этом круге ты слаб.
Дэмиен сплевывает кровь:
– Но ты еще слабее!
В полуобморочном состоянии я бессильно смотрю, как Дэмиен бросается вперед, размахивая нефритовым кинжалом. Острое как бритва лезвие рассекает грудь Феникса, прочерчивая тонкую кровавую линию. Скривившись от боли, Феникс отвечает на удар глубоким выпадом. Дэмиен ловко уворачивается от удара обсидианового клинка и со скоростью жалящего скорпиона бросается в коварную контратаку. Я ахаю от ужаса, видя, что лезвие направлено Фениксу прямо в сердце, но в последнюю секунду тот чудом уклоняется. Он перехватывает руку Дэмиена и выламывает ее, заставляя выпустить из пальцев нефритовый кинжал. Пинком забросив древнее оружие в затопленную канаву, Феникс поднимает для удара свой обсидиановый клинок.
– А вот теперь и правда пора избавиться от мучений! – выкрикивает он.
Но с Дэмиеном не так просто справиться – он всем телом толкает Феникса на камень и бьет ему ногой в раненое колено. Чуть живой от боли, Феникс падает у затопленной канавки. Следующим жестоким ударом Дэмиен обезоруживает Феникса, обсидиановый осколок катится куда-то в грязь; прежде чем Феникс успевает подняться, Дэмиен упирается коленом ему в спину и опускает его лицом в канаву. Феникс изо всех сил пытается выбраться из мутной воды, но Дэмиен давит на него всем весом, прижимая руку к затылку и не давая вздохнуть.
На границе круга ликуют Охотники. С капюшонами на головах они кажутся братством каких-то дьявольских монахов в куколях. Ударяя себя в грудь, они затягивают знакомую мелодию:
– РА-КА! РА-КА! РА-КА!
Я все еще не пришла в себя после удара, ритмичное пение словно высасывает из моей души силы и Свет. Мне страшно, я сижу в центре круга, не в силах пошевелиться, а Дэмиен в это время у меня на глазах топит Феникса. По моему лицу текут слезы отчаяния. Феникс говорил, во мне живет дух воина – ну и где же тогда сейчас этот дух?
Похоже, Отблески мне не помогут. Феникс говорил, когда-то я была грозным воином-самураем, но что толку, если у меня не осталось об этом никаких воспоминаний. Еще я, конечно, научилась скакать на лошади не хуже шейеннов, но ведь и от Вайноки не унаследовала совершенно никаких боевых навыков. Моя попытка остановить Дэмиена прекрасно это доказала. Отблеск жизни во время Второй мировой научил меня лечить людей – но не драться с ними. А когда я во время гражданской войны была дочерью коменданта замка, то училась только играть на лютне и вышивать гобелены, а не сражаться, как сражался мой отец. Даже последний Отблеск из Древнего Китая был слишком короток, чтобы я смогла разглядеть хоть что-то помимо своего довольно сомнительного таланта к маскировке и приклеиванию бород.
Я было прихожу в отчаяние, но тут вспоминаю Дзианью, юную девушку из клана Омитль. Вспоминаю, как храбро вела себя, когда Некалли был в беде, как рисковала, чтобы спасти его. Изо всех сил призывая ее мужество – если уж не боевые умения, – я ползу под дождем по грязи, лихорадочно пытаясь нащупать отброшенный в сторону осколок обсидиана. К несчастью, на мокрой темной земле почти невозможно разглядеть небольшой черный камень.
С каждой секундой сопротивление Феникса слабеет, он понемногу затихает. Охотники поют все неистовей, а Дэмиен продолжает удерживать голову моего Защитника под водой.
Наконец мои пальцы нащупывают что-то твердое и гладкое. Я сжимаю в руке осколок обсидиана, хватаюсь за грубо вырезанную рукоять и с боевым кличем народа Омитль бросаюсь на Дэмиена. Я одновременно и Дженна, и Дзианья; я собираю все свои силы и вонзаю клинок ему в спину.
Дэмиен охает от боли и неожиданности, выпускает Феникса из рук и ничком валится на влажную землю.
Феникс, отплевываясь от воды, с трудом выбирается из канавы. Я увожу его от Дэмиена и Охотников, которые резко умолкли, оборвав пение. Теперь они стоят с опущенными головами, так же неподвижно, как камни священного круга.
– Я ударила его твоим обсидиановым ножом, – говорю я Фениксу, не в силах унять дрожь в руках. – Мне кажется… мне кажется… я его убила!
Сплевывая остатки мутной воды, Феникс с трудом улыбается:
– Вот видишь? – говорит он. – Я знал, что в тебе дух воина.
Хотя я и спасла жизнь Фениксу, сейчас мне не слишком радостно. Я смотрю бессмысленным взглядом на распростертое тело Дэмиена и чувствую в сердце ледяную дрожь. Ужасное ощущение, что я действительно насмерть заколола человека, ошеломляет меня до глубины души, убийство кажется мне кошмарным, неестественным и противоречащим самой моей природе.
– Пойдем, – зовет меня Феникс, кажется, понимая, что я не в себе. – Нужно уйти, пока Охотники его оплакивают.
Все еще трясясь всем телом, я помогаю Фениксу подняться, нахожу наш самодельный костыль и снова закидываю его руку себе на шею. Однако стоит нам двинуться к выходу из круга, как Охотники вновь тихо и угрожающе запевают:
– Ра-Ка! Ра-Ка! Ра-Ка!
Медленно обернувшись, чувствую, как кровь стынет у меня в жилах. Словно поднявшись из могилы, Дэмиен вновь стоит на ногах, его фигура вырисовывается на фоне темного грозового неба. Он медленно протягивает руку за спину и достает из спины заостренный камень, с кончика лезвия капает на землю чернильно-черная кровь.
– Ну-ну… Вы что, правда думали, что это сработает? – язвительно спрашивает Дэмиен. – Серьезно – обсидиановый клинок?
38
Дождь внезапно прекращается, ветер замирает, гром стихает в отдалении. В облаках на горизонте вспыхивают молнии, и я понимаю, что мы оказались в эпицентре бури.
– Дженна, ты сделала мне больно, – сообщает Дэмиен таким тоном, словно я оскорбила его в лучших чувствах, а не воткнула нож в спину. – Но не настолько, насколько я сделаю больно тебе!
Я ошеломленно смотрю на Воплощенного, который, похоже, и впрямь непобедим. Если его не убил обсидиан, что же тогда?
– Сначала справься со мной, – с вызовом говорит Феникс. Несмотря на боль в ноге, он бесстрашно заслоняет меня собой, подняв палку, словно меч. Неизменный мой Защитник.
И все же, как бы сильно я ни верила в него, я понимаю, что наши шансы на выживание стремятся к нулю. Охотники понемногу обступают круг снаружи, преграждая нам путь к отступлению.
– И как тебе только не надоедает ее защищать? – фыркает Дэмиен, наступая на Феникса с обсидиановым клинком в руке. – Сколько раз я уже насаживал тебя на копье? Втыкал клинок в грудь? Ломал кости? Забирал твою жизнь?
– Как видишь, недостаточно! – парирует Феникс. – Я все еще сражаюсь, а душа Дженны все еще жива.
– Ненадолго! – Дэмиен с ревом бросается на нас.
Феникс стремительно вращает палкой, так что она становится подобием движущегося щита. Однако Дэмиен умудряется поднырнуть под него и в то же мгновение наносит удар лезвием. Из-за раненого колена Феникс не успевает вовремя отклониться в сторону.
– Вот тебе твой нож! – рычит Дэмиен, вонзая черный осколок камня
