одна – оборотническая, неприятная и до жути раздражающая. Теперь уже не только меня, но и остальных первокурсников.
Последние, кстати, наконец осознали, кто перед ними, и попытались вытянуться по струнке перед представителем высшей расы. Высшей она была по древним заветам, а теперь просто закрытая, для простых людей редкость хотя бы увидеть эльфа, не то что заговорить с ним. Вряд ли в Энибурге найдётся хотя бы два десятка эльфов, не говоря уже о других, менее крупных столицах.
Я и сама видела эльфов лишь однажды, лет десять назад, когда их делегация приезжала в Бриоль – уже не вспомню, по какому именно вопросу.
– Доброго утра, студенты, – после минутной тишины зловеще поприветствовал нас эльф.
– Доброго утра, магистр Фаэрон, – нестройно отозвались первокурсники, уже недобро глядя на эльфа и понимая, откуда столько баек об их высокомерии.
Но его красота ничуть не меркла на фоне скверного поведения, наоборот – она становилась всё холоднее, но оттого ещё более величественной и недоступной. Пепельные волосы были собраны на макушке в хвост, акцентируя острые скулы и впалые щёки. Светло-голубые глаза не выражали ровным счётом никаких эмоций, и вместе с тем в них чувствовался не только ум, но и мудрость. Говорят, у эльфов есть память предков, которая раскрывается при обретении магического дара, – самые яркие фрагменты их истории становятся не просто фактами, а чем-то близким, словно они сами их пережили.
Не зря Клаудия и Рами, переглянувшись, приосанились и, видимо, именно в этот момент пожалели, что сегодня пренебрегли своей привычкой вставать на час раньше и делать макияж и укладку.
Магистр Фаэрон внимательно оглядел каждого и, сложив руки на груди, подался вперёд, чтобы сказать одно-единственное слово, прозвучавшее как пуск пульсара:
– Бежать.
И мы побежали. Странно, нескладно, ударяясь в спины друг другу, пытаясь найти дорожку и вообще так, словно на нас открылась охота. Лишь на второй половине первого круга я осознала, что бегу настолько быстро, точно от этого зависит моя жизнь, да ещё и в голове ни одной мысли – как будто все их заменил инстинкт самосохранения.
И лишь осознав это, я немного сбавила темп и попыталась вспомнить уроки физической подготовки во дворце отца. Как там техника движения?..
– Даорг? – вопросительно обратился ко мне вездесущий эльф. Откуда только нас по именам знает? Успел личные дела изучить? – Почему вы остановились, студентка?
– Не остановилась, а замедлилась, – прокричала в ответ.
Эльф улыбнулся.
– Тогда будьте добры медлить на два круга больше остальных.
От этих слов я едва не споткнулась. Встретилась с равнодушным взглядом светлых глаз и… немного ускорилась. Правильно отец говорил – с эльфом шутки плохи!
К концу тренировки мы все еле передвигали ноги и перед итоговым построением едва держали спины, хотя на самом деле хотели рухнуть на землю. После бега была разминка, а следом – полоса препятствий. И уже потом силовые нагрузки с воздушными потоками вместо штанг и гирь.
– Я бы мог сейчас разочарованно покачать головой и спросить, неужели это боевики? Вы бы ощутили собственную никчёмность и стали бы заниматься усерднее – именно с этой целью преподаватели унижают вас на первом занятии. Но я не буду. – Эльф внимательно осмотрел нас. – Дело в том, что вы не лучше и не хуже остальных первокурсников. Кто-то из вас упражнялся, возможно, даже занимался фехтованием или борьбой, а кто-то – сидел и будто бы не знал, что собирается поступать на боевой факультет. Но по итогу вы все здесь. И к пятому курсу ваша физическая подготовка более-менее выравняется, разумеется, с учётом разницы физической силы обоих полов. – Магистр говорил тихо и спокойно. – Я не собираюсь приободрять вас, тянуть вперёд или как-то манипулировать вашими эмоциями и стремлениями – мне на них плевать. Вам не должно быть плевать в первую очередь, вы сами несёте за себя ответственность. Я лишь буду констатировать факты. Пока вы – обычные первокурсники, ничем не выделяющиеся, как я уже сказал. И только от вас зависит, какими вы станете к концу первого года и какие оценки получите от меня. Мы с вами надолго – до самого выпуска, поэтому советую не дерзить и уважать, если будет так – это станет взаимностью. – Убедившись, что его слышит каждый в наших рядах, кивнул в сторону душевых и раздевалок. – Расходитесь.
Облегчённого вздоха не смог сдержать никто. Даже во взглядах Клаудии и Рами поумерилось восхищения.
Один плюс быть девушкой на «мужском» факультете – это почти свободные душевые. Поэтому мы помылись быстро, в отличие от парней, хотя мне пришлось подождать Элая и уже с ним бежать на следующую лекцию.
– Говорят, с теми, кто пошёл на военную кафедру, он ещё строже, – поделился со мной Элай.
– Здесь есть военная кафедра?
– Со второго курса, – кивнул принц. – И у боевого факультета она обязательна. Ты не знала?
От стона меня уберегло осознание, что ко второму курсу меня тут уже не будет, я вернусь в Бриоль. Хотя где-то в глубине души я призналась себе, что в РАМ – интересно, у меня будет целый год, чтобы изучить её, навпечатляться, а потом с лёгким сердцем распрощаться с ней.
И с Максимилианом Раманским.
– Знаешь, Купава…
Договорить Элай не успел. В этот момент мы как раз проходили под окнами библиотеки, из которой раздались душераздирающие крики библиотекарши.
Глава 16
Я сразу сообразила, в чём дело, и бросилась в здание. Элай – за мной. Что же натворил Крепыш?
Я бежала так быстро, что совершенно не замечала никого и ничего. Студенты передо мной расступались, отпрыгивали и отскакивали в стороны. Но увы, застать начало спектакля мне не удалось – подоспела к самому концу.
Декорации были следующими: библиотека, высоченные стеллажи и книги, много книг, валяющихся огромными кучами на паркете. Лежали они как попало… точнее, как попадали со стеллажей, так и лежали.
И главными актёрами выступали Крепыш и мадам Теодерма, обменивающиеся репликами на повышенных тонах. Понять что-то в их крике было практически невозможно, но собравшиеся студенты всё равно пытались разобрать слова, при этом ещё активно перешёптываясь.
