— Все совсем не так, Исса… — произнес Мёрви, делая резкое движение и хватая замешкавшуюся богиню за волосы.
Ульна взвизгнула, оборачиваясь к обидчику.
— Ты. Меня. Обещал. — слова, как острые куски льда вылетали из уст Исгерд, раня до крови.
— Но ведь ты и так ее жрица. Я просто пытался помочь вам обеим.
Мёрви в прыжке откатился назад, ловко увернувшись от Ульны, и, извернувшись, метнул в богиню кинжал, попав прямо в сердце. Ульна ахнула, недоуменно глядя на торчавшую из груди рукоятку и алое пятно, расползающееся по белоснежному платью. Светлые глаза полыхнули гневом, губы приоткрылись в зловещей усмешке, на кончиках тонких бледных пальцев закружился ледяной вихрь, стремясь вырваться и покарать наглеца… Губы беззвучно шевелились, выплетая смертельное заклинание… Но, увы, богиня не успела закончить плетение, неожиданно рассыпавшись ворохом алых льдинок…
— Ты… Меня… Продал… Как вещь… — казалось, жрица не обратила никакого внимания на исчезновение своей богини.
— М-да… Придется переходить к плану Б, — задумчиво пробормотал Мёрви, пряча что-то в карман.
Спокойной, нарочито расслабленной походкой он подошел к Исгерд и резко прыгнул падая и подминая ее под себя, одной рукой сдирая с себя маску, а другой удерживая ее руки в захвате.
— Ты… — ошарашенно пробормотала Исгерд, вглядываясь в открытое лицо парня… — Ты…
Договорить ей Мёрви не дал, закрыв жрице рот поцелуем.
Жрица всхлипнула и с шумом втянула воздух пытаясь вырвать ся и оборвать мучительную пытку, но парень удерживал крепко.
Целуя, проникая все глубже, прикусывая, щекоча дыханием, то едва касаясь, то мучительно до боли сминая губы, дразня, вынуждая ответить,
По венам прокатился огненный всплеск, казалось, кожу содрали заживо и на оголенные мышцы плеснули кипятка. Нервы натянулись как струны, грозя вот-вот лопнуть, хлестнуть откатом по обидчику.
Боль, такая привычная, почти родная, прокатилась по телу. Что-то с силой стукнуло в ребра, грозя проломить грудную клетку насквозь, внезапно вывернуло судорогой суставы, заставляя всхлипнуть и обмякнуть, расслабиться, раствориться в почти позабытых ощущениях.
Я возвращалась…
Но едва поцелуй начал приносить удовольствие, как Мёрви отстранился, и заглянул мне в глаза, что-то выискивая.
— С возвращением, Колючка, — улыбнулся он, выпуская меня из плена и снова привычно натягивая маску.
— Ты… Ты не он, — договорила я так внезапно прерванную фразу.
— Не знаю о ком ты, но да, не он. Я — это я. Прости, если разочаровал.
Я подошла к Мёрви, и снова стянула маску. Он не сопротивлялся, давая себя рассмотреть поближе: треугольное лицо в мелких шрамах с ввалившимися щеками, покрытыми некрасивыми пятнами рыжеватой щетины, ассиметричные, словно собранные из двух разных половинок, бледные до синевы губы, растянувшиеся в улыбке и обнажившие ряд мелких, заостренных звериных зубов, узкий нос с подвижными крыльями, сейчас нервно подрагивающими — вид у него был весьма отталкивающим, но в то же время от него исходило что-то неуловимо родное и знакомое, позволяющее не обращать внимание на внешность
— Налюбовалась? — хмыкнул он, отстраняясь. — Красавчик?
— Первый парень на деревне, — не удержалась я от шутки.
— Приятно видеть тебя прежней, Исса, — улыбнулся в ответ Мёрви и снова спрятался под маской. — Ну а теперь — извини, мне пора, тороплюсь вершить подвиги.
— Смотрю, ты добыл, что хотел? — я покосилась на один из его карманов.
— Заметила-таки, — в голосе парня послышалась усмешка. Мёрви достал маленький гребень и подкинул его на ладони. — Вот она — моя прелесть. Мой шанс на нормальную жизнь.
— Ты меня продал! — внезапно вспомнила я, разглядывая амулет и снова злясь.
— Не продал, а пообещал. Ты же все равно ее жрица, чего дуешься? А мне жить очень хочется…
— Знаешь, нам с тобой не по пути. Ты добыл, что искал, теперь проваливай. Без тебя справлюсь, напарник…
Последнее слово я почти выплюнула, постаравшись вложить в него всю обиду и злость.
— Не очень-то и хотелось, Колючка… Бывай… — хмыкнул Мёрви и, подозвав грифона, исчез где-то за облаками.
Где искать Ренара и Тареса с Хеб, я понятия не имела. Ульна исчезла, то ли действительно убитая, то ли просто красиво сыгравшая на публику.
Противное, внезапно ожившее сердце болело, напоминая раз за разом о смерти Феса, вступившегося за меня.
Пожалуй, единственный, кто сейчас мог мне помочь — это Аманда. К ней я и направилась.
— С возвращением Исса, — поприветствовала Аманда, впервые назвав меня сокращенным именем, тем, что подарил мне Ренар, а затем и Вирнан. — Я знала, что у этого прохвоста все получится.
— Этот прохвост, к твоему сведению, попытался продать меня Ульне, пока я была невменяемой, в обмен на твой амулет.
— Зато у него получилось тебя вернуть, сыграв на эмоциях. Где он теперь?
— Понятия не имею. Стащил у Ульны гребень и был таков.
Аманда звонко и заразительно рассмеялась.
— Я знала, знала, что он получится идеальным, — бросила она странную фразу.
— Ами, я не хочу больше о нем. Скажи, где искать Ульну, я должна освободить друзей.
— Полагаю, там, где вы ее оставили — зализывает раны. Без гребня она такая же пустышка, как и я — бессмертна, но вполне ранима.
— Отлично. И как мне теперь ее выковырнуть?
— Никак. Она позовет тебя сама, как чуть оправится. А пока — отдыхай. И думай, где будешь искать мальчишку. Наверняка Ульна попросит вернуть гребень.
— Вот же засранец! — в сердцах ругнулась я и вдруг рухнула на колени, захлебнувшись воздухом, подавившись последним звуком — М-Мёрви… — прошипела я, борясь с внезапно накатившей слабость. И понимая, что этот гаденыш куда-то крупно вляпался, а мне теперь приходится наслаждаться всей гаммой его чувств.
— Вы обязательно подружитесь, — улыбнулась Аманда и исчезла.
Так странно, но сейчас, когда было так больно, когда Инга вернулась в тело Иссы, я чувствовала, где находится Мёрви, словно где-то глубоко внутри под кожей вшили компас, безошибочно ведущий к нему.
— Летим, Никс, — прохрипела я грифону, с трудом заползая тому на спину.
Такое я видела впервые. Шесть жриц, объединившись, окружили моего напарника, зажав его у подножия гор — на границе четвертого круга, не давая покинуть чашу Нёттере. Откуда их столько? Неужели Ульна стягивает свое войско?
Стоило мне подлететь поближе, и я почувствовала зов, противиться которому не было сил: чей-то голос звал, нашептывал, приказывая убить парня, забрать его душу.
Гретхены легли в ладони, зазвенела песня, выплетая руны. Все стало неважным. Есть только цель…
— Рад видеть тебя, Исса, успел соскучиться, — отсалютовал мне одним из кинжалов Мёрви, тут же ловко пригвоздив им одну из жриц. — Исса?
Убить…Убить… вынуть душу. Забрать то, что принадлежит по праву… Предал… Продал… Как все… Убить…
— Исса? Колючка, ты чего? Эй, опусти кинжалы! Исса, я ведь могу и ответить! Исса, да очнись же ты! — истерил Мёрви
Убить. Вынуть душу. Сладкую душу. Впитать в себя силу, напоить кинжалы, спеть с ними последнюю песню смерти…
Плечо пронзила острая боль, замедляя мое движение лишь на мгновение. Я с отстраненным удивлением обнаружила торчащий тонкий стилет. Вытащила, демонстративно облизнув, и отправила хозяину, но этот мерзавец увернулся, чем только разбудил во мне азарт.
Убить. Отомстить обидчику, посмевшему предать.
Две из шести жриц лежали неподвижно, остальные методично окружали Мёрви.
— Он — мой! — тихо прошелестела я, обнажая руну-метку, но сестры меня услышали, послушно замирая, давая возможность забрать свою жертву…
— Исса? Исса, это же я — Мёрви. Колючка… — все еще пытался дозваться до меня парень. Я слышала его, где-то там, на периферии, но зов и приказ были сильнее.
— Сса… Мьев… Ями… Ар… — запела я, отпуская звенящие местью руны, но те стекли с него талой водой, не причиняя вреда.
