Светлая сорочка с квадратным вырезом, поверх нижняя же светлая юбка с пышным кружевом по подолу. А сверху шоколадного оттенка платье с вырезом той же формы, что и у сорочки. Темный отрез шелка укутал шею и медальон, а шляпка скрыла лицо в наведенной тени.
– Осталось только приколоть кружево к вырезу, – сама себе проговорила леди Аргеланд.
Через несколько минут Императрица в сопровождении своей верной подруги неспешно шествовала к завтраку. Мыслями Хестер была уже в столице, а потому просто надеялась на то, что на вручение подарков не уйдет много времени.
– Моя бесценная подруга леди Левентрей, – пропела Милли, едва лишь они с Хестер вошли в зал.
А леди Аргеланд, окинув взглядом просторную комнату, подивилась тому, сколько же родственников у леди Ревир.
– Прошу сюда, – тут же подхватился отец Милли.
Стол уже был накрыт, слуг видно не было. Или их и вовсе не было в купеческом доме – этого Хестер не знала. Она заметила лишь, что едят все достаточно торопливо. Видимо, людям хочется перейти к подаркам.
– Леди Милида Ревир, моя дочь, побаловала нас с отцом и своим кратким визитом, и несколькими приятными дарами, – громко, но будто невзначай проговорила матушка Милли. – Жаль, что ты, доченька, покидаешь нас в обед. Я ведь даже и не рассмотрела, что же ты привезла.
Среди гостей побежали шепотки.
– Так давай сейчас посмотрим, матушка, – пропела Милли. – Я ближайший год вряд ли смогу приехать.
– Грустно это, когда родную кровиночку не видишь так долго, – тут же не утерпела одна из гостий.
Милли смутилась, но Хестер, позабавленная происходящим, вбросила короткую фразу:
– Так позови семью на зимние праздники. В столице очень красиво, будут балы и приемы, новые театральные постановки. К тому же Мудрейший будет говорить с людьми, а его всегда приятно послушать. У тебя же свои покои и в Старшем Дворце, и в Зеркальном. В Старший Дворец никому хода нет, но Зеркальный… Зеркальный не так закрыт.
– Матушка, папенька, вы сможете? Хоть на пару денечков, – встрепенулась Милли.
– Ближе к праздникам посмотрим, – прогудел купец, – сама понимаешь, работы много.
Подле руки Хестер появилась серебряная искорка.
– Ситуация сложная, душа моя. Ты знаешь, кому можно доверять. В полдень пришлю второго вестника, будь одна.
У Хестер сердце пропустило удар. Значит, в столице все-таки что-то происходит.
– Баржа мимо нас пройдет в обед, – шепнула Милли, услышавшая вестника. – Папенька ее задержит, чтобы ты вестника приняла.
Леди Аргеланд скупо кивнула.
Остальное прошло мимо нее. Внесли сундуки с подарками, зачитали письмо с благодарностями. Потом рассматривали драгоценности и меха – все это Хестер пропустила мимо своего внимания.
Нет, она старательно соответствовала моменту – улыбалась, когда нужно. Ахала и восхищалась, если того требовала ситуация. Но все мысли Императрицы вертелись вокруг супруга.
Никогда еще Хестер не ждала полудня с таким пылом.
– Ваше Имп… М-м-м, леди Левентрей, могу ли я вам чем-то помочь? – спросил купец, незаметно подойдя к Хестер.
– Мой супруг опасается использовать порталы, – скупо проронила Хестер, – а я хочу как можно быстрей вернуться в столицу. Там…
– Придется использовать баржу, у нас после точечных Прорывов расплодилось много тварей, – вздохнул купец, – вы с отрядом из боя в бой переходить будете.
Хестер горько усмехнулась:
– Баржа против течения медленно идет.
– Может и быстро, – подмигнул купец. – Я смогу убедить старого капитана использовать магию. Главное, не суйтесь к тварям, леди Левентрей. Вашу потерю Империя не переживет.
«Твари… Еще одна загадка, которую люди намертво связали с Прорывом. Даже я привыкла говорить «прорыв тварей из Темноземья», а ведь они появляются гораздо, гораздо позже, – пронеслось в голове Хестер. – Странно, что никто не появился в Зеркальном Замке. Или тварюшка была настолько слабой, что издохла сама?»
– Вот одно меня беспокоит, Марта, одно. Где же истинный Милиды? Пишут же, что каждая невеста встретила своего мужчину.
– Встретила – не равно замуж вышла, – проронила леди Ревир. – Куда мне официальные обряды проводить, когда моя Императрица еще полгода ждать должна? По старым традициям мы с Ирвином женаты, а законом все оформим строго после свадьбы Императора и Императрицы. Вы бы, тетушка Грелия, за своим сыном смотрели. Он ведь истинную нашел, да та сбежала?
– Марта! Марта, что твоя дочь себе позволяет?!
– Моя дочь позволяет себе говорить правду, – ровно проговорила матушка Милли. – Давайте-ка вернемся за стол, гости дорогие, да выпьем чаю с баранками.
Хестер, улучив момент, выскользнула за дверь. Ей стало душно и захотелось на воздух.
Что же затевается в столице?
«И точно ли не стоит использовать портал?!»
– Могу ли я вам чем-то помочь? – звонкий голосок вырвал леди Аргеланд из размышлений. Она обернулась и увидела невысокую девушку в простом сером платье.
– Вряд ли, – натянуто улыбнулась Хестер. – Мне просто стало душно.
– Ой, а хотите я вам к речной беседке морс принесу?
– Хочет, – голос Милли, раздавшийся из-за спины, заставил леди Аргеланд улыбнуться. – Моя бесценная подруга ведь не думала, что я ее брошу?
Хестер пожала плечами и, повернувшись, резонно заметила:
– Раньше полудня мы не можем тронуться с места, так что… Ты могла бы провести время с семьей.
– Успею, – покачала головой Милли. – Ты не пожалела о приезде?
Мягко улыбнувшись, Хестер вызвала ту самую нить, из которой утром ей удалось сплести несколько простых заклятий.
– Ваш отрез ледяного кружева пробудил мой семейный дар. И я боюсь, что мы никогда не узнаем, проснулся бы этот талант при других обстоятельствах. Мне хочется верить, что отец что-то знает об этом. Но… Но если знает, то почему никогда со мной об этом не говорил?
– Думаешь, у Аргеландов тоже была передача знаний от одаренной к одаренной? – спросила Милли.
– Не столько думаю, сколько боюсь этого, – призналась Хестер.
Леди Ревир задумалась, потерла кончик носа, а после просияла:
– Осмелюсь предположить, что ты неправа! Знаешь почему? Потому что ты из древней благородной семьи, готова поспорить, что твои бабушки и прабабушки умели читать и писать.
Такой вывод ошеломил Хестер, и она негромко уточнила, что о чем именно говорит Милли. И та безжалостно ответила:
– Ба не умела читать, пока я ее не научила. А писать у нее не получается до сих пор. Мой дед был… Сложным человеком. Он не хотел, чтобы женщины умничали.
Милли тяжело вздохнула и помрачнела. Она явно не хотела говорить о своем прошлом. И Хестер, легко считав это по ее лицу, спросила:
– Так где там ваша речная беседка?
– Пойдем, – заулыбалась Милли. – Там хорошо, свежо.
Через несколько минут Хестер поймала себя на мысли, что зря она забыла про беседки, расставленные вдоль ручья во дворцовом парке.
– Здесь были широкие мостки, – объяснила Милли, – сюда баржа вставала раньше.
– Тут очень крутой спуск. – Хестер с трудом удержала равновесие, соскальзывая по глинистому склону к мосткам, на которых и была возведена простенькая деревянная беседка.
– Именно! И когда удалось отвоевать другой кусок берега, это место стало заброшенным. А потом мама придумала поставить тут кресла и стол. – Милли с нескрываемой любовью смотрела на неказистую разномастную мебель, что стояла внутри беседки. – Они с папой полюбили тут пить чай вечерами, но однажды пошел дождь. Так появились крыша и столбики, которые ее держат.
– Здесь очень уютно, – мягко проговорила Хестер.
– Да. Мебель старая. – Леди Ревир вдруг смутилась. – Знаешь, у меня очень практичная семья. Роскошная роскошь в доме, где все защищено магией, а тут… Тут влага от реки и…
– Тут здорово, – повторила леди Аргеланд. – Или ты думаешь, в моем замке была новейшая мебель? Нет, мы использовали то, что осталось нам от предков. Когда мне хотелось что-то изменить в своей комнате, я спускалась в подвальную часть замка и выбирала из старой мебели. Просто перетягивали ткань, и все. Редкие породы дерева хороши тем, что практически не подвержены старению. А за модой… За модой мы никогда не гнались.
