семьёй!
— Нашей? — с нежностью спросил он. — Люблю, когда ты так говоришь.
— Они не встали на твою сторону, да? Ты ведь никому не нужен.
— Ох, твои глаза, — он закусил губу и его ладони сжали моё лицо, словно желая раздавить, — в них зажглось желание убивать, как и раньше. Я готов смотреть вечно на то, как ты злишься.
— Обещаю, что это будет последним, что ты увидишь, — оттолкнув Штормволла подальше от себя, я собралась уйти зная, что вступать в битву слишком опасно.
Я желала проверить остался ли кто-то в живых, и лишь поэтому пришла сюда, но никто не дышал, их сердца давно перестали биться, а тела разорваны в клочья. Лишь тело Буревола было цело, но шея повёрнута под неестественным углом, а сердце сожжено изнутри.
— Подожди, — улыбнулся Штормволл, а в его глазах заплясали искры молний. — У меня есть для тебя подарок.
Я сделала шаг назад зная, что ничего хорошего в его подарках быть не может.
Рядом с богом внезапно возникла огромная золотая клетка. Ее блестящие прутья излучали холодное сияние, словно приковывая взгляд и заставляя сердце замирать. По ней ползали змеи, их чешуйчатые тела изгибались в странных узорах, словно тени ночи. Их ядовитые глаза сверкали жёлтым светом, а шепот словно эхо собственного разума настойчиво настаивал на том, что надо бежать, спасаться, но ноги отказывались двигаться. Страх застыл в горле, а зловещий шепот змей поглощал разум, затягивая в бездонную пропасть ужаса. Они нашёптывали моё имя.
— Это твой новый дом, — Штормволл улыбнулся и обошёл меня сзади пользуясь тем, как я застыла.
Руки бога обняли мою талию и крепко прижали к своему телу. Он зарылся носом в мои волосы, как ещё совсем недавно делал Басморт.
— Эта клетка выдержит твою силу, твою ярость, — наклонившись к моему уху шептал он. — Помнишь, как ты пугалась, когда выходила из-под контроля, когда убивала, не разбирая чужих лиц? Я любил тебя такой, но ты нет, поэтому я придумал эту клетку. Придумал для тебя.
Когда-то давно, настолько давно, что уже и не вспомнить, было ли это на самом деле, я и Штормволл общались, делились тем, что нас беспокоит. Его переживания ограничивались желанием всеобщего подчинения. Но внутри его души я видела лишь глубокую пустоту, наполненную одиночеством и злобой. Каждый его вздох казался мне криком души, стремящейся к чему-то большему, но запертой в своем собственном эгоизме. Я не помню времён, когда он кого-то любил, не помню того, чтобы он подпускал кого-то близко, помимо меня, но даже так, я не знала до конца, что у него на сердце. Он был как грозовое облако, ударяющего молнией в каждого, кто подойдёт ближе дозволенного. Его сердце обвито паутиной тьмы. И все же, в наших разговорах я чувствовала, что наша связь была чем-то более глубоким, чем просто дружбой. Мы двое, плененные своими собственными тайнами и страхами, боролись за понимание и искали что-то своё в этой мрачной пустоте. Но, как только я поняла, что хочу свободы, жизни, радости и всей полноты этого мира — Штормволл осознал, что мы всегда шли по разным тропинкам судьбы и лишь иногда они сливались в одну, чтобы вновь разъединиться.
Когда-то я причиняла людям много боли, после чего Штормволл объяснял мне, что таков мой путь и в этом нет ничего плохого. Иногда он даже был щедр на поддержку, на заботу, но только потому что желал воспользоваться, а самому пачкать руки не хотелось. В один миг он решил, что я становлюсь сильнее. Это правда. Чем больше войн, тем больше было во мне энергии. В мгновение, когда сила вышла из-под моего контроля, города обращались в руины, а я в пленницу своей собственной мощи. Штормволл наблюдал, восхищаясь, но не способен был остановить меня. Я боялась, что могу разрушить всё вокруг, убить семью, убить всех. Штормволл обещал найти что-то, что поможет мне. Потом я попросту забыла об этом, начала привыкать к людям, и агрессия, ярость исчезали из моего сердца. Я подавила ту себя, а сейчас и вовсе приняла её. Мои силы — не злые, мои силы — это решение многих проблем. Кто, если не я, сможет с ними справиться? Мне не нужна клетка.
Я всмотрелась и увидела, что в клетке лежало то самоё копьё, которое было в моих руках перед смертью.
В замке Басморта всё ещё заперты те монстры и это единственное оружие против них. Это шанс навсегда стереть поглотителей с лица королевств. Вдруг однажды они выберутся, а мы будем далеко? Вдруг Штормволл воспользуется нашей битвой и освободит всех? Пострадает много людей…
— Ты серьёзно думаешь, что я зайду в эту клетку по собственной воле?
— Этого я не говорил.
Он действительно создал то, что заблокирует мои силы…
— Не боишься, что я запру тебя там? — спросила я, разворачиваясь к нему лицом.
Его руки продолжали обнимать меня.
— На меня она не действует. Каждый элемент, каждый созданный страж из змей — всё это рассчитано лишь на тебя.
Значит, я не смогу его запереть и всё, что остаётся — уничтожить Штормволла. Меня это даже радует.
Он наклонялся к моим губам, желая поцеловать. Однажды мы чуть не поцеловались уже, но я оттолкнула его и сейчас я сделала это вновь.
— Не стоит целовать девушку после того, как сказал, что собираешься запереть её в клетку.
— Не стоит целовать девушку без её согласия, — грубо произнёс бог смерти за моей спиной.
Он всё же пришел.
— Для тебя нет места на небесах, ты гниль, твоё место на земле среди разлагающихся людских тел, — с омерзением произнёс Штормволл.
Басморту здесь было некомфортно. Его силы на земле работают лучше, здесь же он ощущают подавленность и тревогу.
— Не волнуйся я заберу и тебя, когда придёт время, — голос Басморта был подобен маршу смерти.
Бог смерти взглянул на клетку и взмахом ладони поднял её ввысь. Тьма, гниение поглотили змей, а те в свою очередь начали разлагать клетку, словно она сама была живым существом. В воздухе запахло старым кладбищем, чьи земли размыла вода. Запах гнили и разложения проник в каждый угол клетки,
