— Ви, они ушли.
— Что тебе удалось узнать?
— Ничего особенного. Но теперь я укрепился в подозрениях, что зайтан Нагусир замазан в этом деле по самые уши. Он выглядит, как человек, который вполне мог бы отдать приказ проводить опыты над детьми. Зато хотя бы одна странность объясняется.
— Какая?
— Понятно, почему его дети не учатся в академии: ни у одного из них нет дара, нечего им в академии делать.
Я окинула стол сонным взглядом. С него на меня жареными глазами смотрела вкуснейшая рыба. В присутствии Аршеса на её провокации я не поддавалась. Но сейчас-то он ушёл расплачиваться за ужин. Вот серьёзно, не станет же он проверять, на месте ли у уже съеденной рыбы глаза? Я с наслаждением выковыряла один и быстро засунула в рот. Следом — второй. Какое наслаждение! Пряный вкус неповиновения заиграл на языке. Аршес вернулся, мазнул взглядом по столу, а потом посмотрел на меня. С укоризной посмотрел. Вот ведь же, королевский дознаватель. Сейчас будет до меня дознаваться!
— А где глаза, Виола?
Ещё и смотрел на меня так… осуждающе.
— В надёжном месте, — пискнула я в ответ, вжимая голову в плечи.
— Ви, ты съела глаза у рыбы? Зачем? Почему? — обречённо спросил ардан. — Если ты не наелась, мы можем взять что-нибудь на вынос.
Это хорошая идея! И совершенно никак не противоречит тому, что я сделала.
— Я сыта, но ты всё равно обязательно возьми на вынос пироги, — широко улыбнулась я, постаравшись увести его подальше от темы.
— Ви, зачем ты опять съела глаза?
Вот ведь рыбий окулист! Чего он ко мне пристал? Жалко, что ли?
— Ну съела и съела, вернуть не смогу! — насупилась я.
— Да пойми ты, наконец, что у тебя больше нет необходимости съедать всё подчистую! Рыбы этой — завались! Хоть ведро съешь! — негромко, но очень горячо проговорил Аршес.
— А чего ты тогда жадничаешь? Ну нравится мне. Может, я всегда мечтала съесть ведро рыбьих глаз! — обиженно ответила я и отвернулась, чтобы не смотреть на его лицо.
Чего он прицепился ко мне с этими глазами? Сам не ест, другим не даёт.
— Ви, ну так же нельзя…
— Почему нельзя? — насупилась я. — Вот нравится мне, что в этом такого? Почему нельзя-то?
Аршес удивлённо замер, не находя логичного ответа.
— Тебе правда нравятся эти… этот… вкус? — осторожно спросил он.
— Да! Нравится. А когда ты меня на эту тему третируешь — не нравится. Вот.
Я с вызовом посмотрела на гайрона. Он чуть сощурился и лукаво улыбнулся. Не к добру. Но отступать я была не намерена.
— Добро пожаловать в реальность, зайтан королевский дознаватель. Я — твоя лазтана. И твоя лазтана ест рыбьи глаза. И птичьи хрящики. И… и уши козаров. И даже холодец из копыт!
— Ах вот как мы заговорили, — одновременно угрожающе и весело протянул Аршес. — Ну, держись, Ви.
Капитула двадцать вторая, о возвращении в Аберрию
Всю обратную дорогу до нашего временного дома Аршес хранил многообещающее молчание, а на его губах играла коварная улыбка. В том, что он задумал месть, я уже не сомневалась. Сомневалась, правильно ли себя повела. А потом решила — будь что будет. Он сам сказал, что деться от меня никуда не сможет.
Когда мы вернулись в маленький домик у обрыва, на улице царила ночь. А потом вдруг с неба что-то посыпалось. Медленно и странно.
— Что это?
— Снег, Ви.
— Настоящий снег?! — я протянула ладонь, но на ней снег почему-то сразу превратился в дождь, и разглядеть его не удалось.
Зато на плечах куртки крошечные кристаллики льда лежали нетронутыми. Я внимательно рассмотрела каждый. Какие же они удивительные! А потом высунула язык и подставила небу. На кончик тут же приземлилась снежинка, кольнула холодом и растаяла.
— Даже не сомневался, что снег ты тоже будешь есть, — с улыбкой проворчал Аршес. — Пойдём, пока не простудились.
В нашем домике ещё сохранилось тепло. Аршес заново затопил печь, а я принялась переодеваться. Стоило снять платье, как ардан подошёл сзади и забрал одежду из моих рук. Притянул к себе, погладил горячей твёрдой ладонью живот и плавно подтолкнул к постели. Я сделала два шага и упёрлась коленями в деревянную раму. Мягкое, но неумолимое давление сзади вынудило забраться на кровать и встать на колени у самого края.
— Твой запах возбуждает настолько сильно, что сдерживаться просто невозможно…
— Тогда не сдерживайся, — улыбнулась я, наклоняя голову в сторону и подставляя шею под будоражащие поцелуи.
Аршес подхватил меня под живот и уложил грудью на постель. Его руки заскользили по спине и бёдрам, я рвано задышала, предвкушая удовольствие. Внизу живота запекло, а когда нежные пальцы коснулись разгорячённой кожи в самом сокровенном месте, я задрожала в руках ардана от одного лишь ожидания чувственного взрыва. Но гайрон не торопился. Подводил меня к экстазу медленно и плавно.
Каждое касание — как откровение.
Каждый поцелуй — как открытие.
Каждый вздох — как обещание.
Я теряла себя в его руках. И когда наслаждение прошлось по телу первой лишающей воли волной, забыла обо всём на свете. Когда же Аршес наполнил меня до предела, я могла лишь стонать. Он завёл мои руки мне за спину и держал, зафиксировав в очень уязвимой позе, но это лишь заводило сильнее. Движения ардана, резкие и пронзительно желанные, толкали за грань. Я полностью утратила контроль над происходящим, сознание словно сжалось до одной точки, и она пульсировала внутри меня, завораживая яркостью ощущений. Вторая волна удовольствия скрутила тело в долгожданном спазме. Аршес замер, притянув к себе настолько близко, что казалось, будто мы сплавились в единое целое. Ноги онемели и дрожали, воздуха не хватало, внутри меня ритмично бились отголоски сладкого финала.
Ардан отпустил мои руки и поднял с постели. Теперь мы оба стояли на кровати на коленях. Я прижалась к нему спиной, а он стиснул меня в жарком объятии и горячо зашептал:
— Ты будешь принадлежать только мне, Ви. До тех пор пока я жив, у тебя никогда не будет другого мужчины. Ты моя. Вся, целиком, без остатка. Я позабочусь о том, чтобы ты была счастлива, приложу все усилия, чтобы ты никогда не пожалела о нашем союзе. Ты станешь моей женой, матерью моих детей, я буду любить и защищать тебя, но ты никогда не сможешь от меня уйти.
Наши тела всё ещё были слиты в одно, руки переплетены, сердца бешено колотились в едином ритме.
— Я знаю, Аршес.
Повернулась к нему и поймала взгляд невозможно синих глаз.
— Твоё удовольствие делает меня пьяным. А твой запах — ненасытным и агрессивным, — сказал ардан, целуя меня в плечо.
Я погладила держащие меня руки.
— Я люблю тебя, Аршес. И мне безумно нравится отдавать тебе контроль над тем, что происходит между нами. Быть ведомой и слабой. И я никогда от тебя не уйду, потому что ты — весь мой мир и вся моя жизнь.
Рука гайрона скользнула вниз по животу, пальцы невесомо погладили лепестки невероятно чувствительной кожи. Аршес толкнулся глубже в меня, снова разбудив уснувшее было наслаждение. Его другая рука легла мне на горло. В глазах потемнело от удовольствия, я жадно втянула пряный воздух, горячий, влажный и пропитанный его запахом.
— Я сделаю всё, чтобы это не изменилось.
От хриплого шёпота бросило в сладкую дрожь, и я снова потеряла себя в объятии ардана.
«Всё это, конечно, хорошо, но вопрос поедания рыбьих глаз остался открытым», — проворчал внутренний голос, когда я засыпала в руках своего самого любимого на свете мужчины.
Утро подкралось незаметно. Мазнуло солнечным лучом по лицу, окликнуло детскими голосами с улицы, пощекотало горячим дыханием Аршеса. Я проснулась счастливой и переполненной любовью.
— Сегодня последний день опорретана, — погладил меня по спине ардан. — Нужно возвращаться обратно.
— Не очень хочется, — вздохнула я. — Там мне придётся тебя делить с целым отделением всяких вредных дознавателей, а тут ты весь мой.
— Я всегда весь твой. Но ловить мерзавцев, пусть и на сытый желудок, кто-то всё равно должен, Ви. Но ты не переживай. Мне с тобой настолько хорошо, что я сам вернусь, прежде чем ты успеешь заскучать.
