедление одичания Стивена стоит мне порядка полумиллиона евро каждый день», — фыркнул мой супруг. – «Так что я думаю, что я имею право на свою маленькую прихоть».
Представив себе полную сумму, я поражённо замерла… и только потом осознала, что сейчас не только Этьен слышал мои мысли, но и я его.
И мне тут же «в ответ» прислали такую пошлую фантазию, что я мгновенно поняла: да, не показалось — я на самом деле слышу мысли Валуа. Или образцы… В общем, его самого.
— Я очень надеюсь, что мне когда-нибудь тоже «пришлют» что-нибудь подобное, – почти жалуясь, вздохнул Этьен. – Что-нибудь, с фантазией…
А потом, так и не дождавшись от меня ответа, продолжил свою беседу с родственницами Стивена.
— Стивен всё ещё очень слаб. Его лечат лучшие доктора Европы, но резервы человеческого организма, к сожалению, не безграничны. Насколько я знаю, он все ещё находится под действием лекарств. Врачи погрузили его в лечебный сон.
— Когда нам можно будет его увидеть?
— Я думаю, где-то в районе полудня,— задумчиво протянул Этьен. – И я вас попрошу об одном одолжении.
— Да, монсеньор, конечно, — испуганно протянула Далия, жена Стивена.
— Я могу только догадываться, насколько вам сейчас тяжело. Но ему ещё тяжелее, потому что он беспокоится от вас. Подготовьтесь к вашей встрече со всей тщательностью, подарите ему спокойствие... не плачьте, не страдайте, а улыбайтесь, демонстрируя, что радуетесь жизни. Он это оценит.
Супруга беты Стивена переглянулась с дочерью… и неуверенно кивнула.
— Я думаю, вы правы.
— Я уверен, что я прав, — растянул Этьен губы в улыбке. – Потому что это то, чего хотел бы любой муж и отец.
При его словах Жаклин дернулась и беспомощно посмотрела на Валуа.
— Я… в последнее время мы плохо ладили с папой.
— Это неважно, — отмахнулся Этьен. – Для него неважно, поверьте. Он искренне считает вас своей дочерью.
Девушка потрясенно замерла – и я увидела, как слёзы по-новой застилают её глаза.
— Пойдемте завтракать, — произнесла я, обратившись к Жаклин. – У вас выдалось сложное время, вы устали из-за перелёта и расстроены из-за состояния отца.
Девушка согласно кивнула.
— Вам надо как следует подкрепиться, а потом минимум часок отдохнуть в гостевой спальне – тогда вы сможете порадовать вашего отца спокойной улыбкой.
Я надеялась, что поступаю правильно… и вроде бы даже сама – не желая этого – скомандовала слугам начало завтрака.
И это прокатило.
Все: слуги, приглашённые аристократы, даже язвительные дамочки, много лет живущие в замке – все как один послушно поплелись за нами в столовую.
А я чувствовала, как до меня доносится тепло одобрения Валуа…. Кажется, я справилась со своим первым выходом.
Глава 25
Этьен
Я давно заметил, что у счастья всегда горький привкус.
Всё равно, что в шоколаде (не в той убогой сахарной подделке, которой пичкают плебеев, а в настоящей выжимке из какао-бобов), старом бренди или тонких женские духах — во всём по настоящему хорошем всегда находилась небольшая нотка горечи, которая лишь подчеркивала мимолётность эйфории радости.
И в сегодняшнем дне это тоже было.
Началось всё довольно неожиданно, когда моя пара внезапно восприняла оскорбления в сторону падчерицы Стива слишком… персонально.
Не скажу, что меня как то по-особенному занимала эта девка: в конце концов, Жаклин была только человеком, связь с которой будет оборвана практически сразу после смерти Стивена.
Девчонка сама была виновата: несмотря на ссору с отцом, она понимала, куда едет – и могла бы больше времени уделить собственному виду, чтобы не попасть впросак, заявившись ко мне в дом как оборванка.
Впрочем, я оказался не в накладе: пустив людей в свой замок, я не просто выполнил волю своего умирающего беты, но ещё и получил более крепкую связь со своей истинной парой.
Таис настолько разозлись из-за несдержанного языка одной самки, что… даже вступила в диалог со своей волчицей.
«А ведь сегодня ещё даже не полнолуние».
Теперь не только я слышал Таис, но и Тая также слышала мои мысли — явно не отрывочно, эпизодами, а полноценными образами.
Это было… ммм…. прекрасно!
Мне хотелось перекинуть Таис через плечо и утащить наверх, в наши комнаты, но…
… она пока ещё не совсем восстановилась после родов.
Да и Стивен.
Н-да, Стив…
Это как раз и была та горечь, которая отравила мой счастливый день.
Моя жена слышит свою волчицу, мы, наконец-то, образовали мысленную связь!
Но вместо того, чтобы закатить праздник, вместо того, чтобы показать своей паре преимущества этой связи, я вынужден был частично её заблокировать – и приготовиться к убийству верного помощника и доброго друга.
Merde!
Как только врачи дали добро на посещение беты, я проводил Далию и Жаклин к Стивену, оставшись на время их последнего разговора за дверью.
Таис всё-таки нашла в себе силы проконтролировать внешний вид молодой человеческой самки — и та появилась перед отцом в приличном виде.
Находясь неподалёку от палаты уже бывшего беты, я внимательно прислушивался к его состоянию. Того количества медикаментов, которыми его напичкали, должно было хватить на несколько часов, но всё равно, не подстраховать было нельзя.
Их разговор вышел недолгим.
Не знаю, что именно наврал своим женщинам старый бета, но из замка они уезжали явно успокоенные.
Мы с Таис самолично проводили их до крыльца, при этом я успел поговорить наедине с Далией и извиниться за допущенные ошибки: неприятно это было признавать, но я не мог даже предположить, что Блез выкинет что-нибудь в подобное. Отобрать несчастные гроши у самки, которая всю жизнь прожила с одним из нас – было самым последним делом.
— Благодарю вас за вашу помощь, герцог, герцогиня, — пробормотала уже улыбающаяся Жаклин. Ей хорошо наврали, что Стивен хоть и очень болен, но врачи держат его заболевание под контролем. Впрочем, так оно и было — только вот смысл этой фразы был противоположным от того, что думали женщины.
– Я и предположить не могла, что в замке имеется целая больница, — кивала в такт словам дочери Далия.
Они ещё не знали, какую новость получат к концу дня.
— Заметьте – с лучшими врачами, — добавил Винсент, подзывая машину с водителем.
Я тем временем поддерживал Таис за талию, мысленно приказывая ей продолжать улыбаться. Осознавая, насколько слаба бывает моя пара, я опасался, что она не выдержит и мне придется сковать её силой…. Но Тая сделала всё, как надо.
Мать и дочь покинули замок в полной уверенности, что оставляют Стивена в лучшем из всех доступных для них вариантов месте: медицинский корпус и сами врачи, которые работали в моем замке, могли удовлетворить даже самого придирчивого пациента.
Далия, которая много лет помогала мужу в его работе, даже, несмотря на её полную неосведомленность об оборотнях, отлично понимала, насколько дорогое оборудование задействовано сейчас « в лечении» её мужа — и могла себе представить, во сколько тысяч евро обходится пребывание её мужа в моем доме.
Она, правда, не знала главного.
Как только мы остались наедине, Тая вдруг обмякла прямо в моих руках и горько расплакалась, не обращая внимания на Винсента и остальных слуг.
— Неужели нельзя ничего сделать? – шёпотом спросила она.
Я покачал головой.
— Его срок уже пришёл. Так или иначе, он уже перестал быть человеком — перестал быть оборотнем.
— Но почему это так происходит?? – всхлипнула Таис. Она покосилась на удаляющегося через коридор дворецкого. – Почему время Стивена вышло, а время Винсента ещё нет? Они ведь примерно одного возраста.
—Дело не в возрасте, — наслаждаясь прижавшейся к моему телу мягкой женской плотью, я попытался объяснить, — Каждый оборотень всю свою жизнь борется со зверем внутри себя… У самок-полукровок такое бывает лишь в момент первого оборота… У самцов же эта борьба растягивается на всю его жизнь.
