Они вместе с Себастьяном подошли и встали возле меня. Уродливый строй звероподобных тварей и полулюдей позади Афины забеспокоился. Они зашипели, готовые ринуться в атаку, схватиться с врагом и уничтожить его.
— Неужели вы станете воевать со мной из-за нее?! — вскипела Афина, — Она же бесполезна вам! Она еще не выросла и не набрала силу!
— Да, — подтвердила Жозефина, — пока не выросла, но наш долг — оградить ее от тебя. Как только она обретет могущество, ты, Афина, никогда больше не сможешь причинить вреда Новому-два.
Разъяренная Афина на миг явила всем свой тлетворный лик и вновь стала прежней.
— Значит, войны не миновать!
— Будь осмотрительна в своих деяниях, богиня, — предупредил Мишель. — Мы равные противники.
Но Афина, не слушая его, простерла руки, запрокинула голову и издала неестественно пронзительный боевой клич, от которого у меня зазвенело в ушах. Себастьян схватил нас с Виолеттой за руки и оттащил с переднего края схватки. Еще миг — и семейства Новема со сверхчеловеческой скоростью кинулись на Афину и ее приспешников. Их плащи развевались, силуэты мелькали, разгоняя туман. Чудища набрасывались на них с лету, атаковали, визжали; кровь лилась ручьями и извергалась фонтанами.
Себастьян тянул меня к воротам, я спотыкалась на мраморных обломках и упиралась, вскрикивая:
— Пусти!
Едва мы оказались в арьергарде Новема, он возразил:
— Тебе нельзя здесь оставаться.
— Нет, я должна! Это мой бой, и мне надо его принять!
— Тебе нужно уходить! Они жизни не пожалеют, чтобы тебя защитить!
Я смутилась и от неожиданности застыла на месте.
— Но почему?
Себастьян подступил вплотную и тихо признался:
— Отец мне все рассказал. Ари, ты из породы богоборцев.
— Что-что?
— Все из-за Афины. Когда она прокляла Медузу и наделила ее способностью обращать в камень любого, кто ей встретится, то забыла исключить самих богов. Потом она осознала свое упущение и сотворила ловцов τέρας. Они были призваны уничтожить и Медузу, и всех ее потомков. Тебе одной дарована власть превращать Афину и других богов в каменные изваяния.
— Почему же она сразу не убила меня, как всех остальных?
— Потому что раньше ей служило опорой могущество эгиды. Благодаря щиту Зевса Афина была практически неуязвима. Но она потеряла его, и теперь ей нужна ты — новое оружие по истреблению богов, и всех нас, и еще черт-те кого… — Он снова подтолкнул меня к воротам: — Беги же!
Вдруг двое чудищ прорвались к нам сквозь ряды Новема. Один из них кинулся на Себастьяна. Тот пригнулся — и монстр перелетел через его спину и кубарем покатился по земле. Другой, размахивая устрашающего вида мечом, устремился прямо на меня. Я приняла боевую стойку и засадила страшилищу в колено, развернулась и, нанеся хук слева, выхватила у него из рук меч. Используя импульс от удара, я обернулась вокруг себя, замахнулась и, задействовав центробежную силу, снесла противнику голову с плеч. Она откатилась прочь и исчезла под покровом тумана.
Боже! Мое сердце бешено колотилось, и я сама не верила, что могла совершить подобное. Но у меня не оставалось времени на раздумья: меня атаковал еще один, и я вступила с ним в схватку, успев лишь крикнуть Себастьяну, чтобы он увел Виолетту и других ребятишек подальше.
Но девчушка уже проворно карабкалась на дерево, а ее друзья храбро сражались, одолевая или отвлекая противника за счет небольшого роста. Семейства Новема изощрялись в применении паранормальных способностей. Вампиры, хотя ни в кого не умели превращаться, являли в сражении не меньшее ожесточение и неистовство, нежели оборотни, когтями и зубами твердо державшие боевой рубеж. Я на миг замерла, узнав Габриеля, даже без маски. Смертоносными клыками он терзал горло одного из страшилищ.
В этот момент кто-то, подмигнув мне, пронесся мимо, взвился вверх и грянулся о землю бурым волком. Это был Гюнтер Дешанель, один из бывших узников темницы Афины.
А затем мой взгляд отыскал саму богиню, державшую в каждой руке по мечу. Она вращала ими со сверхъестественной скоростью, готовая изрубить на куски каждого, кто осмелится напасть на нее. Ее глаза полыхали ядовитой зеленью.
Мою голову вдруг пронзила резкая боль: кто-то напрыгнул на меня и вцепился в волосы. Я позвала на помощь Себастьяна, но он в этот момент отбивался от двух нелюдей. Нападающий нашарил мою шею и стиснул ее шершавыми культяпками так, что перехватило дух. Я лягнула ногой воздух, пытаясь вывернуться, но безрезультатно. Мне в лицо глумливо ухмылялась серая морщинистая физиономия безволосой, безгубой твари с двумя дырочками вместо носа, скаля преострые зубки частотой в несколько рядов.
Тут я и вспомнила про Арахну и гарпию.
Но прежде мне нужно было сбросить с себя мерзкую тварь.
Я повалилась на спину и, собрав последние остатки сил, закинула назад ноги, изогнулась всем телом и зажала голову страшилища между коленями. Дернув как следует, я освободилась от его захвата, набрала в грудь побольше воздуха и, вложив в зов всю мощь, на какую была способна, выкрикнула в туман два слова:
— Мапсора! Арахна!
Я ощутила, как пространство вокруг меня видоизменяется, заряжается энергией их имен, электризуется и сгущается в облака. Я хотела пуститься наутек, снова и снова взывая к их помощи, но в этот момент воин Афины выскользнул из-под моей ноги и сдавил мою голову в своих когтистых лапах. Он стискивал ее и тянул вверх с нечеловеческой силой, словно хотел оторвать ее. Боже, терпеть такое долго невозможно, как немыслимо бороться с этим здоровенным уродом! Одной клешней он снова обхватил меня за шею и принялся душить.
Мое сердце билось все медленнее, в черепе нарастало напряжение, дыхание угасало. Шум битвы отодвинулся куда-то вдаль.
Вдруг откуда ни возьмись подул ветер. Он всколыхнул пелену тумана и разворошил сухую листву и мусор. Округу потряс громкий пронзительный крик. До меня донеслось хлопанье огромных крыльев, и в следующий миг кто-то подхватил моего обидчика и оторвал от земли вместе со мной. Монстр оставил в покое мою шею, и я упала на спину с полуметра высоты, с изумлением наблюдая, как вверх взвивается облачный торнадо — гарпия, уносящая в когтях добычу. Еще через несколько мгновений тело страшилища пронеслось вниз и разбилось об одно из надгробий.
Мапсора села на землю у моих ног, а я только хватала ртом воздух, удивленная тем, что мой призыв был услышан.
— Спасибо.
Крохотные ноздри на клюве гарпии раздувались. Она быстро повернула голову и замерла, остановив взгляд на Афине. Затем я разглядела и Арахну. Та расшвыривала врагов направо и налево, пролагая дорогу к богине, так надолго лишившей ее свободы.
