и Нилла смотрела в его глаза.
— Хватит, милая девица, — фейри провел нежным пальцем по ее щеке, челюсти и под подбородком. — Ты уже не принадлежишь ему. Ты моя.
Он прижал два пальца между ее бровей. Нилла пыталась бороться, сопротивляться, но тьма наполнила ее.
Ее ноги подкосились, и она прильнула к груди высокого фейри — напоследок она ощущала, как его сердце быстро билось под ее щекой.
20
Петли чар Кириакоса обвивали дух Сорана, подавляя его. Он сопротивлялся, держался изо всех сил за сознание. Его тело лежало в онемении, но он не уснул.
Он смотрел зачарованными тусклыми глазами, как Нилла рухнула в руках фейри, словно жизнь вдруг выкачали из ее тела. Он смотрел, как Кириакос подхватил ее легко на руки, словно она была из соломы. Фейри повернулся и задумчиво посмотрел на Сорана, его взгляд был внимательным.
Низкое рычание зазвучало в ухе Сорана. Он не мог даже поежиться, когда холодная кость носа черепара задела его шею. Зверь скулил, желал крови.
Кириакос приподнял бровь, потом отдал короткий приказ. Выжившие гончие тут же отступили от жертвы и побежали к руинам ворот.
Лорд фейри посмотрел на Сорана.
— Передавай привет Лодиралю.
Голос странно разносился эхом в голове Сорана, пульсировал в висках. Хоть он пытался сопротивляться, веки отяжелели, и он не мог поддерживать их ни мига дольше. Когда он попытался открыть глаза, Кириакос пропал. Кириакос, гончие… и Нилла.
«Нет!».
Соран пытался двигаться, извиваться на месте. Но не только заклинание Ноксора парализовало его. Он сам навредил себе, устал, использовав больше магии, чем мог выдержать. Мышцы свело, они болели, а его дух кричал, просил облегчения.
Но он не мог отдыхать. Не должен был! Как только Кириакос заберет ее с острова, пройдет в Нинталор, и как только она окажется в его стенах…
Границы темницы Сорана сомкнулись вокруг него, как железные прутья. Его душа кричала в ярости и отчаянии, но его раскрытый рот мог лишь слабо стонать. Он снова закрыл глаза и погрузился во тьму, забвение. Может, заклинание Кириакоса было сильнее, чем он думал. Может, это убьет его, уберет его из этого мира.
Нежные пальцы коснулись его щеки, погладили.
«Мой бедный любимый».
Его душа напряглась. Он пытался открыть глаза, но не мог. Теперь он точно спал.
Он поднял дух, посмотрел из смертного тела на Кошмар вокруг него, мерцающий слой накрыл весь Роузвард.
Дева Шипов сидела на коленях рядом с ним. Маленькая, хрупкая. Все еще связанная заклинанием Розовой книги, но присутствующая в мире подсознания. Ее пальцы с шипами были покрыты лепестками роз, чтобы смягчить прикосновение. Ее лицо было почти человеческим, запах окружал ее густым воздухом.
Она смотрела на Сорана, слабо улыбаясь, как делала Хеления. Его сердце чуть не остановилось.
«Она все-таки тебя бросила. Ты знал, что так будет. Бросила ради другого мужчины».
Ее пальцы гладили его лицо, в этот раз духовное, а не тела, лежащего на земле. Она моргнула веками из темных листьев на пустых глазницах.
«Все женщины неверные. Разве не это ты написал во мне? Все женщины неверные, кроме одной. Твоей идеальной мечты».
Соран отпрянул от нее, встал и отошел от своего тела, двигаясь к вратам. Там он остановился, посмотрел с края утеса на темный берег Ноксора. Он уже был дальше, чем раньше. Потоки уносили Роузвард прочь?
Времени было мало.
Густой запах тянулся к нему сзади. Шелест лепестков роз и листьев шептал ему на ухо. Дева Шипов стояла за его спиной, ее губы были у его уха.
«Все вернется на места. Так, как всегда должно было быть. Мы с тобой. Вместе навеки».
Ее ладонь скользнула по его руке к шее, поиграла волосами у основания черепа.
«Ты скоро ее забудешь. Ты забудешь все неприятное, что она разбудила в тебе. И когда твоя проклятая книга сломается…».
Соран резко повернулся к видению. Рыча, он сжал ее голову обеими руками и давил, давил, давил, пока лепестки роз не взорвались в его пальцах. Она была скована. Заклинание Розовой книги работало. Она не могла с ним бороться, противостоять.
Она развалилась на тысячу кусочков стеблей, листьев, лепестков, их разнес ветер.
Вытирая руки об мантию, Соран вернулся к своему спящему телу. Он должен был проснуться. Не было времени. В голове появилась идея, которая ему не нравилась. Но если Ниллу можно было спасти только так…
Двигаясь умело, Соран лег в свое тело. Было больно ощущать, как парализованные конечности сковывают его дух, было агонией уместиться в оковы чар и его тела. Со стоном он открыл глаза и смотрел на мир вокруг него.
Он был не таким черным, как до этого. Тени Ноксора уже отступали, и Роузвард был в темноте, но не глубокой. Как долго он спал? Может, часы, может, дни.
Он робко проверил тело. Черепары порвали его одежду, но лишь случайно задели кожу. Он страдал хуже от Девы Шипов и недавно от рога единорога. Воздух Роузварда уже ускорял его исцеление, и несколько новых шрамов ничего не меняли.
Он встал на колени. Все болело, но боль убеждала, что он был жив. Его окружала вонь смерти, и когда он
