Я решила не нагнетать и послушаться. До самого обеда мы занимались матросами. А после него в лазарет заглянул Говард и попросил меня пройти с ним в комендатуру.
Джун обреченно покачала головой, но запрещать не стала. Харнет отвел в кабинет Барлента. Кроме самого командира, там нашелся Дориан, при виде которого я сразу заулыбалась, и мрачная Маура Эберг.
– Что-то случилось? – посерьезнела я.
– Взгляни, – кивнул Дориан и показал мне маленький флакончик. – Это приворотное?
Я сжала его в ладони. По нервам тут же хлестнуло тем самым ощущением. С каждым разом почему-то получалось все лучше и лучше.
– Да, – ответила без всяких колебаний. – Вы взяли злодея?
– Нет, – скривилась Маура так, словно у нее заболели все зубы сразу. – Мы облажались.
– То есть? – не сообразила я.
– Гриффин согласилась помогать. Вчера вечером она выставила на подоконник свой горшок. А сегодня оставила открытым окно, когда уходила в лавку. Я оплела чарами и дверь ее комнаты, и окна соседей и даже крышу. Нашла идеальное место для засады, откуда отлично просматривался и фасад, и двор. И просидела в засаде полдня. Но этот гад все равно умудрился подсунуть свое зелье!
– Но как? – растерялась я.
– Понятия не имею, – прошипела Маура. – Готова поклясться: я никого не пропустила. Никто из проходивших мимо не задерживался под окнами ни на секунду. Мои чары остались нетронутыми. Никаких магических возмущений и колебаний я не засекла. Проклятый пузырек словно из воздуха возник!
– На подоконнике? – уточнил Дориан.
– Да! Рядом с горшком.
– А из соседнего здания его не могли забросить? – предположила я.
– Исключено, – покачал головой мой маг. – Большое расстояние и деревья мешают. Даже я бы не справился.
– Да уж. – Барлент побарабанил пальцами по столу.
– Я никого не пропустила, – повторила Маура.
– Мы верим тебе, – попытался успокоить ее Барлент.
Но женщина покачала головой и яростно хлопнула себя по бедру. Эту неудачу она явно считала целиком и полностью собственным провалом и сейчас изо всех сил пыталась понять, как оно вообще так вышло.
– Якорь им всем в глотку, – ругнулась она. – Третий этаж. Ну как он мог незаметно попасть на третий этаж?
– Может, прилетел? – вырвалось у меня.
Я прикусила язык, ожидая, что Эберг еще больше разозлится. Вот только она посмотрела на меня неожиданно задумчиво.
– Прилетел… – медленно повторила она. – А ведь знаете, там кое-кто все же был. Птица!
– Птица? – удивился Барлент.
– Ну да. Растрепанная черная ворона. Уселась на подоконник Гриффин и сидела, пока ее чайки не согнали. И… Нет, пусть это прозвучит глупо… Но ворона могла принести пузырек? Как почтовый голубь?
Все почему-то посмотрели на меня. Особенно внимательным был взгляд Дориана.
– Что? – я слегка занервничала.
– Это могла сделать ведьма? Прислать фамильяра или зачарованного питомца?
– Хм… Как ни странно, фамильяры ведьм встречаются не так уж и часто. Но если у нашей противницы есть такой, то да, могла.
– Мы в заднице, – помрачнел Барлент. – Эта треклятая ворона способна облазить весь Морбран так, что никто ничего не поймет.
– В этом нет никакого смысла, – возразила я к всеобщей радости. – Фамильяр все равно ничего не расскажет. Максимум, передаст пару смазанных мыслеобразов. И принесет какую-нибудь мелочь, которая…
Я вдруг запнулась. Вспомнилось утро, когда меня угораздило заняться садовыми работами.
– Что такое? – напрягся Дориан. – Линнея?
– Знаешь, – проговорила, рассеянно глядя куда-то в стену. – Еще до урагана я сажала цветы у себя под окном. И за мной наблюдала ворона, большая такая, растрепанная. Сидела прямо на дорожке и таращилась. Я еще подумала: ждет, чтобы мои грядки разорить. Но ее спугнул Боцман. Он прыгнул на ворону и чуть не вырвал ей хвост. Птица улетела. А там, где она сидела, осталось кое-что. Шнурок и обрывок бумажки с какими-то буквами.
– Обрывок бумажки? – Дориан подобрался, как тот самый Боцман перед прыжком. – Ты его не выбросила?
– Вроде бы нет… Не помню… Надо посмотреть.
– Тогда пойдем и посмотрим.
В лазарет мы снова неслись под маскирующими чарами. Всю дорогу я судорожно пыталась вспомнить, куда могла задевать тот несчастный обрывок бумаги. Кажется, сунула в карман своих рабочих брюк. После этого я надевала их всего однажды, в лес, и не успела отнести в прачечную. Только бы я оказалась права.
Во флигеле я тут же метнулась к шкафу и вытащила оттуда брюки. Сунув руку в глубокий карман, пошарила там и радостно воскликнула:
– Есть!
И шнурок, и бумажка нашлись. Я осторожно подала их Дориану.
– Очень интересно, – протянул тот.
Прижавшись к его боку, я заглянула в записку. Тогда мне не пришло в голову как следует рассмотреть ее, а сейчас обратила внимание на то, что она расписана комбинациями из чисел. Они группировались по три штуки, разделенные дефисами, и покрывали бумагу с одной стороны.
Маг осмотрел записку, едва ли не обнюхав. Свернул ее в трубочку, обмотал шнурком, словно примеривался, можно ли привязать его на птичью лапу. И заметил:
– Шнурок выглядит почти так же, как та бечевка, из которой сделали порчу, помнишь? Только она была толще.
– Я не присматривалась. Не до этого было.
– Нужно сравнить. Хорошо, что я попросил Эварда не уничтожать улику. Но почти уверен, что окажусь прав.
– Знаешь, что это? – спросила тихо.
– Похоже на книжный шифр. Каждая тройка шифрует слово. Числа – это номер страницы, строки и слова в ней. Видишь, самое большое число из первых – сто восемьдесят три? А третьи числа наоборот, очень маленькие, не больше двенадцати?
– Вижу, – согласилась я.
– Такой шифр очень прост и в то же время надежен, – с досадой вздохнул Дориан. – Пока мы не узнаем, на какой книге он основан, не сможем разгадать.
– Да уж. – Я закусила губу. И вдруг прищурилась. – А ведь я уже где-то видела этот почерк.
– Видела?
– Ну да. – Перехватив записку, всмотрелась в цифры. – Вот эти хвостики у девяток…. И пятерки…
– Где и когда? – подобрался Дориан.
Я села на кровать и потерла виски, мучительно пытаясь вспомнить. Воспоминание словно летало на самой границе сознания, но никак не давалось в руки.
– Где же я видела? – выдохнула яростно. – Где…
Мужчина опустился передо мной на колени, взял мои ладони в свои и попросил:
– Успокойся. Отбрось эмоции. Сделай глубокий вдох и просто сосредоточься.
– Хорошо, – пробормотала я и вдохнула. Прикрыв глаза, стала рассуждать вслух. – Это точно было уже здесь, а не в Айкере. С чем я сталкивалась… С карточками пациентов, но карточки заполняю я или Джун, и это совершенно точно не почерк Джун. Документы, которые я подписывала у командира, были напечатаны. Заявки для хозчасти? Но их я тоже заполняла сама… Журналы, где расписывалась за получение чего-нибудь? Нет, почему-то кажется, что воспоминание должно быть связано именно с лазаретом.
Дориан не торопил. Просто сидел рядом и мягко гладил мои пальцы.
– Лазарет… Карточки и журналы – сразу нет. И никто из пациентов при мне вроде бы ничего не писал.
Раздался звук открывшейся двери, а следом за ним – строгий голос Крафтон.
– Линнея, а что… Хм…
– Я думаю, – ответила, не открывая глаз. – Я усиленно думаю. Только как-то не очень получается.
– Ладно, – пошла на попятную Джун. – Просто хотела сказать, что нужно собрать еще одну корабельную аптечку.
В голове словно фейерверк взорвался.
– Аптечка! – выпалила я, подскочив.
– Ну да, – растерялась Крафтон.
А я схватила Дориана за руку и потащила в лабораторию. Открыв шкаф с готовыми лекарствами, нашла банку с нужной этикеткой. Мельком оглядела, просто чтобы убедиться. И сунула банку магу под нос.
– Видишь этикетку? Дата изготовления, срок годности и дозировка? Цифры те же самые.
– Верно, – предвкушающе улыбнулся Дориан. – Кто это писал?
– Кеннет Фаултон, – сказала растерянно.
