разброд. Мысли о нем надо мной, подо мной, позади меня, о часах, что он провел во мне…
Дейд принюхался, взгляд его потемнел, словно король учуял, что со мной делают воспоминания о тех моментах – что со мной делает он.
Проклятье, конечно, он был способен это учуять. Мысленно обругав себя, я кашлянула:
– Ну, так что там за важные новости?
Окинув пустую террасу взглядом, Дейд сказал:
– От твоей матери пришел ответ. Через два дня мы сыграем скромную свадьбу в замке Грейсвуд.
Через два дня.
Уже завтра я смогу вернуться домой. Облегчение нахлынуло на меня такой мощной волной, что я не сразу смогла представить, каково это будет – вновь пройтись по родному городу, увидеть арочные своды и людные уголки собственного замка, сады…
В глазах защипало, но я проглотила комок чувств, мгновенно набухший в горле. Домой. Я вернусь домой. Случится то, о чем я старалась не думать последние несколько недель из-за страха больше не увидеть родные места.
Из-за страха обнаружить, что мне милее другое королевство и его властитель, опорочивший наш материк своим коварством и мщением.
Но все это начали мы. Моя семья. И я предпочитала игнорировать этот факт. Не только потому, что на заре войны меня еще не было на свете и я слишком мало знала, но и потому, что Дейда это ни в коей мере не извиняло.
Скромная свадьба. В Грейсвуде.
– Что-то не так, солнышко? – Ехидный голос короля вывел меня из оцепенения.
Я заморгала, бездумно запустила руку в волосы, забыв, что перед выходом заплела их в свободную косу, и испортила прическу.
Плевать. Я с тревогой посмотрела на него, но наткнулась лишь на ледяной оценивающий взгляд.
– Кажется, это так себе идея, – предположила я вслух. Мать не вязалась у меня с образом убийцы. Она не раз ходила в бой с отцовскими гарнизонами, но предпочитала воздерживаться от насилия, когда это было возможно. Она была целительницей, защитницей.
Но ведь Дейд убил ее мужа. Моего отца.
Ее половинку.
Не говоря уже о том, что похитил меня – ее единственную наследницу.
Взгляд Дейда немного оттаял, плечи поникли – он сунул руки в карманы черных брюк.
– Почему? – спросил он.
Во мне всколыхнулось возмущение, и я едва сдержала скептическую усмешку, когда до меня дошло. Дейд знал. Разумеется, он и так все прекрасно понимал.
Просто хотел проверить, умолчу ли я о том, чего опасались мы оба.
– Не делай так, – огрызнулась я и, отвернувшись, быстро зашагала в замок. Пусть засунет эту свою бесценную свадьбу себе в…
Возле лестницы меня поймали за талию, и я вскрикнула. Дейд развернул меня к себе, навис надо мной – брови нахмурены, губы скривились.
– И что же, по-твоему, я делаю?
– Проверяешь меня.
Он придвинулся, и я уперлась спиной в мраморные перила.
– Можешь ли ты меня в этом винить? С тех пор, как я согласился на твои условия, ты меня избегаешь.
– Тебя здесь и не было, – парировала я, досадуя, как обиженно это прозвучало.
– Был, но я муштровал отряд воинов, которые прежде были под началом у Серрина, а еще разбирался с докладами некоторых наших разведчиков и готовился к нашему завтрашнему отбытию.
– Что еще за доклады?
– О слежке за человечьими правителями, конечно. – Дейд хмыкнул, его палец пополз вверх по моему плечу, оставляя за собой горячий след, и остановился у меня под подбородком, который король притянул к своим губам. – Особенно за принцем, который так тебе нравится.
– Он мне не нравится. – В моем голосе прорезалось бешенство.
– Ты спасла ему жизнь, предала меня ради него.
На это мне ответить было нечего. Я действительно сделала и то, и другое, и вопреки этим поступкам Дейд по-прежнему мне доверял. И доверял безмерно, сообщив мне эти два, с виду незначительных факта о том, чем был занят.
– Я ждал, – сказал он и, не услышав ответа, прижался ко мне бедрами – горячий, твердый, – меня моментально бросило в жар. – Надеялся, что ты вернешься в мою постель – что просто ко мне вернешься.
– Я хочу, – призналась – или скорее выдохнула – я.
Дейд хрипло проворковал мне в щеку:
– Так зачем себе отказывать? Зачем отказывать мне?
– Я думала, что ты сам ко мне придешь, – раскрыла я еще один свой секрет и тут же зажмурилась от такого глупого поступка. – Но ты не приходил.
– Приходил. Я оставлял тебе подарки.
Розы. Улыбнувшись, я открыла глаза и повернулась – наши губы почти соприкоснулись.
– В отличие от тебя я не могу учуять, когда ты стоишь у меня под дверью, особенно если я в этот момент в кровати и скорее всего сплю.
Король задумался, словно подобная мысль даже не приходила ему в голову, затем раздраженно крякнул:
– Тогда пойдем. Продолжим разговор в моих покоях.
Завороженная, я позволила ему увести себя наверх, но остановилась, когда мы достигли нашего холла – когда я увидела те огромные двери, за которыми крылось пространство, насыщенное воспоминаниями иного времени.
– Там словно другой мир, – сказала я, выпустив руку короля. Он повернулся ко мне, в его глазах читалось замешательство. – Быть с тобой в той комнате, проводить там долгие часы… – Я с улыбкой помотала головой, хотя внутренний голос кричал, убеждая меня подойти к Дейду и стереть поцелуем разочарование с его возмутительно красивого лица. – Слишком многое поставлено на карту. Завтра нам в путь. Нельзя отвлекаться…
– Я хочу тебя.
Такие простые слова. Такие простые слова с такими опасными последствиями.
– Мы войдем в эти твои покои, забудемся друг в друге и с риском для собственных жизней прибудем в Грейсвуд сонными, невнимательными и одурманенными любовью.
– Одурманенными любовью, – тихо повторил он, будто смаковал эти слова.
Я шагнула к королю и взяла за руки – пусть хотела и нуждалась в большем, но не могла себе этого позволить. Сгорая от желания, я стиснула его ладони и взмолилась:
– Дейд, это больше не игра, в которой нужно одержать победу. Эта свадьба… Она может стать началом новой войны. Моя мать затаила обиду. Смертельную обиду из-за гибели отца, но я не хочу лишиться и мамы.
Он медленно моргнул:
– Я ее не трону.
– Твои войска отправятся с нами, не так ли? Если моя горюющая мать совершит какую-нибудь глупость, все закончится очередной резней.
– Нет, – сказал Дейд, и меня затопило облегчением. – Туда на свой страх и риск отправимся только мы с тобой, и я пошел бы на этот риск сотни раз, потому что так сильно тебя хочу.
Сердце затрепыхалось у меня в груди. Он хотел меня, и этого было достаточно, так важна я была для него. Я невольно задалась вопросом, хотел ли он так сильно чего-нибудь прежде. Не идет ли он на этот риск с такой готовностью, потому что не ведает, какие могут быть последствия? Не знает, что раны могут быть не только телесными – не только теми, что можно увидеть невооруженным глазом.
Я не понимала, как ему это втолковать – и возможно ли это вообще, если он сам признал, что не умеет сочувствовать, и если это означает, что придется вслух сказать то, что лучше вообще не обсуждать.
Поэтому я кивнула и прильнула к нему, и его руки устремились к моему лицу, а губы коснулись лба.
– Она не может погибнуть, дикарь. Ясно тебе?
– Ясно. Мы поженимся и вернемся домой.
Домой. Опять это слово, означающее два абсолютно разных и в то же время очень схожих места. Ей ничего не грозит, но вот королю – моему королю, быть с которым я не хотела, но теперь сама мысль о том, что он может пострадать, казалась невыносимой…
– А если она что-нибудь выкинет? – отстранившись, сказала я и прижала руку к груди. – Вдруг она что-то выкинет, и… – Я не смогла выпустить наружу одолевшие меня мрачные мысли. – Может, нам немного подождать?
Дейд озадаченно посмотрел на меня:
– Подождать?
Я закивала:
– Мы могли бы подождать. Пока не договоримся о более удобных условиях. Например, о том, чтобы сыграть свадьбу в каком-то нейтральном месте.
– Нет уж, спасибо. – Дейд поймал и накрутил на палец выбившийся из моей косы локон. – Отправимся туда, как запланировали.
Я рассмеялась, на глазах выступили слезы.
– Какая любезность. Почему бы нам не пожениться здесь?
– Твоя мать на это не согласится, – сказал он, разглядывая мои золотистые волосы. – Так надо, чтобы она сама увидела, как я тобой дорожу. Никайя должна понять, что я пойду на ее условия, несмотря ни на что, какие бы козни она ни задумала.
Дейд был, наверное,
