кислота, растворяющая мою сущность. Бессильность и отчаяние окутали, сжимая сердце в стальном объятии. В последнем мгновении, когда меня поглотила тьма, я осознала, что боль неизбежно разламывает на куски, прежде чем отправить в пустоту.
Он специально нанес ему такую рану, что медленно испепеляло тело Корнана изнутри. Это было послание, напоминание о его силе, способности к ужасному, что он может повторить со мной.
Бог любви задрожал, лицо исказилось болью и ужасом, когда плоть начала чернеть. Рыжие волосы, измазанные в крови, утратили прежний блеск, а пухлые губы поразило сотни шрамов.
— Убей меня, прошу, — взмолился он, не выдерживая.
— Я не хочу этого делать, — прошептала я сквозь слёзы.
— Я не заслуживаю твоих слёз, из-за меня ты была несчастной. Если бы я сказал правду — всё вышло бы иначе.
— Это неважно, я счастлива сейчас и прошлое больше не имеет значение.
Легкая улыбка коснулась губ бога любви прежде чем его тело задрожало ещё сильнее.
— Значит, ты заметила, как бог смерти смотрит на тебя, как желает оберегать, — его голос был всё тише, а слова всё менее разборчивы.
Корнан хорошо разбирался в чужих чувствах.
— Заметила, но не сразу. Ты же меня знаешь, я часто не вижу очевидного.
— Да, так и есть, — сильный кашель изверг ещё больше крови.
Всё вокруг заполнялось энергией умирающего бога.
— Ты можешь что-нибудь сделать? — взмолилась я, смотря на Басморта.
Его грустные глаза дали ответ задолго до того, как открылся рот.
— Если даже попытаюсь, то потрачу слишком много энергии и ничем не помогу в бою с Штормволлом.
Он потратил половину своих сил на меня и ещё не восстановился.
— Вам понадобятся силы, не нужно тратить их на меня.
Я прижала Корнана к себе, и моя одежда пропиталась кровью и слезами.
— Убей меня, прошу, я больше не могу это терпеть, — он вновь вздрогнул и второй его глаз начал сгорать изнутри.
Живая молния в его теле дробила кожу и кости. Я смотрела, как он умирал, и ничего не могла с этим сделать. Моя душа разрывалась на части от боли и отчаяния. Он испытывал агонию, его крик пронзил уши. Я чувствовала каждую его муку, как его жизненная сила покидала тело, оставляя лишь тень некогда величественного существа, каждый его шаг ведущий к неминуемому завершению. Слезы текли по щекам, но я была бессильна перед этим страшным зрелищем.
— Всё будет хорошо, — прошептала я прежде, чем вырвать сердце бога.
Прозвучал последний вздох, последний всхлип, а рука в последний раз протянулась в сторону Тэлини. Я слышала её слёзы и ощутила, как в этот момент что-то внутри неё навсегда оборвалось.
Тишина. Отвратительная и болезненная тишина окружила нас. Тело Корнана больше не тряслось и теперь, когда его сердце перестало сражаться за жизнь, он сгорел полностью, оставляя лишь пепел и пустоту в моих руках.
Я сорвалась с места и побежала на выход из замка. Басморт был позади меня.
— Это слишком рискованно, — перехватив мою руку, он прижался лбом к моему лбу.
Его пальцы утирали мои слезы, а поцелуй поглотил очередной всхлип.
— Я должна это увидеть собственными глазами, — сказала я, отодвигаясь.
— Тогда я с тобой.
— Нет. Только не ты, только не сейчас.
— Куда ты — туда и я.
Грустная улыбка на моём лице вновь говорила ему остаться здесь, послушать меня.
— Я сбегу, как только станет слишком опасно. Пожалуйста, останься здесь. Кто ещё меня воскресит, если ты умрёшь.
— Я не знаю сработает ли это ещё раз, — он покачал головой удерживая меня за руку.
— Тогда я сделаю всё, чтобы не оказаться в пустоте.
— Я разорву весь мир, сотру понятие «жизнь» и «смерть», если вновь потеряю тебя.
— Обещаешь? — я ухмыльнулась и одним прыжком исчезла, не услышав ответ, потому что итак знала его.
Небеса были алые. Кровавый рассвет ужасал. Воздух наполнился тяжелым запахом железа, словно предвещая нечто необратимое. Птицы замолкли, наблюдая за этим зрелищем с изумлением и тревогой. Люди на улицах застыли, ощущая, что небо над ними стало живым, дышащим каким-то зловещим дыханием. Кровавый рассвет угрожал проглотить всё светлое и доброе в мире, оставив лишь холод и страх.
Пошёл дождь, слишком тёплый, слишком вязкий. Он кружил голову, въедался в кожу. Это была кровь, кровь богов. Капли били по лицу, словно острые когти. Омерзение заставляло вздрагивать, а слезы смешивались с дождём. Каждый шаг казался последним, каждое дыхание напоминало о надвигающемся кошмаре. Это был дождь не из мира живых, это был дождь из мира мертвых.
Я оказалась на небесах, оглядывая разбросанные тела своей семьи. Штормволл сидит на троне, в руке у него все еще бьется сердце, вырванное из груди Майодии. Он улыбнулся, откусил кусочек и бросил мне в ноги. Мое первое желание было отшатнуться, но я стойко выдержала его взгляд. Кровь сестры стекала по его подбородку, как гранатовый сок.
— А вот мы и вновь остались наедине, — его мерзкая ухмылка открыла окровавленные клыки.
Казалось, что он разрывал их всех зубами, а не своей силой.
— Как ты мог с ними так поступить? — я не удивлена этим поступка, но отказывалась его понимать.
— Так же, как и спокойно поступил с тобой, — он встал и направился ко мне. — Но… Признаюсь честно, я скучал по тебе, — его обжигающие пальцы приподняли мой подбородок. — Ты всё ещё пахнешь тяжелыми битвами, людской кровью и победой.
— Надеюсь ты ощущаешь будущую победу над тобой?
— Я ощущаю, как моя молния вновь прожжёт тебя изнутри, как и прошлый раз. Это было изумительное зрелище. Но, возможно, найдётся и другой выход…
— Чувствую, как сильно ты меня любишь.
— Сильнее, чем кого-либо.
Его взгляд стал серьёзным, но улыбка кровожадна.
— Неправда, ты любишь лишь себя, — бросила я, пока мои глаза начинала застилась ярость.
— Неужели тебе жаль этих богов? Большинство из них трусы готовые убивать по приказу. Они убили и тебя.
— Они были нашей
