— Да, — шепчу я.
Он замолкает, слегка отстраняясь.
— Какая же ты маленькая шлюшка, — говорит он.
Затем он плюет мне на обнаженную шею, и я вздрагиваю. Слюна медленно скатывается по спине под ночнушку, и я чувствую, как его взгляд прожигает меня насквозь.
— Но ты моя шлюшка, — добавляет он, убирая пальцы, и я едва успеваю перевести дух, прежде чем чувствую его бедра, твердый жар его члена у входа, а затем он входит в меня одним резким толчком.
— О боже! — вскрикиваю я, сжимая ладони.
— Я не твой бог, — Бром злится, покусывает и облизывает мою шею, бедрами прижимает меня к стене, член входит очень глубоко. Я разрываюсь надвое, и, кажется, сейчас упаду в обморок, мир расплывается от смеси удовольствия и боли.
— Я не твой бог, — повторяет он. — Я твой дьявол.
Он медленно выходит из меня, и я чувствую, как член касается каждого нерва внутри меня, прежде чем он снова входит по самый лобок. Его грудь прижимается к моей спине, пот стекает на ночнушку, его жар подобен адскому пламени.
Если он дьявол, тогда все это — ад.
Но почему в аду так хорошо?
«Потому что ты ведьма», — напоминаю я себе. «Язычница, поклоняющаяся только сексу».
— Попробуй себя на вкус, — говорит Бром, отпуская волосы и касаясь моего лица, засовывая пальцы мне в рот. — Пососи их.
Я подчиняюсь ему так же, как подчинялась Крейну. Ощущаю свой вкус на его пальцах, пока он продолжает входить в меня. Он держит свои пальцы у меня во рту, обхватывая мой рот, словно я лошадь, которую он удерживает на месте, и я вспоминаю слова Крейна в конюшне. Неудивительно, что эти двое мужчин спелись в прошлом.
— Ты думаешь о нем, — говорит Бром, покусывая мочку моего уха. — Что мне сделать, чтобы это прекратить? Заставить тебя кончить? Изливаться в тебя, пока ты не захлебнешься? Заставить все это слизать, нарцисс?
— Пожалуйста, — говорю я, обхватывая его пальцы, потому что хочу этого. Я хочу всего, что может дать мне этот дикий мужчина.
— Тебе нравится умолять, — говорит он, пронзая меня одним сильным толчком, пока моя грудь не прижимается к стене. — Как часто ты умоляла его?
— Всегда.
Он издает низкий рык, убирая руку от моего рта. Я слышу, как он сплевывает в ладонь. Затем вздрагиваю, когда опускает руку к моей заднице, пробегая по ложбинке между ягодицами.
— Он прикасался к тебе здесь? — шепчет он, облизывая мою шею и снова хватая за волосы другой рукой. Дергает за пряди, посылая осколки боли, которые каскадом проносятся по моему телу, отчего бедра дрожат.
— Н-нет, — отвечаю ему. Я давно хотела этого, но стеснялась попросить даже такого человека, как Крейн.
Он тихо стонет от удовольствия, а затем скользит пальцами между моих ягодиц, находит местечко, и проникает туда, где я сильнее всего напрягаюсь.
— Тебе нравится? — спрашивает он, снова запрокидывая мою голову, так что моя шея обнажается, а его губы оказываются у моего уха. В его вопросе появляется нотка, которая напоминает мне о старом Броме, вечно желающем угодить. Он все еще здесь.
Я пытаюсь кивнуть, сглатываю.
— Хорошо, — говорит он, засовывая палец в попку и продолжая вгонять в меня свой член.
Я задерживаю дыхание, мое тело переполняют слишком сильные ощущения. Он внутри меня в двух разных местах, его член и палец работают в тандеме, хватка в волосах доставляет удовольствие и боль. У меня начинает сильно болеть между ног, кровь приливает к телу, кожа становится слишком натянутой. Потребность в оргазме — мучительной, и я не знаю, сколько еще смогу выдержать.
— Хочешь кончить? — спрашивает он меня. — Кончить на мой член, как маленькая шлюшка? Сжать его внутри и обкончать?
— Да, — говорю я ему, задыхаясь. — Пожалуйста.
В ответ он кусает меня за плечо, и между нашими телами выступает пот. Я закрываю глаза от боли и блаженства.
— Только если скажешь, что ты моя, — говорит он.
— Я твоя, — отвечаю.
— Только моя, — говорит он.
Я качаю головой.
— Не могу.
Пауза. Его член и палец сжимаются внутри меня.
— Черт, — рычит он. — Я должен кончить сам и уйти, чтобы ты молила о пощаде. Я должен наказать тебя.
У меня перехватывает горло, я едва могу сглотнуть. Он знает, в каком я отчаянии. В комнате пахнет моим желанием, и мне так больно, что я думаю, будто вот-вот умру.
— Пожалуйста, Бром, — шепчу я. — Я хочу кончить. Хочу, чтобы ты кончил в меня. Ты нужен мне…
Он издает низкий стон.
— Ты не представляешь, как приятно это слышать.
Затем он отпускает волосы и проводит рукой по моей груди, сжимая ее, потом опускает руку между моих ног.
Я мгновенно кончаю.
Чувствую все.
Прижимаюсь к нему спиной, положив голову ему на плечо. Сдавленный крик срывается с моих губ, мир искрится. Я чувствую себя лопающимся пузырьком шампанского.
— Бром, — выкрикиваю я, судорожно хватая ртом воздух.
Как хорошо. Как божественно.
— О, черт, — стонет Бром, и я чувствую, как член набухает, бедра замедляются. — Кэт, Кэт, — хрипло шепчет он, продолжая водить пальцами по моей промежности, пока я не становлюсь слишком чувствительной.
Он кончает с судорожным стоном, вздрагивает, когда его охватывает оргазм. Я чувствую, как его горячее семя выплескивается внутрь меня. Он кончает, сделав пару медленных толчков, и я сильно сжимаю его, опустошая.
В конце концов, он отстраняется, его семя стекает по моим ногам. Он прижимается грудью к моей спине и оставляет дорожку поцелуев на моем затылке, тяжело дыша.
— Кэт, — говорит он, и в его голосе слышится тихое отчаяние. — Я…
Я пытаюсь перевести дыхание, ожидая, что он скажет.
Он прижимается губами к моей щеке, его борода щекочет мою кожу, и он целует меня. Так нежно.
— Я никогда не переставал любить тебя, — говорит он едва слышным шепотом.
Я сглатываю, мое сердце расцветает в груди.
Боже милостивый.
— Бром…
Я не знаю, что сказать.
— Я любил тебя всю свою жизнь, — продолжает он тихо и нежно, касаясь губами моего плеча.
Я поворачиваю к нему голову, не в силах осмыслить его слова.
Он любит меня?
Он правда любит меня?
— Всю жизнь? — спрашиваю я, и это ощущение лопающихся пузырьков возвращается.
— Я знал, что однажды женюсь на тебе, — шепчет он, щекоча бородой мое плечо. — Не имело значения, что они говорили. Это не было их решением. Я влюбился в тебя с самого начала, потому что ты — это ты. Ты моя Нарци. Ты моя Кэт, — он сглатывает.
— Я больше не знаю самого себя, — продолжает он срывающимся голосом. — Но знаю, что чувствую к тебе. И постараюсь сделать все правильно. Любишь ли ты меня и хочешь ли выйти замуж, не важно. Я сделаю все, что в моих силах, лишь бы остаться… с…
Он замолкает, его тело напрягается.
— Что? — шепчу я.
Тишина.
Неподвижность.
Ужас пронзает мой позвоночник.
Он отстраняется от моей спины, его присутствие кажется зловещим.
Я осторожно поворачиваюсь к нему лицом.
В тусклом лунном свете, льющемся через окно, вижу его красивое лицо, темную бороду на волевом подбородке, идеальный нос, черные изогнутые брови.
Но глаза, которые смотрят на меня в ответ, принадлежат не Брому.
Они черные, как деготь.
Кипящее зло.
О боже.
Я открываю рот, чтобы что-то сказать, но он протягивает руку, хватает меня за голову и бьет о стену.
Я кричу, когда мир начинает погружаться во тьму. Но тут Бром хватает меня и переворачивает на спину, заламывая мои руки над головой.
— Сука, — рычит он на меня, и его голос нечеловеческий, соответствующий бездушию его глаз. — Ты поплатишься за свое блядство.
Это не Бром. И это существо говорит серьезно.
Он нависает надо мной, тело кажется больше и его труднее разглядеть, как будто тени покрывают всю кожу. Его рука тянется к члену.
— Поплатишься.
— Нет, — кричу я. — Бром, не делай этого!
Но он тянется вперед и хватает меня за горло. В отличие от того, что было раньше, теперь он давит на горло, и я не могу вдохнуть.
