Она ревела. Бессильная и, одновременно, слишком сильная. Слабая и, в то же время, не сгибаемая. Она ревела и презирала себя за это. Она ломалась и собирала себя по частям вновь. Она — его матриати, его противоположность, его половина, его связь и зависимость.
— Ты — голая, — ответил Кимао, протягивая ей полотенце.
Данфейт замолчала на мгновение и, втянув в себя воздух, закричала вновь. Ее протяжный вой, больше напоминающий стон, эхом отразился от стен и ударился в уши Кимао. Наконец, когда воздух в ее груди иссяк, она рухнула в ванную, облив Кимао мыльной водой с головы до пят.
— Закончила? — спокойно спросил зрячий, вытирая полотенцем свои мокрые волосы.
Она поникла на глазах и отвернулась от него, сворачиваясь калачиком в остывшей воде.
— Уходи, — прошептала Данфейт и втянула с себя воздух. — Уходи отсюда…
Кимао ничего не ответил, понимая, что и ему тоже требуется одиночество после всего того, что они обнажили друг перед другом. Он, вдруг, ощутил то же опустошение, что и она. Никаких эмоций, никаких волнений. Лишь ровная гладь безразличия среди бескрайнего океана постоянной борьбы.
Глава 19
Ближе к вечеру Ирия вошла в комнату Данфейт и нашла ее в удручающем состоянии, лежащей на разостланной постели.
— Ужин через час. Приведи себя в порядок, приберись в своей комнате и сделай то, что должна!
— Это все, что ты готова мне сказать спустя месяцы моего отсутствия?
— Я никогда не жалела тебя, Данфейт. Ты это знаешь. И теперь жалеть не собираюсь. Амир не выбирает слабых, Ри не обучает бездарных, Кимао не рискует собой ради недостойных. Так что, поднимайся и начинай делать то, за что я всегда уважала тебя!
— И что же мне делать?
— Вкалывать! Через двадцать минут жду тебя на кухне.
С этими словами Ирия положила на край кровати старое льняное платье в заплатках и направилась к двери.
— Спасибо, Ирия.
— Всегда пожалуйста, Данфейт.
Дани закрыла глаза на мгновение, а затем, будто вспомнив, что никогда не позволяла себе валяться в кровати в этом доме, встала. Ужин. Неужели Ирия заставит ее готовить? Когда вообще она в последний раз что-то готовила для себя? Данфейт задумалась и поняла, что последний месяц всю работу по дому выполняла за нее Эрика. Эрика!!!
Данфейт вылетела из комнаты и побежала вниз. Перепрыгивая через ступеньки, она, все-таки, запрыгнула на перила и съехала вниз по ним.
— Кимао!!! — закричала Дани, понимая, что не может найти его. — Кимао!!!
— Что за манеры, Данфейт?! — прогремел голос Ри за спиной.
Дани по старой привычке склонила голову и спокойно произнесла:
— Извините, Учитель.
— Кимао в тренировочной. Медитацию на фрирайне запустил так же, как и ты. Никакой выдержки: одни эмоции, на грани взрыва!
— Спасибо! — кивнула Данфейт и понеслась к тренировочной.
Открыв дверь настежь, она нарушила покой и единение своего зрячего, спящего под потолком, раскинув руки.
— Кимао!!!
Он открыл глаза и едва не врезался в лампочки подсветки.
— Что опять?!
— Эрика!!! Что с Эрикой?!
— Юга… Да, все с ней в порядке!!! — раздраженным тоном ответил Кимао и перевернулся в воздухе, продолжая висеть высоко над ее головой.
— Где она?
— На Дереве.
— А Айрин?!
— И она там же.
— А…
— Орайя, Террей и Йори, — все на Дереве.
— Они знают?
— Наверное.
— Дай мне свой наушник! Я хочу связаться с ними!
— Сейчас ты никому звонить не станешь! Не понимаешь, что за ними следят сейчас все?! Отец уже связался с Роэли и тот пообещал ему, что уговорит Совет не ставить на нас крест. Пока мы нужны им, мы в безопасности. Как только необходимость в нашем присутствии отпадет — нас отправят, сама знаешь куда!
— Данфейт Белови! — прогремел голос Ирии, которая остановилась за спиной матриати. — Я же сказала тебе идти на кухню! И в каком виде ты стоишь здесь?! Переодеваться! Немедленно!!!
Кимао злорадно усмехнулся и перевернулся в воздухе, отворачиваясь от своей матриати.
— Ты слышала меня, Данфейт!? — вновь повысила голос Ирия.
— Да, — выдохнула Дани и зашагала к себе в комнату.
Спустя пятнадцать минут она уже чистила плоды верстушки, из которых Ирия собиралась сделать жаркое. Руки Данфейт приобрели во время этого трудоемкого процесса синеватый оттенок, и по-своему опыту Дани знала, что смоется эта синева только через несколько дней.
— Все, закончила.
— Порежь мясо, разложи на подносе и поставь на стол.
— Да, Ирия, — вздохнула Данфейт.
Когда на подносе витиеватым образом были выложены тонко нарезанные куски мяса, Данфейт сняла передник и направилась в столовую. Войдя внутрь, она скривилась и, поставив поднос прямо перед носом Кимао, плюхнулась на стул возле него.
Зрячий не стал дожидаться появления собственного отца и приступил к трапезе, судя по всему, минут десять назад. Данфейт подперла рукой голову и начала наблюдать за тем, как Кимао накалывает кусочки мяса с подноса, отправляет их в рот и проглатывает, даже не успевая, толком, пережевать.
— Приятного аппетита, — произнесла Данфейт и улыбнулась той натянутой улыбкой, при виде которой Эрика начинала хохотать.
Кимао посмотрел на нее и закашлялся.
— Ну и лицо! — прохрипел он, поднося бокал с вином ко рту. — Такое ощущение, что твои губы сейчас лопнут посредине.
Учитель вошел в столовую и, смирив Кимао недовольным взглядом, занял свое место.
— Твоя матриати обучена манерам лучше тебя.
— Я могу себе это позволить.
Данфейт выпрямилась на стуле и опустила запястья на стол.
— Приятного аппетита, — произнес Ри, и взял в руки приборы.
Дани посмотрела на Учителя и потянулась к графину с соком.
— Я полагал, что ты предпочтешь вино, — заметил Кимао, осушая свой бокал. — Или присутствие Учителя не позволяет тебе употреблять спиртное?
— Учитель никогда не запрещал мне пить спиртное, — ответила Данфейт и посмотрела на Ри. — Так ведь?
— Прекратите оба! — повысил тон Ри и стукнул приборами по тарелке. — Что изменилось с момента вашего отъезда? Чему вы научились за те месяцы, что провели вместе? Искусство препираться, насколько я вижу, вы постигли в совершенстве, однако, гордости это во мне не вызывает!
Учитель вопросительно посмотрел на Данфейт и прищурился. Дани знала, что означает этот взгляд. Наказание при любом исходе дела. Данфейт усмехнулась, задумываясь над тем, стоит ли ей вообще задумываться над этим, и, откинувшись на спинку стула, скрестила руки на груди.
— Из всех теорий, которые я изучала, ни одна не далась мне с практической точки зрения. Я подралась в первый же день своего появления в Академии, подружилась с двумя сомнительными матриати и их зрячими, слетала на Атрион, заработав денег на жизнь, опозорилась перед всеми преподавателями и курсантами, и заслужила славу бездарной взбалмошной сестрицы Айрин Белови. Я умерла, и как теперь оказалось, не в первый раз. Воскресла, то же, кстати, не единожды.
— Ты показала sihus своему зрячему в присутствие других курсантов, — добавил Кимао.
— Да, это тоже сделала я.
— И побывала в больнице два раза.
— Да, — кивнула Данфейт.
— Поссорилась с сестрой бессчетное количество раз.
— Да.
— Поссорилась со мной бессчетное количество раз.
— Да.
— А еще ты заставила своих безнадежных друзей поверить в себя, обнаружив у некоторых из них скрытый потенциал. Проучила зрячего из моего факультета, уложив его на лопатки в первой части вашего бесчестного поединка. Заслужила доверие Пире Савис, симпатию преподобного Матье, господина Ло и господина Апри, прости, покойного господина Апри. Почти побила рекорд Орайи по скорости пробега на длинные дистанции. Спасла мне жизнь на Атрионе и убила фантом, который пришел за тобой. Я все перечислил?
— Вроде бы, — пожала плечами Данфейт.
— Да, забыл упомянуть, что ты смогла влезть в тайны прошлого нашей семьи, да и всего этого маленького «кружка», который называет себя «Советом Зрячих». И блокировку сознания освоила. Ты заметил, Ри?
