— Ты проиграл, старик! Проиграл! Никого не спас! Я буду править вечно! Вечно! Вечное увядание и смерть! Вечный мрак, холод и грязь! Вечно!
Зима охнул и припал на одно колено, все еще отчаянно цепляясь за посох. Но его истонченные пальцы уже больше походили на обтянутые сухой темной кожей косточки, чем на руку живого существа. Долгие белые волосы его расстелились по снегу — так низко склонилась голова Короля Зимы. Ветер перебирал белоснежный мех на воротнике его шубы. Ледяной посох почти касался земли, тело старика таяло, исчезало, растворялись в воздухе роскошные одежды Короля Зимы.…
— Кончено! — ликуя, выкрикнула Осень и зловеще расхохоталась, с удовольствием наблюдая, как ледяной посох покорно ложится к ее ногам. — Я победила, победи…
Подхваченный сильной рукой, ярко сверкнув синей звездой, почти уроненный посох Зимы взлетел вверх. Ледяная стужа обожгла крепкие пальцы, сжавшие символ власти Зимы, холодные зимние ветры растрепали золотые волосы, и Дерек, смелый рыцарь Дерек, упрямо склонив голову и недобро глянув на радующуюся безумную Осень, произнес, с трудом разжав похолодевшие губы:
— Нет. Еще нет.
На такой отчаянный шаг мог решиться только он — смелый и самоотверженный рыцарь, благородный и бескорыстный Белый Принц. Зная, чем ему грозит его смелость, Дерек не мог не подарить несколько минут друзьям, чтобы они все же получили шанс сражаться дальше.
Белесая изморозь карабкалась по его застывающей, умирающей от холода руке, красиво очерчивала мелким пушком сгибы серой ткани его одежды агента Алого Короля. На лоб Дерека лег тонкий ледяной венец, от которого тот поморщился и побледнел. Зима умер — но Дерек, молодой, полный сил, занял его место, став ненадолго Королем Зимы. И пока бьется его замерзающее сердце, есть шанс. Есть время…
Осень отступила. В ее глазах медленно таял проходящий страх.
— Глупый мальчишка! — выкрикнула она, с ненавистью глядя на синюю зимнюю звезду, горящую на посохе. — Думаешь, победил? Ты всего лишь замерзнешь сейчас, погибнешь через несколько минут, и все равно выиграю я!
Дерека трясло от холода, пальцы его, сомкнутые на посохе, оледенели, но он упрямо отдавал свою силу и жизнь Зиме. Еще несколько минут. Крохотный шанс…
— Вижу, — через силу произнес он, стараясь придать себе вид спокойный и полный достоинства, хотя его и трясло, — ты так и не научилась ценить время, хотя у тебя подружка, которая знала о времени все. Несколько минут жизни — это очень, очень много…
— Глупец! — прохохотала Осень, рассматривая Дерека уже с садистским любопытством. — Маленький отважный глупец с самым горячим сердцем! Чувствуешь, как мороз и смерть уже касаются его? Где же те, кого ты защищаешь? Где твои друзья? Где тот, кто вступится за тебя? Нет никого! Твоя отвага, твое самопожертвование и любовь не спасут тебя. Теперь тебя не спасет ничто.
— Зато я спасу всех, — выдохнул Дерек из последних сил, замерзая, и все так же упрямо и смело глядя в глаза Осени. — Я уйду, но ты уйдешь со мной. Считай свои последние минуты, Осень.
Белые шелковые крылья хорошо видны на небесной синеве. От их взмаха грязные свинцовые тучи разорвались, выпуская солнечный свет, заигравший теплыми бликами на жемчугах и бисере на платье невесты Зимы. Белая ледяная звездочка, слишком маленькая, чтобы быть принцессой, на лету обернувшись человеком, упала в снег, рассеяв по снегу лебединые перья.
— Я согласна! — отчаянно крикнула Снеженика, поднимаясь из сугроба, отряхивая колючий снег, набившийся ей в косы и в одежду. — Я согласна разделить с тобой твою вечность, Король Зимы! Забери меня! Я не дам тебе умереть, никогда! Только не ты… только не ты!..
По бледным губам Дерека скользнула улыбка, синяя звезда на его посохе вспыхнула ослепительно ярко, на белые холодные щеки медленно вернулся румянец. Снеженика, путаясь в длинном платье, неслась к нему через сугробы, протягивая руки, будто боялась, что он упадет, и хотела успеть поддержать его.
Но Дерек не упал. Его холодные замерзшие пальцы разомкнулись и снова сжались на посохе, перехватывая его поудобнее. Ледяной ветер покорно лег к его ногам, как послушный пес, метель с любовью соткала длинную роскошную серебряную мантию, жгучий мороз скрепил ее на плечах Дерека серебряной цепью и надел на его золотые кудри огромную, прекрасную и строгую корону Короля Зимы.
— Нет — нет — нет, — забормотала Осень, глядя, как замерзающий мальчишка превращается в ее извечного противника, как он обретает огромную силу — и как бьется его горячее сердце, оставшееся живым. — Это нечестно! Нечестно!
Запыхавшаяся Снеженика достигла своей цели. Руки ее сомкнулись на шее Дерека, она упала ему на грудь и расплакалась, крепко зажмурившись, потому что была напугана. Ведь скажи она это мигом позже — и могла бы потерять Дерека. Просто застеснявшись, просто не решившись признаться — могла опоздать… Ее белоснежные крылья снова взметнулись над ее головой, обняли Дерека, обхватили его плечи, словно защищая от мороза и вьюги, которыми он теперь повелевал.
— Забирай меня, Король Зимы. Навсегда.
Дерек рассмеялся, рассматривая белоснежные перья, трепещущие как от испуга, и ласково провел по ним ладонью, поглаживая и успокаивая девушку.
— Ну, не плачь, — произнес он. — И не бойся. Ты же знаешь, что я тебе ничего плохого не сделаю.
— Прости меня, Дерек, — всхлипнула Снеженика, прижимаясь щекой к его серой куртке. — Я такая глупая трусиха… Надо было раньше сказать тебе… надо было раньше признаться… Я потому и не хотела к Зиме, что… ты… к тебе хотела… Ты ведь веришь мне? Ты же знаешь, что я от всего сердца?..
Дерек ничего не сказал. Он ласково отер теплой ладонью ее слезы и накрыл плечи девушки своей новой королевской мантией. Он великодушно позабыл уже о страхе смерти, который испытал только что. Забыл и о ледяной боли, судорогой скрутившей руку и ползущей вверх, по локтю к плечу. Забыл о ледяных иглах тоски, покалывающих его сопротивляющееся сердце.
— Конечно, знаю, — мягко ответил он, смеющимися глазами глядя на зареванную Снеженику. — Иначе я был бы уже мертв.
Он поднял голову, недобро глянул на Осень, прислушиваясь к магии, которая наполняла его кровь. Необычное чувство. Рожденным без магического дара, он и не мечтал, что когда — то испытает его. Теперь же магия, древнее которой нет на свете, струилась в его жилах. Он дышал ею, он жил ею. И был почти всемогущ.
— Прочь, — негромко, но уверенно и твердо произнес он, указав посохом на Осень. Лежавший у его ног ветер встрепенулся, огромным белым волком рванул вперед. Стужа навалилась на Осень, делая ее ягоды мелкими, остро ограненными льдинками, полируя льдом ее хрупкие травы, схватывая пальцы. Осень закричала, но ее крик, полный ужаса, потонул в вихре, закрутившем ее, разодравшем ее неряшливое платье. Снег и холод стирали ее, растаскивал по крупинкам ветер, кружась у ее ног, пока голос ее не стих в вое ветра и золото ее рыжих волос не растерялось в белых хлопьях снега.
— Кончено, — произнес Дерек, прислушиваясь. Где — то далеко была перевернута страница календаря, и он улыбнулся, немного печально, но торжествуя. — Мы победили.
На полянке воцарилась тишина. Взмахом посоха Дерек унял мороз и ветер. Пошел крупный снег, стало тепло, и Дерек крепко — крепко обнял прижавшуюся к нему и притихшую Снеженику.
— Напугалась? — тихо произнес он, посмеиваясь и осторожно — осторожно, будто тайком, опасаясь, как бы его не поймали на этом, коснулся губами ее волос.
— Очень, — тихо ответила Снеженика, шмыгая носом и не раскрывая глаз. — Скажи мне, что это не обман. Скажи, что это не уловка Короля Зимы, чтобы выжить. Скажи, что это ты.
— Это я, — тихо рассмеялся Дерек, щекой прижавшись к макушке девушки. — Клянусь тебе чем угодно, это я.
— Я же говорила, — шмыгнула носом Снеженика, — что я особенная! Я же говорила, что Жребий не врет! Мне выпало, выпало, что я выйду замуж за Короля Зимы! А я говорила, что сама буду выбирать… А никто не верил…
