произнёс Элай, пожалуй, самый начитанный из всех нас. – Её ведь поднять не так просто. Насколько я знаю, она зачарована и лишь достойнейший по меркам того, кто зачаровал эту дубинку, сможет её поднять. Зачаровывал твой отец, как я понимаю? – спросил Элай, и Арк-Вирт кивнул. – Значит, ты можешь её поднять до тех пор, пока отец в тебе не разочаровался?
– Всё так, – со вздохом отозвался он. – Пока я её могу поднять… но так переживаю из-за неё всё время. Поэтому и убрал с глаз долой – за штору.
– Хм, а я всё-таки попробую, – улыбнулась Клаудия и подошла к дубинке.
Но как она ни пыталась – поднять не могла. Рами тоже. Даже Элаю её тяжесть не поддалась.
– Это всё потому, что я просто не выспалась, – фыркнула Клаудия. – Поэтому отправляюсь досыпать. У нас ещё как минимум полтора часа до подъёма.
– Два с половиной, если быть точной, – исправила я.
Клаудия и Рами посмотрели на меня с удивлением.
– Ты что, встаёшь с сигналом колокола? А как же дополнительный час на причёску и макияж?
Вопрос я посчитала риторическим, поэтому Клаудия и Рами закатили глаза и поспешили на выход. Вздохнув, я тоже отправилась в свои покои и практически сразу же заснула, лишь почувствовала, как Крепыш заботливо подтянул одеяло повыше, чтобы мне было теплее.
– Что читаешь? – с любопытством спросила я, поднявшись с кровати и потянувшись.
Колокол уже отзвенел и все десять биений я пряталась под одеялом, надеясь, что у меня галлюцинации, но с каждым ударом моя надежда таяла, а вот сонливость – нет. Чувствовала себя разбитой, раздражённой и даже злой. Но старалась подавить последние эмоции, в то время как первое подавить никак не удавалось.
Крепыш, сидевший на стопке книг, вздрогнул и письмо почти выпало из его загребущих ручонок, лишь в последний миг фейри успел его перехватить и спрятать за спину. Спрятать получилось плохо, потому что письмо торчало за его спиной, как хвост у павлина. Я приподняла брови и скрестила руки на груди.
– Ой, Купавушка, ты уже проснулась? – заискивающе спросил фейри.
– Тебя прошлый опыт ничему не научил? – вкрадчиво поинтересовалась я, и Крепыш сделал вид, словно не понимает, о чём вообще речь. – Тебя чуть не рассекретили! Чудо, что разгневанные студенты тебя не заметили. И ты вновь берёшься за старое и читаешь чужую переписку?
– На этот раз я наверняка хотел тебя спасти и точно всё проверил – печать его величества Хогарда не подделаешь.
Больше не став ничего слушать, я преодолела разделяющее нас расстояние и выхватила письмо из фейских ручек, после чего развернулась и быстро пробежалась взглядом по строчкам.
«Купава,
прошла почти неделя твоего отсутствия, и я вынужден признать, что твои шалости добавляли радости в нашу скучную и размеренную жизнь».
Шалости, как же. Раньше отец их называл сумасбродством. Однако я улыбнулась, представив, как его величество пишет мне это письмо. Лёгкая грусть коснулась сердца, и я продолжила читать.
«Как твои дела? Как учёба в академии? На какой факультет тебя распределили? Должно быть, ты уже нашла себе друзей? Думаю, с Маликой вы не подружитесь – я не заметил в тебе особенно тёплых чувств к ней. Но девочку не обижай, Фамир беспокоится о своей дочери и каждый день переживает не меньше моего».
Обидишь её, как же. Она сама кого угодно обидит.
«У нас всё по-прежнему. Бабушка недавно заезжала, удивилась твоему отъезду, но весьма обрадовалась, узнав, кто твой жених.
С любовью, твой папа».
И что же? Ни слова о фейри? Странно. Я ожидала гневной тирады о моём безрассудстве, но в итоге получила милое послание. Быть может, его кто-то переписал перед самой отправкой? А что, мачеха, сердобольная и добрая женщина, вполне на такое способна.
Отец мог промолчать в трёх случаях. Первый – он всё ещё не знает, Малика смолчала. Второй – он не хочет давить на меня, чтобы окончательно не потерять со мной связь. И третий вариант – он действительно не видел в этом ничего предосудительного, значит, о тьме в порталах он не осведомлён.
Ну был ещё четвёртый вариант – отец преследует какие-то неведомые мне цели.
– Думаешь, тот факт, что ты прочитал письмо моего отца, тебя как-то оправдывает? – вернулась я к разговору с фейри.
– Конечно! Там ведь могло говориться обо мне.
– Могло, – подчеркнула я и сложила письмо, – но не говорилось. Так что провинность с тебя не снята. Но я знаю, как ты можешь искупить вину.
– Какую вину?
– Неправильный вопрос, – хмыкнула я. – Правильный – как искупить? Так вот, ты с сегодняшнего дня отправляешься в библиотеку. Будешь искать всю информацию о чешуйках и тьме. Нужно проверить всё, рассказанное Максимилианом. Быть может, есть способы защититься и спасти, отогнав тьму навсегда? А если найдёшь что-нибудь о чешуйках – будет отлично: это хотя бы временная защита для твоего народа. Только берегись мадам Теодермы – библиотекаря.
– Женщины? Это по мне, меня все женщины любят.
Я закатила глаза.
– У женщин, знаешь ли, инстинкт к защите слабых и беззащитных детей, поэтому не обольщайся. Я на пару, завтрак тебе принесёт Хмилья, а после поторопись в библиотеку.
Вот как назло – первой сегодня значилась физическая подготовка. Все нестройные ряды первокурсников буквально шатались от усталости, вяло оглядываясь по сторонам и ожидая преподавателя. Преимущественно все рассматривали свою спортивную обувь, выданную вместе с формой, и каждый мечтал о перьевой подушке и тёплой кровати.
– Это что за бледные поганки? – раздался строгий мелодичный голос. – Вроде никогда не назначали физическую подготовку после посвящения. – На этих словах я, как и однокурсники, всё-таки соизволила поднять взгляд на преподавателя. Белокурый эльф с идеальными чертами лица, которые портила кривая ухмылка, продолжил ехидно: – Хотя подождите-ка… оно ведь было позавчера. Так что сегодня никакой пощады и меня не волнуют причины, по которым вы все сегодня выглядите хуже утопленников.
Причина на самом деле была только
