монеты, чтобы влюбить в себя, – это…
– Они не влияли на твое отношение, а отображали его. Это другое.
– Ладно контролировать мою жизнь, но зачем лезть в чувства?! – бормотала я ему в грудь, не желая от нее отрываться. Казалось, если сделаю это, то потом поддамся другим эмоциям, не таким тихим, и натворю дел, оттолкну, убегу и не захочу возвращаться.
– Я такой, Василиса. Мне важно знать.
– Но можно ведь просто поговорить, открыто, без утаек.
– И ты сможешь? Расскажешь, что испытываешь? Открыто и без утаек. Ты доверишься мне, мое нежное сокровище?
Слезы полились из глаз с новой силой. Зачем он так говорил? Это ведь за гранью допустимого, не нужно мне этих нежностей, пусть придержит их для кого-нибудь другого. Хотя нет, какого еще другого?!
Я оторвалась от мужчины, вскинула голову.
– Да! Если ты так же будешь поступать в ответ. Все-все рассказывать, без утайки, какой бы горькой ни была правда.
Иртан кивнул. Я прижалась щекой к его груди, облегченно выдохнула.
– Я люблю тебя, – выдавила из себя слова, о которых страшно было думать.
На душе сразу появилась игристая легкость. Оказывается, делиться чувствами – это полезно.
– Кстати, ты не знаешь, что случилось с таверной? Там окна почернели.
– Ну-у-у…
– Что?! – заглянула я ему в лицо.
– Давай потом, – снова прикоснулся он к завязкам, даже потянул за одну, намекая на повторение нашей совместной ночи.
– Нет уж, сейчас. Погоди, а исчезли духи только в том доме или все-все?
Иртан тяжело вздохнул. Убрал от меня руки.
– Таверна пострадала, когда Мич пытался защитить тебя от нападающих. Я прибыл, когда вас уже там не было. Тот трясущийся в углу паренек рассказал, как все произошло. А духи… подозреваю, что исчезли, да.
– Точно, они ведь говорили, что их здесь что-то держит.
Сразу вспомнилась Ильза-бунтарка и ее ранимая сестра. Их отец, любитель жестикулировать. Спокойная и умная Мириам. Другие помощники, которые примкнули к нам последними. Что же получалось, я осталась без них? И таверна пострадала, мои старания оказались напрасны.
– Не грусти, мы все восстановим. Я помогу тебе. Поставим на ноги город, сделаем твой «Перекресток». Ты угостишь меня своей пиццей, о которой так лестно отзывался Мич.
Я шмыгнула носом, закивала. Подставила губы, когда муж наклонился. Этот поцелуй получился горько-соленым, с примесью грусти от утраты необычных друзей и надеждой на лучшее будущее. Духам следовало уйти, это к лучшему. А я ведь живая, у меня еще все впереди.
Иртан углубился. Поцелуй стал более жарким, страстным. Я почувствовала, как все же ослабло платье и едва не свалилось с моих плеч.
– Господин, – забарабанил Торг в дверь, – там ворота ломятся, к нам снова прорываются бунтари.
– Да сколько можно? – процедил маг и сразу же направился к выходу.
Я поправила платье, поспешила за ним. Все же странно, что они снова решили напасть, ведь вроде бы уже поняли, что Альтон их обманывал.
– Запомнила, как ведет черный ход? Я тебя проведу до ответвления, побежишь в таверну. Никуда из нее не выходи, запри двери…
– Иртан, они… – встретил нас быстро поднимающийся по лестнице Мич. – Они ломятся сюда, чтобы принести извинения.
– Что? – сказали мы с темным магом одновременно.
Направились к балкону на втором этаже, вышли на улицу, чтобы увидеть под воротами огромную толпу. Вперед вышла знакомая троица.
– Прошу нас простить, мы были неправы, – громко произнес Горден.
– Да, Альтон врал нам, использовал нас, – возмущенно сказал Кларисан и, подняв руку, обернулся к горожанам.
Люди загудели, начали поддакивать, выкрикивать, как разочарованы в Грэгоре. Называли его подлецом, сообщили, что он вытягивал из них деньги, обманывал, принижал. И они только сейчас это поняли. А еще духов мучил, которыми были их близкие. В общем, все были крайне возмущены. Один старик сказал, что помнил, каким был Пальт до Альтона, что он никогда не выглядел настолько жутко.
– Вы поможете нам? – перекричал многочисленные голоса Одар.
– Да, простите нас? – поддержал его Горден.
Люди загомонили громче. Выкрикивали извинения, выражали свое сожаление. Просили о помощи.
На глаза снова навернулись слезы, я повернулась к своему мужу и вопросительно выгнула брови.
– Ты хочешь остаться здесь? Еще есть возможность уехать и начать жизнь в другом месте.
– Нет, здесь. У меня пиццерия…
– Да, мы поднимем Пальт с колен, – громогласно объявил свое решение Иртан, и все восторженно закричали.
Новая жизнь с чистого листа, притом с такой огромной поддержкой, как целый город. Что может быть прекраснее?
Муж прилюдно обнял меня, теперь не собираясь скрывать свою избранницу. Кажется, я уже немножечко счастлива.
Я волновалась еще сильнее, чем в первый раз.
– Смелее, моя прекрасная Василиса, – прошелся по моим плечам Иртан, и я гулко сглотнула, закивала в ответ на его слова.
Обернулась. Увидела взволнованного Кофара в дверях, ведущих в кухню, еще несколько человек, которых наняла для нормального функционирования моей пиццерии. Две приятные девушки, отдаленно напоминающие мне близняшек Биль и Ильзу. Их лица обрамляли кудряшки, вот только одна из них была темненькой, пухленькой и с невероятно милой улыбкой. Еще присутствовал Власимор, болтливый, но очень толковый мужчина, отвечающий за принятие гостей и выдачу ключей от комнат. Помимо них…
Сердце защемило, на глаза навернулись слезы. Признаться, мне было скучно без моих духов. Неповторимые, со своими характерами, готовые защищать таверну и меня в том числе, они надежно засели в памяти. Порой я занималась восстановлением пиццерии, которая хорошенько выгорела изнутри из-за огня эльфа, и видела, как неугомонные девочки с новым спором, кто из них старше, выплывали из стены. Или как их отец забывал становиться материальным и ронял предметы. Как Мириам угрожала своему внуку призрачными спицами, потому что он в очередной раз что-то испортил.
Я осмотрела свою новую команду, теперь состоящую только из живых людей, потому что все духи из Пальта исчезли. Улыбнулась каждому, ведь за две недели восстановления моего детища они во многом мне помогли. Собралась душевная компания.
Взор остановился на Иртане, который нежно поглаживал мои плечи.
– Не бойся, дорогая, я рядом. У тебя все получится.
– Точно-точно, – произнес появившийся на ступенях эльф, который по-прежнему предпочитал жить на втором этаже «Перекрестка» вместо того, чтобы перебраться к нам в замок, хотя мы много раз его приглашали. – Можешь довериться своему мужу, Василиса, он город на ноги почти поставил за достаточно короткий срок. Уверен, с таверной дело пойдет не хуже.
Вправду, за две недели Пальт значительно преобразился. Грэгору Альтону был назначен людской суд, где народ не захотел его щадить, потребовал казнить гада. А все потому,
