– Я всё-таки надеюсь, что ты больше впечатлишься от моей помощи, чем от феромонов, – искренне ответил король и остановился.
Я тоже. Мы встретились взглядами. Он был честен. Говорил правду. Действительно хотел впечатлить. И ему это удавалось.
– Моя нянюшка сказала, что такой, как вы, способен влюбить в себя любую девушку так, что та даже не заметит.
– Неужели ты влюбилась?
– Я лишь хотела сказать, что я – не любая, – сказала и отвела взгляд на птичник. – Для меня недостаточно простой влюблённости для замужества. Я хочу мужа, который будет уважать мои решения, для которого я буду не просто куклой, рожающей десяток детей. Если вам нужна продолжательница рода, не выходящая из вашей спальни и не имеющая собственного мнения, вы обратились не по адресу, ваше величество.
Максимилиан молчал. Он был со мной честен, я – с ним. И сейчас как раз из-за своей искренности он молчал. Он мог солгать и сказать, что ему нужна именно я, с моей неугомонностью, со своим мнением, но он не мог.
– Кто-то из нас изменится, – тихо ответил он. – Посмотрим, кто сдастся быстрее.
Он возобновил шаг, а я смотрела ему в спину и недоумевала – он действительно рассчитывает на это? Что сломает меня?
Максимилиан… Почему едва я начинаю хорошо о тебе думать, как ты перечёркиваешь всё?!
Хотелось пыхтеть от негодования, но я просто сжала кулаки и отправилась следом. Птицы уже закончили с ужином и теперь можно было чистить клетки. И если я была в спецодежде, то Максимилиан в простом чёрном костюме, без знаков отличия, но вместе с тем из явно дорогой ткани. Он надел лишь перчатки и вместе со мной приступил к очистке клеток.
– Вы ведь не учились здесь? – спросила я.
– Учился, – удивил меня Максимилиан и улыбнулся. – Поступил сразу на пятый курс и даже получил диплом об окончании РАМа. В девятнадцать лет. Не смотри так, это не единственный прецедент. Такая возможность обучения экстерном есть, но нужно сдать экзамены по всем дисциплинам, причём один экзамен длится почти неделю, в него включены все разделы нужного предмета. Поэтому всё лето я сдавал экзамены, а потом поступил.
– Тогда ведь только окончилась война, – вспомнила я. – Неужели вам нужно было это образование? Если вы сдали экзамены, значит, имели нужный уровень подготовки, что не удивительно, что даже в восемнадцать лет вы были первоклассным боевым магом.
– Я им не был, – Макс покачал головой. – До первоклассного мне было далеко, но рядом со мной всегда был Илиас, он не раз и не два прикрывал мою спину.
– Он кто-то вроде вашего наставника?
– Что-то вроде того, – согласился Макс. – На тот момент окончание академии было частью игры, в которую я включился в шестнадцать – когда не стало отца. Быстрее, сильнее, выше. – Максимилиан посмотрел на меня серьёзно. – Тогда все вокруг смотрели на меня и видели ребёнка. Не верили в меня. И из года в год, лет до двадцати двух, я пытался доказать им, что я – достоин.
– А что случилось в двадцать два?
– Повзрослел и поумнел, – ухмыльнулся Максимилиан в своей привычной манере и закрыл очищенную клетку. – Я понял, что как бы ни старался, лучше не стану для людей, которые изначально не хотели в меня верить. С такими больше работает метод силы. И я его применил.
Он ушёл к другой клетке, а я осталась стоять, размышляя о многом. Например о том, какой путь прошёл его величество и что именно это закалило его характер. Сделало из него превосходного короля с огромной политической историей всего в двадцать восемь лет. Но что с женщинами? Откуда такое презрение к слабому по меркам общества полу?
Я уже собиралась спросить, когда птица в клетке, у которой стоял Макс, заклекотала и бросилась на короля, и ему пришлось наложить на неё стазис. Я подошла ближе и выглянула из-за его спины. Там сидела ощипанная курица, подозрительно похожая на ту, что напала на меня.
– Кто это? – спросил Владыка хмуро.
– Без понятия, – искренне ответила я. – Может, даже сами работники заповедника этого не знают. Там какая-то история, связанная с контрабандой.
– С контрабандой? – изумился Максимилиан и нахмурился. – И почему же я ещё об этом не знаю?
Я пожала плечами, мол, не моего ума дело. Зато король потерял всякий интерес к разговорам. Быстро помог мне, а затем ушёл, оставив меня в задумчивости возле птичника. Стоило ли мне сдавать Дейна Эверуса или нет?
Вздохнув, я решила выбросить эти мысли из головы, к тому же уже вечерело и мне нужно было успеть на поздний ужин, который подавали на первом этаже общежития для тех, кто отрабатывал или засиделся в библиотеке.
А после меня ждали конспекты. Не так я представляла себе начало учебного года, совсем не так.
Я подошла к клеткам, чтобы проверить, все ли закрыты – не хотелось бы повторения инцидента с омейскими козлами. Тогда с меня три шкуры спустит магистр Эверус. И что с той птицей, на которую наложили стазис?
Я подошла к ней. Она всё ещё была в стазисе, наложенном его величеством. Я взялась за защёлку, решив проверить её состояние и размышляя, нужно ли сообщать о магическом воздействии на одну из птиц? И главное – как мне это объяснить смотрительнице зоопарка?
Лёгкая боль, словно укол иголочкой, пронзила запястье. Я шикнула и собиралась убрать руку, но не смогла пошевелить ею – полупрозрачная фиолетовая дымка словно исходила от моей руки и тянулась к птице таинственной подпиткой. Встрепенувшись, бывшая пернатая в упор посмотрела на меня, продолжая вдыхать неведомые магические пары.
– Кр-кр, – скрипнула клювом птица, и я наконец смогла освободить руку и отшатнулась, потерев запястье.
Боли не было, как и ухудшения самочувствия. Но эта птица… она сняла заклинание стазиса с помощью моей магии? Прикусила губу. Сказать одному из преподавателей? Не хочу привлекать внимание. Рассказать Максимилиану? А вот это уже хорошая мысль, обязательно так сделаю при встрече.
Глава 15
– Они тоже с нами? – уточнила я, прищурившись и недовольно глядя на Клаудию
