В себя я приходила, чувствуя мягкое касание к щеке. Шершавая ладонь едва ощутимо похлопывала по лицу.
— Тирма, очнись. Хэй, ведьма… — в мужском голосе проскальзывало легкое беспокойство.
— Черити.
— Что?
— Имя мое. Черити. Запомни и не произноси без причины, — сипло отозвалась, приоткрывая глаза. Светильник над головой снова горел. Рядом, опираясь на локоть, лежал ажгжар, разглядывая маня.
— Ты меня напугала, когда отключилась. Сперва вспыхнула, как портальный камень, а потом сознание потеряла.
— Так нормально. Это зелье выжигалось из крови. Прости, забыла предупредить.
— Главное, что все в порядке. Как самочувствие?
— Озноб почти прошел, — начала я, но встретившись с желтыми глазами, замолчала, сообразив, что спрашивали меня не совсем об этом. Внезапно смутившись, опустила глаза. Пробежав руками вниз, убедилась что накрыта тонким покрывалом по самые плечи.
— Я не о том спрашивал. Показалось, что тебе было больно… — метнувшись, прикрыла мужчине рот ладонью.
— Не нужно. Я в порядке.
Обеспокоенный взгляд прошелся по моему лицу, но ажгжар все же не стал допытываться, а только кивнув, погасил светильник.
— Тогда спать.
Я сделала слабую попытку отстраниться, но крепкие руки притянули меня к горячему телу, обняв вместе с покрывалом и уложив на согнутый локоть. Было так странно на кого-то полагаться, так непривычно, но я смертельно устала. Глаза закрылись сами собой
Глава 28
Утро наступило очень поздно. День был в самом разгаре, когда дремота, наконец, оставила меня, позволив открыть глаза вполне отдохнувшей и бодрой. Немного болели ноги и на светлой коже предплечий остались синяки от грубых лап Химсвота. Отогнав неприятные воспоминания, огляделась. Ажгжар, видимо, ушел уже давно, так как практически никаких следов чужого присутствия не обнаружилось. Только на столике возле кровати стоял поднос, укрытый вышитой салфеткой. Для меня оставили завтрак. Что ж, это я уже видела и мне понравилось.
Спустившись с кровати, чуть не наступила на собственную сумку. Обрадовавшись свежему белью, поторопилась одеться. Не под одеялом было несколько прохладно. Только протягивая гребнем по волосам, пытаясь распутать их с минимальными потерями, смогла нормально осмотреть комнату. Вчера было как-то не до того.
Помещение, видимо, как и весь дом, было сложено из крупных бревен, медово-золотистого цвета. Между огромными обтесанными стволами были воткнуты какие-то гармошки из сена. Не удержавшись, даже немного поскребла их. У нас так не строили. По длинной стене, напротив кровати, находилась красивая большая печь, выложенная темными глянцевыми плиточками изумрудного цвета. Было непривычно видеть в хозяйской спальне именно печь со стеклянной дверцей, а не открытый камин. Побродив по комнате, прочесав волосы уже с десяток раз, решила, что все же стоит выйти на свет к людям, все равно все время тут не усидеть.
Дверь вела на небольшой круговой балкон, с которого открывался вид на центральную комнату. Здесь все было массивным, начиная от стола и заканчивая рамами для картин. Золотистый теплый цвет стен и блики двух печей, в разных концах комнат, так резко контрастировали с тем, что было в доме герцога, с его холодным серым камнем и старинными мрачными гобеленами, что казалось, я попала в совсем иную эпоху.
Спустившись по широкой лестнице, сложенной из половин таких же огромных бревен, нос к носу столкнулась с женщиной, встречавшей нас вчера на пороге. Правда, с первого мгновения я не смогла ее опознать. Невысокая пожилая женщина развешивала ажурные тюли на узком окне на самой нижней ступени лестницы.
Повернувшись на мои шаги, женщина широко улыбнулась, изображая абсолютное счастье.
— Ты проснулась, деточка. Как я рада, что все в порядке. Голодна? — слегка опешив от такого обращения и дружелюбия, замерла на половине шага где-то на восьмой ступеньке.
— Эм, здравствуйте. Нет, спасибо.
— Как так?! — женщина всплеснула суховатыми руками, совершенно позабыв про ткани, которые до этого поправляла. Исла была невысокой, тоненькой, немного скрючено, но очень живой. Ее глаза ярко искрились, а лицо, исчерченное мимическими морщинками, постоянно меняло выражение. Даже ее ярко-малиновая юбка, шуршащая при каждом движении, заставляла улыбнуться. _ Деточка, ты вон какая тонкая! Идем, я тебя накормлю.
— Не стоит, — вскинув ладони в невольном защитном жесте, отступила от такого напора, чуть не запнувшись о ступеньку, — Кирчу оставил мне завтрак.
Лицо старушки на мгновение стало хмурым, а потом осветилось широкой улыбкой, полной гордости.
— Он всегда был предусмотрительным мальчиком. Тогда идем, я тебе покажу наш дом.
Женщина хотела взять меня за руку, но в последний момент сообразила и сделала приглашающий жест рукой, спускаясь с лестницы.
Поместье, как его назвала Исла, было не большое. Всего пять спален, три из которых на втором этаже занимали братья и сама женщина. Две другие оставались помощникам дома. Слугами здесь никого не называли. У Ислы работали две молодые девушки с вдовой матерью, которым отводилась одна на всех большая комната. Кроме них была еще пара пожилых, но еще крепких мужчин. Если было надо, то кого-то приглашали помогать из соседних домов, но со слов хозяйки, это было не часто.
Показав мне большую комнату, весьма уютную из0-за множества мелочей, таких как салфетки на столе, подушки на лавках и большой пушистый плед в кресле возле одной из певчей, Исла повела меня в кухню.
Большую часть помещения занимала печь, сейчас темнеющая открытым жерлом. В идеальном порядке здесь висели и стояли разные котелки и кастрюльки. На краю разделочного стола стопкой лежали выскобленные дощечки. Сейчас тут было практически пусто, только на одном из табуретов восседал Ичиро. Перед ажгжаром лежало надкусанное яблоко и разложенные в две линии ножи всех возможных размеров. Желтоглазый что-то тихонько напевал под нос, проводя зернистым камнем по тонкому лезвию большого кухонного ножа. Среагировав на наше появление, Ичиро поднял голову, широко и дружелюбно улыбнувшись. Отложив свои инструменты на стол, мужчина поднялся, грациозно потянувшись. Сделав пару больших шагов навстречу, ажгжар, не давая опомниться, сгреб меня в объятия, оторвав от пола. Удивленная, я только громко пискнула. Меня прижали к большому теплому телу, придавив руки, и смачно чмокнули в щеку.
— Доброе утро, невестка. Рад тебя видеть в добром здравии. Мой брат был хорош вчера? — совсем стушевавшись от этих странных разговоров, не нашла, что ответить, почувствовала как жар заливает щеки.
Отпустив меня на свободу, Ичиро расхохотался, а потом охнул, получив легкий воспитательный подзатыльник от Ислы.
— Если девочка исчезнет, я скажу Кирчу, что это твоя вина.
— Я просто рад видеть невестку в этом доме. И я бы хотел с ней переговорить. Оставишь нас, тетушка?
Исла сощурила глаза, с подозрением глядя на мужчину, но его лицо больше не отражало ни насмешки, не веселья. Немного поразмыслив, женщин вопросительно посмотрела на меня. Кивнув, я заняла табурет напротив того места, где до этого сидел ажгжар.
Ичиро вернулся на прежнее место, но ни нож, ни точильный камень не взял, а оперевшись на ладонь, смотрел на меня.
— Не знаю, что в себя включает тот обряд, из-за которого ты попала в эту ситуацию, но как я понял, теперь ты связанна с моим братом. Сожалею, что все получилось таким образом, но что-то мне подсказывает, по-другому ты бы тут не осталась. Я рад, что ты моя невестка. Однако, я все же помню больше историй о Чиванских ведьмах, чем Кирчу. — Взгляд мужчины стал колючим. — Какие условия обряда еще не выполнены?
— Зачем тебе знать? — мне было всего лишь любопытно, потому как помимо составляющих этого обряда были моменты, полностью исключающие его завершение.
Ичиро сжал зубы, от чего линия челюсти стала тверже.
— Я верю, что счастье моего брата плотно связанно с твоим присутствием рядом. И я готов принять в этом деятельное участие. Так что мне необходим ответ.
