class="p1">– Готов ли ты поклясться, что сказал правду и только правду? – Служитель Роузмида прошёл к кафедре и встал на положенное место для начала церемонии.
– Клянусь.
– Что ж… – Кивнув молодожёнам, священник сделал приглашающий жест. – Дети мои, подойдите…
Звуки струнного инструмента плыли по просторной обеденной зале, где люди лорда успели подготовить пир для высоких гостей. Две флейты и одна лютня услаждали слух задорными мотивами. Миаша и Мас, мои новые питомцы, таскались за мной хвостиком и сейчас, лениво развалившись под столом у моих ног, тихонько урчали. Костёр в очаге потрескивал в такт мелодии, как и звон приборов о праздничную серебряную посуду.
Сложно было поверить, что всё это происходит со мной. Под действием эмоций, после рассказа Лестора о той боли, испытанной в день смерти Марии, я, ни минуты не колеблясь, ответила «да», дав клятву верности перед алтарём.
Я стала его женой.
Вот только ожидаемого поцелуя в губы не случилось. В этот раз лорд ограничился целомудренным лёгким прикосновением к щеке. Как сейчас помню разочарованные вздохи толпы и злорадный взгляд одного из приглашённых. Не знаю его имени, но судя по одежде и золотому гербу на цепочке – точно лорд. Ныне он сидел поодаль и злорадно скалился, изредка перекидываясь словечками с собеседником напротив.
Странным открытием для меня стало отсутствие Виссель. Неужели она настолько испугалась ирбисов, что не почтила нас своим присутствием? Или эти двое успели повздорить?
Однако самым большим расстройством для меня было слышать недовольство, то и дело звучащее с разных сторон:
– И это пир?
– А где оленина? Где крольчатина?
– Ешь свинину, – отвечали им. – Всяко бывает с дичью, может, охотники не успели запастись, может, ещё чего.
– А вы разве не знали? Лорд устраивал пир вчера, а сам не явился… – отвечал кто-то из рыцарей. Не хотелось верить, что это были наши люди.
Прислушиваться к сплетням было выше моих сил. Мысленно ушла в себя, припоминая вчерашние события. Как же не вовремя его сестра решила показать характер…
– Лорд? – позвала я мужа смущённо. – Мне следует о чём-то знать?
– О чём же? – Лестор сидел, лениво потягивая вино из золотого кубка вот уже битый час, и почти не ел.
– О еде.
Я внутренне скривилась. Обещала вести себя покорно и не вызывать гнева супруга, но любопытство – мой враг.
Вопреки ожиданию он ответил спокойно:
– Дичь ушла. И скорее всего, до начала сезона снежных бурь мне придётся обращаться к кому-то из сидящих здесь за помощью.
– А караваны? – удивилась я. Думала, большая часть провианта привозится из тёплых стран.
– Увы, специи, шелка, ароматические масла – их основные товары. На Мограйских островах пшеница на вес золота, не говоря уже о мясе.
Слова мужа не порадовали. Уж не знамение ли это свыше?
Страх разбередил душу.
Наверняка простой люд свяжет проблемы с пропитанием и моё прибытие в Третий Огонь. А если будут голодать, могут начаться народные волнения…
Прогнала печальные мысли и придвинулась к супругу, предлагая решение:
– А что, если попросить помощи у моего отца? Я… У меня есть приданое, часть из которого до сих пор находится в Клавере. Его можно продать и купить еды в Ортензии.
– Ты считаешь меня совсем беспомощным? – Лестор сидел ровно и даже не смотрел в мою сторону.
Короткий вздох, и он всё-таки признался:
– Я думал обратиться к твоему отцу, но не уверен, что справлюсь с дополнительным условием.
– Каким таким условием?
Вот это открытие! Не думала, что мой отец такой скряга. Неужели он взамен помощи предложит долговые обязательства?
– Я с ним поговорю.
– Предоставь это мне, – попросил муж. – Развлекайся.
Как раз, будто услышав слова Стрикленда, тот самый гость поднял кубок и с ухмылкой на устах произнёс громко:
– Предлагаю тост!
Шёпот и гомон голосов смолк. Музыка стихла.
– Акбестия… – тихонько проворчал супруг. – Чтобы он подавился.
А, вспомнила! Это он встречал нас в Клавере… Неприятная скользкая личность. Похоже, я не ошиблась, оценивая его при первой встрече.
– За здоровье молодых и процветание Третьего Огня!
– За здоровье!
– Процветание Девяти Огней! – поправил кто-то.
– Да! – вторила ему толпа.
И тут ожидаемо Акбестия решил нам насолить, выпил залпом и крикнул:
– Отчего же горечь у меня во рту?
– Да потому что супруги не целуются! – ответила ему хмельная жена одного из лордов. – Целуйтесь, голубчики! А мы посмотрим.
– Да! – закричали гости с разных сторон.
Послышался звон вилок и ложек о серебряные тарелки. Щёки мои обожгло от стыда, едва я поняла, что сейчас произойдёт долгожданное событие. Поначалу я этого страшилась и опасалась лорда, искренне полагая, что он будет груб со мной. Но узнав получше, поняла, что жестокий нрав – следствие жизненных тягот, выпавших на его долю.
– Прости, – прошептал лорд на ушко, склоняясь ко мне лицом так, чтобы закрыть от толпы. Даже этот жест невероятно умилил и растрогал. Подалась вперёд и прикрыла глаза в предвкушении предстоящего.
Но…
Едва наши губы соприкоснулись, едва моё сердце затрепетало от восторга, лорд отстранился и вновь взял кубок в руки.
– Мало! – гости на разный лад выразили мою мысль. – Хотим ещё!
– И по-соч-нее! – выкрикнул по слогам пьяный вдрызг рыцарь, который уже как полчаса обитал лицом на полупустой тарелке.
Вместо нового поцелуя лорд поднялся.
Как раз в этот самый миг зазвучал колокол. Ровно восемь звонких ударов означали наступление вечернего времени суток в этих краях.
– Мы идём к себе, – лорд смерил людей суровым взглядом, – а вам следовать за нами не советую, если жизнь дорога.
С разных сторон зазвучали тихие смешки и хмыки.
– А к-же тра-ди-ция… – пробубнил рыцарь из тарелки.
– Да будет тебе традиция. – Пятерня приятеля приземлилась на его плечо, вытаскивая бедолагу на всеобщее обозрение.
Кусок пшеничной каши неаппетитно сполз по лбу, падая на щёку. Но на этом путешествие еды не окончилось. Белоснежный кусок каши тотчас свалился вниз на наряд, потом на колени, а после этого уже на пол.
Толпа, явно разгорячённая напитками,
