— Вот это я понимаю!
— Здорово, Хойт. — Гленна положила руку на плечо Ларкину. — Самая замечательная магия, какую мне только приходилось видеть. Благословенная богами.
Хойт выдернул меч из земли. Сердце, раскрывшееся для магии, теперь саднило, словно кровоподтек.
— Собирай все, что нужно, только поторопись. Мы и так слишком долго находимся вне дома.
Гленна достала боллин[20] и энергично принялась за дело, хотя ей очень хотелось задержаться тут, просто насладиться работой.
Ее окутали ароматы трав. Она не сомневалась: магия, благодаря которой появились эти растения, придаст им особую силу.
Мужчина, прикасавшийся к ней ночью, обнимавший ее утром, обладал властью, о которой она даже не догадывалась. Такое Гленна и представить себе не могла.
— Вот чего мне не хватало в городе, — заметила она. — У меня много растений в горшках, но это не идет ни в какое сравнение с настоящим огородом.
Хойт ничего не ответил. Он просто смотрел на нее: огненные волосы с блестящими капельками дождя, тонкие белые руки, перебирающие зелень травы. Сердце его на мгновение замерло, будто стиснутое невидимой рукой.
Когда Гленна встала с охапкой травы и подняла на него смеющийся взгляд, сердце мага затрепетало и рухнуло куда-то вниз, словно пронзенное стрелой.
Околдованное, подумал Хойт. Она его околдовала. Магия женщины в первую очередь действует на сердце.
— Этого мне достаточно. — Она тряхнула головой, откидывая со лба влажные волосы. — И еще останется, чтобы приготовить на обед вкусный суп.
— Тогда забирай их, и пойдем. Там, на западе, какое-то движение, — Ларкин кивком головы указал на кромку леса. — Пока только наблюдают.
Околдован, оборачиваясь, снова подумал Хойт. Очарованный девушкой, он совсем забыл об осторожности.
— Я насчитал штук шесть, — ровным, спокойным голосом продолжал Ларкин. — Хотя там могут прятаться и другие. Мне кажется, что они хотят заманить нас, надеются, что мы бросимся преследовать их. И тогда другие отрежут нас от дома.
— Мы уже закончили все дела, намеченные на утро, — начал Хойт, но затем умолк. — Хотя… пусть не думают, что это они вынудили нас вернуться в дом. Мойра, — он повысил голос и повернулся к дому, — ты можешь подстрелить одного с такого расстояния?
— Которого?
Удивленный, он пожал плечами.
— Выбери сама. Пусть у них появится пища для размышлений.
Не успел он договорить, как в воздухе мелькнула стрела. Хойт подумал, что ему это показалось, но тут послышался свист второй стрелы. Раздались два крика, слившиеся в один. И четыре тени — вместо шести — бросились под защиту леса.
— Двое — большая пища для размышлений, чем один. — С мрачной улыбкой Мойра вставила в лук еще одну стрелу. — Могу выпустить пару штук в лес. Отгоню тварей подальше.
— Не трать зря стрелы.
К окну подошел Киан и встал за ее спиной. Он выглядел помятым и немного раздраженным. Мойра инстинктивно отстранилась.
— Вовсе не зря. Если попаду в цель.
— Теперь они уйдут. Если бы у них были более серьезные намерения, чем просто досадить нам, они напали бы, пока имели численное превосходство.
Киан прошел мимо Мойры к боковой двери и вышел из дома.
— Рано проснулся? — спросила Гленна.
— Поспишь тут, когда такое творится. Как землетрясение, черт его подери. — Он окинул взглядом огород и повернулся к Хойту. — Твоя работа?
— Нет. — В голосе мага сквозила обида и боль. — Моей матери.
— Послушай, когда в следующий раз соберешься разбивать сад, предупреди меня. А то я боялся, что дом рухнет мне на голову. И скольких вы уничтожили?
— Пятерых. Четырех из них — Мойра. — Ларкин вложил меч в ножны. — Один мой.
Киан оглянулся на окно.
— Маленькая королева набирает очки.
— Мы хотели разведать обстановку, — сказал Ларкин. — И прибраться в конюшне.
— Спасибо.
— Если не возражаешь, я мог бы время от времени выезжать жеребца.
— Я не возражаю, а Владу[21] это пойдет на пользу.
— Владу? — переспросила Гленна.
— Моя маленькая шутка. Если вы успокоились, то я вернусь в постель.
— Мне нужно с тобой поговорить. — Хойт подождал, пока Киан ответит на его взгляд. — Наедине.
— А для этого обязательно мокнуть под дождем?
— Пройдемся.
— Как знаешь. — Киан пожал плечами и улыбнулся Гленне. — Сегодня утром ты такая румяная.
— И мокрая. Хойт, в доме полно сухих укромных уголков.
— Мне нужен свежий воздух.
Все умолкли.
— Он туго соображает. Девушка хочет, чтобы ее поцеловали. Так она будет меньше волноваться, что тебе перережут горло из-за того, что тебе взбрело в голову погулять под дождем.
— Идите в дом. — Немного стесняясь, Хойт взял Гленну за подбородок и поцеловал в губы. — Не волнуйся за меня.
Ларкин вновь вытащил меч и протянул его Киану:
— Лучше быть вооруженным.
— Золотые слова. — Киан наклонился и, не спрашивая разрешения, поцеловал Гленну. — И за меня тоже.
Они молча удалялись от Гленны и Ларкина, и Хойт все острее ощущал, что между ними лежит пропасть. Прежде они с братом понимали друг друга без слов. Теперь же мысли Киана оставались тайной для Хойта; вероятно, и брат уже не мог читать его мысли.
— Ты сохранил розы, но позволил исчезнуть травам. А мать так любила свой огород.
— С тех пор, как я приобрел это владение, розы пересаживали бессчетное количество раз. Травы? Они исчезли давным-давно.
— Это не владение — вроде твоей квартиры в Нью-Йорке. Это родовой дом.
— Для тебя. — Гнев Хойта дождем обрушился на спину Киана. — Ожидая от меня больше того, что я могу и хочу дать, ты обречен на вечное разочарование. Я купил землю и стоящий на ней дом за свои деньги. И я оплачиваю их содержание. Мне казалось, сегодня утром у тебя должно быть хорошее настроение — после бурной ночи с хорошенькой ведьмой.
— Поосторожнее, — негромко произнес Хойт.
— Я отвечаю за свои слова. — Киан не смог побороть искушение и принялся поддразнивать брата. — Она хороша, в этом можно не сомневаться. Но мой опыт с женщинами на несколько веков больше, чем твой. В ее пронзительных зеленых глазах светится не только страсть. Она видит будущее. И я спрашиваю себя: что ты собираешься с этим делать.
— Не твоя забота.
— Вообще-то, конечно, не моя, но мне любопытно знать о твоих планах, особенно с учетом того, что в данный момент у меня нет женщины. Она не глупая деревенская девчонка, готовая за безделушку поваляться с тобой в стогу сена. Она хочет и ждет от тебя большего — подобно всем женщинам, особенно умным.
