того, что мы видели в Эндовере. В свинцовом небе клубятся серо-стальные грозовые тучи, набухшие дождем. В листьях деревьев шумит холодный ветер. Я вздрагиваю, слыша рев моторов на проселочной дороге за пределами леса. Хоть нам и удалось чудом уйти от Дэмиена и его Охотников, они не прекратили преследования: их мотоциклы по-прежнему бороздят окрестности, и кто знает, сможем ли мы вырваться из сети?
Однако моя кобыла чуть не валится с ног от усталости, у нее едва хватает сил переставлять копыта.
– Давай хотя бы остановимся, и я ее напою, – предлагаю я, когда тропинка подходит к лесной речке.
Феникс неохотно соглашается, спешивается и сам чуть не валится на землю.
– Ты цел? – Я спрыгиваю следом и помогаю ему подняться.
Он морщится от боли.
– Похоже, повредил ногу, когда свалился, – отвечает он, сбрасывая с плеч рюкзак и растягиваясь на траве. – Доберемся до Габриэля, и все будет нормально. Он меня подлатает.
Я осматриваю его раненую ногу.
– А что, Душевидцы еще и врачи?
– Нет, – отвечает он сквозь зубы и вздрагивает от боли, когда я касаюсь его опухшего колена. – Не врачи, скорее, могущественные целители.
Хорошо, что нога не сломана, но вот колено меня все-таки беспокоит. Однако же он настаивает, что беспокоиться не о чем, так что я просто сажусь рядом с ним на траву в ожидании, пока лошадь напьется из речки.
– Пожалуй, мне бы тоже не помешало какое-нибудь чудесное исцеление. – Я потягиваюсь, но шея неприятно хрустит. Мышцы ноют, после скачки ноги с внутренней стороны стерты в кровь. Какие бы шейеннские навыки я ни унаследовала от прошлого воплощения, мое тело в этой жизни совершенно не привыкло к верховой езде без седла.
– Мне так жаль, что я снова навела Охотников на наш след, – признаюсь я.
– Да не переживай, – отвечает Феникс. – Рано или поздно они бы все равно нас как-то отследили.
– И еще мне правда очень жаль, что я сомневалась в твоей верности и думала, что ты хочешь меня убить. Прости меня, пожалуйста.
Я видела, как он себя вел во время погони, и теперь твердо знаю, что он и в самом деле мой Защитник.
Феникс поворачивается ко мне, в его глазах раскаяние мешается с безусловной готовностью простить.
– Да нет, ты правильно сомневалась, – горестно признается он. – Я и сам иногда в себе сомневаюсь. – Он тяжело вздыхает: – Мне приходилось принимать сложные решения, и иногда заставлять тебя жертвовать тем, что тебе было дорого, и драться с людьми… и иногда убивать их. Все ради того, чтобы защитить тебя, но, по правде говоря, я иногда сомневаюсь, стоит ли оно того.
Он подбирает с тропинки камушек и бросает его в речку, наша кобыла вздрагивает от неожиданного всплеска. Когда круги на воде утихают, он c бесконечной нежностью всматривается в мое лицо.
– А потом я смотрю тебе в глаза и вижу твою душу, твой Свет, – продолжает он вполголоса. – И понимаю, что сделаю что угодно, чтобы тебя защитить. Потому что без тебя в мире станет совсем темно.
Пока мы разговариваем, солнце окончательно скрывается за тучами, на пару градусов холодает, и воздух наполняется преддождевой свежестью.
– А все-таки что это во мне за Свет? – Я передергиваю плечами, стараясь отогнать дрожь. – И что случится, если он исчезнет?
Феникс глубоко вздыхает:
– Габриэль сможет объяснить лучше, чем я. Именно он должен тебе все рассказать. Пока просто поверь, что Свет бесконечно драгоценен и его нужно беречь. – Он ловит мой взгляд. – Так что ты молодец, что сбежала после того древнеримского Отблеска. Тебе всегда нужно быть настороже. Помни, никому нельзя доверять, по крайней мере до того, как увидишь душу человека.
– Но твою-то я видела, и я тебе доверяю, – мягко отвечаю я и снова чувствую, как непреодолимо меня тянет к нему.
Первые капли дождя барабанят по листьям и по каменистой тропе. Я едва замечаю их холодное прикосновение к коже, до того меня зачаровывает звездный отблеск во взгляде моего Защитника.
– Мы… Наверное, нам пора дальше. – Феникс отводит глаза и принимается внимательно разглядывать грозовые тучи над головой. Он с трудом поднимается, стараясь перенести большую часть веса на правую ногу.
Я прихожу в себя и встаю, чтобы помочь ему. Внезапно через все небо сверкает молния, раскатывается удар грома. Испугавшись грохота, наша норовистая кобыла срывается с места и уносится от нас по тропе.
– Черрт! – рычит Феникс. Кобыла исчезает между деревьями.
Мне жаль с ней расставаться, однако в глубине души я рада, что теперь она будет в безопасности. После всего, что пегая лошадка для нас сделала, было бы ужасно, если бы Дэмиен застрелил ее во время погони.
Дождь льет все сильнее, а нам теперь приходится ковылять по тропе пешком. Я вижу, с каким трудом Фениксу дается каждый шаг. Нахожу ему длинную палку вместо костыля и забираю рюкзак. Это позволяет нам идти быстрее, и вскоре мы выходим на проселочную дорогу с указателем на Хэйвенбери.
– Мы почти на месте, – радуюсь я. На знаке написано, что до деревни всего миля, и я торопливо сворачиваю на дорогу.
Но Феникс меня останавливает.
– Быстрее будет пройти через холм, – говорит он, показывая на боковую пешеходную тропу. На ней тоже есть небольшой указатель для туристов: идти всего полмили.
– А как же твое колено? – Под потоками дождя мне ужасно холодно и мокро. – Может быть, проще будет обойти по дороге?
Феникс кивает:
– Проще-то будет, но вдруг наткнемся на Охотников? Нам нельзя рисковать.
Так что мы начинаем карабкаться по скользким ступенькам, медленно, но неуклонно поднимаясь к вершине холма. Ноги скользят по мокрой траве, и нужно быть как можно внимательнее, чтобы не упасть. Буря ужасная, мы скоро промокаем насквозь, но хотя бы не мерзнем – от непростого подъема нам, наоборот, делается жарко.
На полпути к вершине я слышу грохот мотора и, обернувшись, вижу, как мотоциклист в черном шлеме спешивается у начала лестницы. Он неотрывно смотрит на нас сквозь завесу дождя.
– Они нас нашли! – кричу я в отчаянии.
Остальные байкеры уже мчатся по проселочной дороге, чтобы присоединиться к главарю.
Охотники бросают мотоциклы на обочине и лезут по склону следом за нами.
– Давай! Давай! Иди! – Феникс скрипит зубами от боли, но лезет вверх по косогору настолько быстро, насколько позволяет больная нога.
Дождь заливает нам лица, под ногами на тропинке хлюпает грязь. Мы с трудом пробиваемся через бурю, я беру Феникса за руку, чтобы уберечь его от падения на неровной земле. У нас за спиной Охотники штурмуют скользкий склон с пугающей быстротой. Мы уже почти на вершине холма, скоро останется только спуститься в Хэйвенбери, как вдруг нога Феникса скользит куда-то в сторону, и мы оба валимся в грязь. Феникс страшно кричит от боли, в то же мгновение новая вспышка молнии освещает небо. Я оборачиваюсь
