Оттолкнувшись мускулистыми лапами, Мапсора оторвалась от земли, взвилась вверх и, на миг пропав в тумане, тут же ринулась вниз, метя прямо в Афину. Арахна, разметав противников, тоже устремилась к своей обидчице, и обе твари нанесли удар одновременно.
Но не зря Афина прозывалась богиней войны. Она выставила вперед оба меча и, поймав нападавших на клинки, с силой отшвырнула их назад. Гарпия кувырком отлетела прочь и проскребла по земле огромными когтями, оставив позади себя грязную борозду. Она развернула свои необъятные крылья и издала душераздирающий клекочущий вопль, громкостью соперничающий с боевым кличем самой Афины. Богиня обернулась на крик, и в этот момент Себастьян с Мишелем, сблизив ладони, метнули удар молнии прямо Афине в грудь. Я растерянно заморгала, но решила отложить на попозже раздумья о необычных способностях своего друга.
Магический удар отбросил Афину назад. Гарпия тем временем снова поднялась в воздух, а Арахна лежала без движения, но богиня, видимо, быстренько сообразила, что ее войско вот-вот капитулирует перед Новемом, что ее могущество в Новом-2 ослабло и ей, того и гляди, грозит поражение.
— Отступаем! — приказала Афина своей армии и взглянула на небо.
И как раз вовремя: сверху, сложив крылья, на нее камнем падала гарпия. Афина сию же минуту растворилась в воздухе. Мапсора вытаращилась на пустое место, но успела развернуть крылья за две секунды до приземления. Заваливаясь на один бок, она задела оперением влажную почву и, едва не увязнув в ней, отчаянно захлопала крыльями, а затем взлетела на крышу одной из гробниц. Из-под ее цепких когтей посыпались черепичные осколки.
Воины Афины один за другим пропали в тумане, и все вокруг окутала тишина, нарушаемая лишь монотонным шумом дождя. Земля была усеяна поверженными участниками сражения. Их призывы и стоны оглашали жутковатое кладбищенское безмолвие.
Я направилась к Себастьяну и Мишелю, туда, где на крыше склепа сидела Мапсора, но на пути наткнулась на чье-то растерзанное тело и споткнулась от неожиданности. Господи, да это же Дэниел! Я поспешно присела возле него. Из его разорванного горла толчками изливалась кровь, глаза беспрерывно моргали, а губы шевелились, силясь что-то произнести, но не издавали ни звука.
— Боже мой, Дэниел! — прошептала я, опускаясь на колени, но не зная, чем здесь можно помочь.
Рядом оказалась Жозефина, и я с надеждой спросила:
— Он ведь выживет, правда? Он же вампир. Он должен выжить.
Следом подоспели двое ее помощников, очевидно тоже вампиров, и подняли Дэниела. Его голова, державшаяся на тоненькой полоске кожи, отделилась от тела и осталась лежать на земле. Почувствовав дурноту, я с размаху шлепнулась на мох.
— Он уже мертв, — совершенно равнодушным голосом откликнулась Жозефина и отошла.
Два вампира тут же бросили тело ее бездыханного секретаря, и оно застыло бесформенной кучей, которая на глазах стала оседать и вскоре превратилась в кучку пепла.
Я срыгнула ядовитой желчью, но заставила себя проглотить ее и, пошатываясь, побрела прочь от этого места. Ступая наугад меж могилами, я мельком уловила, как Виолетта спускается с дерева.
Себастьян, заприметив меня издали, обернулся, и наши взгляды встретились. Я хотела было заговорить с ним, но затылок вдруг защипало от нехорошего предчувствия, а волоски на руках поднялись дыбом.
Сзади неизвестно как очутилась Афина. Она обвила меня руками за талию, скользнув губами вдоль уха.
— Знаешь, что скажу? — Она понизила голос до зловещего шепота. — Если я тебя не заполучу, то другие и подавно. А перед тем, как убить тебя, — произнесла она уже во всеуслышание, — я хочу поблагодарить тебя за то, что ты оставила своего отца в темнице, хотя всех остальных освободила!
У меня внутри все сжалось.
— Что?
— Смешно, правда? — расхохоталась Афина. — В твою мать, в горгону, влюбился ловец τέρας! Влюбился в монстра, которого ему велено было уничтожить! При отделении души от тела подумай о нем и о тех наказаниях, которым я подвергла его за предательство: за то, что оставил Елени жизнь, хотя мог запросто прикончить ее. Подумай о пытках, которые ждут его теперь. Прощай же, маленький монстр!
Афина оттолкнула меня, и я рухнула на колени, воспринимая все, словно в замедленной киносъемке: лицо Себастьяна, искаженное ужасом, и Виолетту — неясное пятно, скользящее вниз по стволу дерева. Теперь я знала, что такое шок и что значит «быть в шоке».
Афина замахнулась клинком τέρας, чтобы отсечь мне голову.
Время замедлилось до такой степени, что все происшествия моей жизни хаотичным потоком хлынули в мое сознание. Впрочем, одно из них выделилось и застряло в мозгу: эпизод на балу у Арно, когда я стиснула запястье богини и обратила его в камень.
До превращения в горгону мне оставалось еще три с половиной года, могущество пока дремало во мне, но однажды я все же смогла им воспользоваться. Вот в чем состояла разница: я отличалась от своих предшественниц. Другая эпоха, законы эволюции, отцовские гены. Невзирая на все эти факторы, я твердо знала одно: я из породы богоборцев!
Клинок со свистом рассек воздух, и краем сознания я уловила два вскрика: мужской и детский. Но все это уже не имело значения. События развивались слишком быстро, и никто из моих друзей не успел бы прийти ко мне на помощь. Кровь стучала у меня в ушах, а взглядом я следила, как меч описывает дугу по направлению к моей шее.
Я склонила голову еще ниже и выставила над собой руку, ощущая в ней непривычное колотье. В ладони, развернутой навстречу клинку, я сосредоточила весь свой гнев и все страдания — мои собственные, и материнские, и те, что некогда пришлись на долю Медузы, нашей прародительницы.
Клинок обрушился на мою ладонь.
И разбился о камень.
Оглушительный треск многократным эхом огласил окрестности, вынуждая всех пригнуться к земле, словно под воздействием мощной взрывной волны. Вскинув руку еще выше, я отшвырнула обломанное острие меча и поймала на себе изумленный взгляд богини.
В ушах гулко и медленно бился пульс.
Да, я совершила невозможное. Эта же мысль трепыхалась в ошеломленных глазах Афины. И тем не менее это было явью. Моя рука, побелевшая под стать мрамору, постепенно приобретала обычный телесный оттенок. Я поняла, что могу управлять своей силой и мне вовсе не обязательно принимать некий чудовищный облик, чтобы прибегнуть к ней. Афина все еще не могла опомниться от замешательства, а время уже возвратилось к привычному течению. Неожиданно на Афину сзади прыгнула Виолетта. Она обхватила богиню за шею, вонзила ей в затылок крохотные клычки, тут же занесла ручонку и всадила ей в сердце небольшой кинжал.
