удаётся вовремя остановиться, быстро замолчать и уйти, то можно сбежать от своего крокодила, но насовсем это мало кому удаётся – мимокрокодил отыщет своего носителя, как только тот по привычке начнёт приставать к рыболову, собачнику, соседке, которая не так готовит или не этак выглядит, короче, найдёт по голосу и сладким, вкусным для них реакциям.
– Ого… ну, надеюсь, я их ещё нескоро найду! Мне как-то и в детстве хватило! – Таня помялась, но всё-таки уточнила: – А как их можно увидеть?
– Вам про них кто рассказывал? Крылана или Крамеш? Морочники их видят абсолютно отчётливо.
– Крылана.
– Ну, тогда попросите её, чтобы она вас научила их распознавать, – вообще-то это очень полезно – от их носителей лучше смываться подальше до того, как они начнут вас разводить на питание для своих «питомцев». Пусть неосознанно, конечно, но всё равно неприятно.
– Хорошо… – Таня решила, что это, пожалуй, всё-таки не шутка. – Но почему сиреневые-то?
– А! Это из-за самой сирени, в смысле, из-за кустов! Ну, это давний спор – ломать её или нет. Полезно это дереву или не очень. Вот носителей хлебом не корми, непременно полезут провоцировать окружающих – или ломать сирень, или, наоборот, советовать НЕ ломать сирень, в зависимости от того, что делают люди, – рассмеялся Соколовский.
–А можно… ещё спросить?
– Конечно! – Филиппу и самому было интересно, какой именно вопрос задаст его сотрудница.
– А… а вы их тоже видите отчётливо?
– Конечно, я же владею мороком, – довольно кивнул Соколовский, лениво размышляя, когда же Татьяна задаст следующий вопрос по поводу его скромных возможностей и особенностей.
Татьяна никогда не была особенно любопытной – профессия такая. Какое ей дело до подробностей частной жизни её клиентов и работодателей? Да никакого!
Да, Соколовский интриговал… и своими знакомствами, связями, и нарочитыми, прямо в глаза бросающимися странностями, и постоянными обмолвками окружающих, но Татьяна для себя решила – её всё это не касается, и всё тут!
«Я – ветеринар. Работаю себе тихонечко, получаю… ого-го сколько я получаю, если уж честно! Условия – да чтоб всем такие условия доставались. Начальство в высшей степени вменяемое, лояльное, уважительное, да, странноватое, но, извините… про меня тоже запросто можно так сказать!»
Таня покосилась на себя в зеркало и пожала плечами.
«Кто в своём уме и полной нормальности может оказаться на моём месте? Правильно – никто! Следовательно, молчи уже, дорогая, про начальство! Каков директор, таковы и сотрудники».
Неоднократно вышеупомянутое начальство, сидя у себя дома, в этот же момент рассуждало про Татьяну:
– Честное слово, я её чем дальше знаю, тем больше уважаю! Никаких лишних вопросов! Вот даже слегка провоцирую – ну так, чисто из природной вредности – что поделать-то, если натура такая? И даже на мои подначки никаких ненужных реакций! Типа летите себе на все четыре стороны, многоуважаемый, у меня свои дела есть, мне в ваши лезть не с руки! Редчайшее качество! Просто изумительное!
Примечание автора: C околовский беседует со старинным приятелем, очень известным и во сех отношениях замечательным Котом. Они оба, и Соколовский, и его собеседник часто и с удовольствием сотрудничают на страницах серии «По ту сторону сказки».
Сидящий напротив Соколовского собеседник согласно кивал серой круглой головой и посверкивал зелёными глазами:
– Ты, главное, если кого-то очень уж… гммм… специфичного притаранишь, не забудь девицу предупредить, а то лояльность лояльностью, но чувство самосохранения никто не отменял. Что-то рыбки захотелось. Вот жизнь-то… вспомни рыбу – и сразу есть хочется.
– Когда это ты рыбу вспоминал? – Соколовский уже очень давно знал этого конкретного кота, но никак не мог привыкнуть к его логическим связкам, особенно к тем, которые касались еды.
– Ну как же! Вот сказал «притаранить» – и сразу таранки захотелось! Аж запахло! – хитро ухмыльнулся Кот.
– Ты это специально, да? Ты знал? – насмешливо фыркнул гостеприимный хозяин.
– Что именно? – яркие зелёные глаза хитро прижмурились.
– Да мне поклонники привезли из Астрахани ящик этой самой таранки… – обречённо вздохнул Соколовский. – Признавайся, ты его давно унюхал?
– Как только вошёл в дом! – с удовольствием признался Кот. – Кстати, как там мой потомок справляется?
– Терентий-то? Как и положено котам – вредничает, вопит, ворчит, точит когти, где можно и нельзя, и, разумеется, спасает, когда надо, – пожал плечами Сокол. – Ты мне лучше скажи, ты вообще в курсе, сколько их тут? Ну, твоих потомков?
– Издеваешься? Я тебе кто? Кот или этот… счетовод? – деланно оскорбился Кот. – Мои душевные порывы не подлежат подсчётам!
– Ааа, вот как теперь это называется, – Филипп Иванович ехидно усмехнулся. – Ну ладно. Это я к чему… я тут краем уха услышал, что мне тут поклонницы планируют котёнка подарить. Почему-то рыжего. Так я просто в ужасе – вдруг твой отпрыск попадётся! Ты ж учти, я тебе его передарю сразу – будешь выполнять отцовский долг и содержать деточку.
– Мои дети, в отличие от некоторых легкомысленных типов, – с превеликим достоинством ответствовал Кот, – полностью приспособлены к жизни в любых условиях. Главное, чтобы им в хозяева не попадались всякие разные бездельники типа странных актёров.
– Почему это бездельники?
– А потому что… кто мне обещал заняться плато Путорана? А?
– Слушай, ну, имей же ты совесть! В это время года там только сгинуть можно, а не разыскивать то, что ты хочешь найти!
– Слабосильное существо! – припечатал его собеседник, точно знавший, как вывести из себя любого, даже очень уравновешенного типа. – И, кстати, ты уже решил, что будешь с этой своей Татьяной делать?
– Зарплату платить! – буркнул Филипп.
– Это само собой. Без зарплаты только я работаю, не покладая лап, а остальные как тараканы разбегаются. И нечего глаза закатывать, я ещё не забыл, как ты в прошлом году дивно проштрафился!
– Ты мне это сколько вспоминать будешь?
– Такой-то ляп? Ну… дай подумать… наверное, ещё пару-тройку столетий минимум! – выдал вредный Кот. – А я вообще-то вовсе не про зарплату, а про мироустройство твоей сотрудницы. Вот сам прикинь, захочет она замуж, и что ты делать будешь? Сидеть безвылазно в гостинице и морочить её мужа каждый раз, когда он будет натыкаться на кого-то из нас? Хотя… до мужа этому несчастному ещё дожить надо будет, а это дело непростое! Не-не, ты ж не хмурь своё поклонницеобожаемое лицо, а сам подумай, ну как отреагирует нормальный мужчина на вот это вот всё! – толстая и пушистая кошачья лапа весьма солидных размеров, плавно очертила вокруг Соколовского какую-то замысловатую фигуру.
Актёр сморщился и устало пожал плечами:
– Слушай… чего ты от меня хочешь? Ею уже занимается Рууха.
– А, это уже лучше! Лисы – это такие лисы… Мясом не корми, дай
