С бешенным огненным магом связываться никто не хотел. Поэтому посетители резко потеряли к нам интерес, а потом и вовсе пересели за дальний столик.
Бывший жених сел напротив меня, раздраженно швырнул кожаную куртку на лавку, и, облокотившись на стол, грозно уставился на меня. Проворный трактирщик тут же поставил перед ним полную тарелку похлебки и кружку с элем.
За еду маг не ухватился, а продолжал смотреть на меня.
— Привет, — кое-как улыбнулась, чувствуя себя не в своей тарелке, — как дела?
Снова волчий взгляд.
— Чем обязана такому вниманию?
— Угадай.
— Соскучился что ли? — не удержалась я.
— Даже не представляешь как, — процедил он сквозь зубы.
— Прости, милый, но нам не быть с тобою вместе, — за наигранным сожалением я пыталась спрятать реальное сожаление по этому поводу.
Снова скрипнул зубами.
— Я неделю за тобой ехал. Неделю! Выискивая твои следы по всяким чащобам и захолустьям.
— Эээ, — промычала я, несколько обескураженно, — вообще-то я и не скрывалась. Просто ехала вперед. И все.
— Вперед? — недобро усмехнулся он, — да ты из стороны в сторону виляла, как заяц! Пьяный матрос и то бы ровнее прошел! То в гору, то через болота, мимо всех нормальных мест и дорог.
— Карты у меня нет, так что шла, как могла, — насупилась я.
— Плохо ты могла. Впрочем, я почему-то не удивлен.
Кто бы знал, как он меня в этот момент бесил! Просто до красных всполохов перед глазами. То же мне барин нашелся! Путешественник великий!
— Я не поняла, ты явился сюда, чтобы снова меня критиковать?
— Я сюда явился, чтобы прояснить один вопрос.
Конечно же! Бедному явно не давала покоя мысль, как его такого прекрасного и восхитительного, оставили за бортом.
— Слушаю, — с готовностью кивнула и изобразила на лице крайнюю степень заинтересованности.
— Прекрати паясничать!
— Как скажешь.
— Какого черта ты уехала из Раллеса? — Нольд задал именно тот вопрос, который от него ожидался.
— Можно подумать, ты расстроился, — я только плечами пожала.
— Я рассердился.
— Сочувствую, но не вижу причин для недовольства. Ты не хотел меня в жены, я избавила тебя от этой печальной участи. Твоя свобода при тебе, я не мозолю тебе глаза своим невыносимым присутствием. Ты радоваться должен.
— Должен.
— Тогда, что не так?
— Да не знаю я, что не так! — рявкнул он.
— Вот когда узнаешь, тогда и приходи. Непременно это обсудим. А сейчас мне пора, — я попыталась подняться из-за стола, но парень схватил меня за руку.
— Стоять.
От наглого прикосновения по венам жар полыхнул, будто к открытому пламени прикоснулась. Что-то внутри дрогнуло, сжалось, как пружина.
— Не хватай меня, огненный. Никогда, — прошипела сердито, пытаясь вывернуть руку из крепкого захвата, — я не люблю, когда меня лапают посторонние.
Он продолжал держать. И чем дольше, тем сильнее становилось странное ощущение, будто друг в друга прорастаем, смешиваемся? Бред какой-то. Дернулась еще сильнее, желая избавиться от этого пугающего прикосновения.
Наверное, было в моем взгляде что-то такое, неправильное, потому что Нольд нахмурился, но отпустил.
— Мы еще не договорили.
— Волшебное слово.
— Что? — не понял он.
— Хочешь, чтобы осталась, говори волшебное слово.
Эх, как черти огненные в карих глазах заплясали. Я умудрилась разозлить его еще сильнее, чем было. Хотя, казалось бы, куда уж сильнее.
— Ты издеваешься, да?
— Нет. Просто требую к себе уважения. Мы не на Отборе, не в Ралессе, где ты почти хозяин, и мне нет никакого резона терпеть твои наскоки. Хочешь разговаривать — веди себя нормально, а если нет — то ищи себе другого собеседника.
— Значит, так теперь заговорила, — он откинулся на спинку лавки и посмотрел на меня недоброй насмешкой.
— Ты удивлен? Я же Ксана из захолустья, хорошим манерам не обучена, как разговаривать с лицами высокопоставленными не знаю. Так что не стоит ждать от меня особого почтения и заверений в щенячьей преданности.
Нольд смерил меня долгим непонятным взглядом, от которого коленки задрожали.
— Ладно, — парень поднял руки, как бы говоря «сдаюсь», — пожалуйста, останься.
Я хотела сказать, что в просьбе чувства не хватает, но удержалась. Незачем его злить еще больше. Нам действительно надо поговорить.
***
Села обратно и приготовилась слушать, что скажет мой несостоявшийся жених, а он молчал. Смотрел на меня и молчал. Сначала я пыталась удержать на лице заинтересованное выражение, но потом заскучала:
— Очень увлекательный разговор. Или ты пытаешься достучаться до меня с помощью силы мысли?
— Заткнись.
Отлично. Вот и поговорили.
— Может, я все-таки пойду? У меня есть более интересные дела, чем любоваться на твою хмурую физиономию.
Огненный маг досадливо мотнул головой:
— У меня в голове не укладывается, как ты могла сбежать.
— Легко. И я не сбегала. Честно сказала наместнику все, что думаю по поводу этого отбора, собралась и уехала.
— Ты должна была мне сказать!
— Зачем?
— Затем! — припечатал он.
— У тебя при моем появлении глаз дергался.
— Он и сейчас дергается.
— Именно поэтому решила тебя не мучить и не обременять своим присутствием.
— Надо же, какое благородство, — язвительно ответил Нольд, а я никак не могла взять в толк, почему его так накрыло. — Я узнал об этом не от тебя, а от других!
— Какая разница, — развела руками, — от меня узнал, или от других. Главное — результат. Или он тебя не устраивает?
Огненный ничего не ответил, схватил кружку с элем и сделала несколько больших глотков, а потом и вовсе перевел разговор на другую тему:
— А из дома-то почему ушла?
— Были причины.
— Какие?
— Что ты ко мне привязался? Зачем этот допрос? — раздраженно сложила руки на груди.
— Я тебя полдня там прождал, а потом выяснилось, что ты по-тихому скрылась. Или и в этот раз скажешь, что не сбегала?
— Сбегала.
— Почему?
Почему, почему… Потому! Было невыносимо смотреть, как на него сестра вешалась, а он ей улыбался во все свои тридцать два белоснежных зуба. Но об этом, конечно, говорить не стоит, а то еще подумает, что мне не все равно, что запала на него.
Мысль здравая, но я не удержалась и ехидно спросила:
— Как дела у Илоны?
— Кто это? — вполне искренне удивился он.
— Сестрица моя дорогая.
Ну вот. Не сдержалась. Язык мой — враг мой.
Нольд посмотрел на меня удивленно, как на ненормальную.
— Откуда мне знать, как у нее дела? Это твоя сестра, а не моя. А почему ты это спрашиваешь?
— Вы так мило общались. Даже неудобно было вам мешать.
— Конечно, мило! Я изо всех сил старался быть милым! Чуть морда не треснула от уровня милоты! — проворчал он, а потом прищурился, — так! Стоп! Ты нас видела?
— Да, — отпираться уже поздно, все что могла я уже разболтала, — Стояла, смотрела, как ты с ней сюсюкаешь.
— А потом уехала? — спросил, нагло вскинув брови.
— Потом уехала, — ответила с вызовом, — или должна была остаться и дальше любоваться?
— Ты что, ревнуешь?
— Что? Нет! Делать мне больше нечего! — фыркнула и отвернулась, очень надеясь, что он не заметит, как предательски начинают краснеть щеки. Зачем я вообще завела разговор про сестру?
— Я так и понял.
— Ну раз ты такой понятливый, то давай заканчивать с этой бессмысленной беседой. Мне пора спать. Завтра рано вставать, хочу успеть на переправу в первый заход.
— И куда же ты так рвешься? — усмехнулся он. Мне даже показалось, что настроение у него улучшилось. С чего бы это?
— К барьеру.
Снова на меня уставился. Снова хмуро и напряженно.
— Зачем?
— Мое место там. Я должна помочь…
— Помочь??? — взвился он, — ты после подземелья решила, что всесильная? Или смелость в одном месте взыграла?
— Что ты орешь?
— Я не ору! — все так же ярился Нольд, — у Барьера опасно. Там на каждом шагу то тварь поджидает, то разрыв, то черные болота. Зазеваешься и все — поминай как звали. А ты ни черта не похожа на собранного человека! Обязательно куда-нибудь влезешь.
