гвоздём в крышку его гроба…
Говорят, у всего в этом мире есть свой аромат. У магии, у чувств, даже у рождения и смерти. Что-то напоминает взрыв из сплетений разнотравья, реже острые, как ритуальные кинжалы, ноты благовоний, почти никогда-невесомые, легкие запахи детства: земляничное варенье, ландыши, сонный бок урчащей кошки. Но страх всегда отдаёт жгучим перцем и кориандром. И Элис задыхается этим ароматом, потому что боится сама себе признаться, что Грегори для неё не проходящий этап, а намного больше. И слыша то, что она плохая актриса, этот страх усиливается. Девушка хотела бы оставить все в секрете, даже самой себе никогда не признаваться, но Филип не хуже неё умеет читать людей. Он в полной мере ответил на ее вопрос: друзья приехали, чтобы удостовериться: у Стенли все хорошо и он не натворит глупостей. Жаль разочаровывать этих людей: самую главную глупость Грегори совершил несколько месяцев назад, не выставив ведьму из своего дома.
Дювье вытащил перчатки и, похлопывая ими по ладони, удалился. Алисия осталась в одиночестве и поскольку свидетелей ее фиаско не было, то с легким сердцем взвыла и рухнула на подушки. Вот одни беды от этих магов, а когда они прогрессивно прибывают, это очень большие беды.
***
Вечерело. Чародейка уже не рассчитывала снова увидеться с мужчинами, ибо их «недолгая» охота затянулась на весь день. Во время обеда она прослонялась по поляне, посмотрела на разряженных дам.
В середине импровизированного лагеря располагались фуршетные столы, мягкие походные козетки. Дамы переговаривались и шуршали веерами, что порхали у лиц, словно стайки бабочек. Было в этих их хлёстких движениях что-то мерзкое. Элис никогда не обладала хорошими знаниями в веерном этикете: какой стороной к собеседнику нужно было развернуть дамское оружие, чтобы твой посыл к детородным органам драконам расценили правильно? Или как звонко хлестнуть по затянутой в перчатку руке кавалера, дабы намекнуть о своём расположении? Ведьма подозревала, что ее ударом можно будет переломать руки не одному десятку воздыхателей, поэтому так и не освоила эту тактику.
Оторвав свой взгляд от нежных девиц и миловидных кавалеров, что предпочли общество милых дам охоте на зверя, девушка прошмыгнула к столам, выбрала виноградный пунш и вернулась в заросли кустарника откуда был замечательный вид на поляну.
Вот чудесная портниха развлекает какую-то леди в годах. А госпожа Сайри, что приезжает каждую неделю за настойками от мигреней, мило улыбается своей камеристке и стреляет глазами в брутального мужчину с медной, почти красной, копной волос. Почему-то глаза от его вызывающей внешности отвести не удаётся, и девушка подмечает хищный оскал, такой же разлёт бровей. Какие-то неправильные переливающиеся движения, словно воздух вокруг него плывёт. И взгляд… Бездна смотрит так на людей, глубоко, презрительно…. Он отвлекается от разговора, подхватывает пару фужеров и уходит в тень деревьев, где прячутся девушки. Одну Элис удаётся узнать. Леди Хлоя со своими ангельскими кудряшками. Капризно выпячивает губки и принимает бокал с напитком. А медноволосый, не обратив внимание на замечание, присаживается прямо на землю у ног блондинки.
С тарелкой закусок Алисия возвращается в шатёр, но по пути замечает молодого полицейского. Льюис выглядит замученным и нервным. Он оглядывается, поправляет манжеты рубашки, что выглядывают из-под рукавов камзола, теребит петельки. И взгляд такой затравленный. Девушка хотела было окрикнуть этого милого молодого человека, но господин Фарнинг, словно растворился в разноцветной толпе, не оставив и намёка на своё присутствие. Элис потёрла нос кончиком указательного пальца, скорее всего парень на службе и хорошо, что не успела завязать разговор.
Время тянулась медленно. Девушка испробовала все доступные для неё развлечения: погуляла, почитала, поела и устала. Так что и проспала почти до вечера. А проснувшись осознала, что время позднее и пора начинать беспокоиться об ее охотниках. Но нервному истощению помешал гость.
Мужчина входил в шатёр медленно. Величественно. Не будь Алисия уверена в том, что выше градоправителя никого не будет на празднике, заподозрила в породистом незнакомце герцога. Потом пригляделась, очень знакомый оттенок волос, форма носа…
Если сегодня день сомнительных знакомств, то он удался. Тут же вспомнилась шутка про будуар прекрасной дамы и незнакомца в нем. Дескать, тогда стоит познакомиться и вот, вы уже со знакомым мужчиной уединяетесь. Ведьма не понимала таких знакомств. Она устало выдохнула, встала, прошлась к столику с напитками. Налила себе воды и вернулась на диванчик, испепеляя гостя взглядом.
Среднего роста, коренаст. Ухожен, хотя и не скрывает своего возраста. Примерно около пятидесяти. Светлые волосы с нитками седины. Темный камзол изумрудного цвета и в тон ему брюки. Хорошая обувь. На безымянном пальце левой руки перстень с зеленоватым камнем. С такого расстояния не разглядеть. Но похоже на голубой турмалин. Седьмое место в списке самых дорогих камней. Если это действительно он, то владелец достаточно богат, чтобы на охоте обряжаться в такие драгоценности.
Поймав заинтересованный взгляд ведьмы,
мужчина лукаво изогнул бровь. Решив, что такой интерес может быть обоюдным, он оценил средненький наряд, растрепанные волосы, нервные пальцы, что сжимают бокал с водой и представился:
— Сандер Бернар, — он не встал, чтобы облобызать руку. — Местный глава города…
Оооо… Элис сделала вид, что безумно польщена его визитом, а в сердцах пожелала ему перевариться в брюхе дракона и выйти оттуда естественным путём.
— А вы, госпожа ведьма, — и в голосе столько пренебрежения, — Алисия Гордон? Наслышан…
Ему не нужен был ответ, хотя, чем гоблины не шутят, ну мог ведь обознаться. Но Элис решила не переводить такой интригующий монолог в диалог. Только кивнула в подтверждение.
— Вы мне кажетесь весьма умной девушкой, — и скривился, ведь приятнее было бы видеть в обществе господина Стенли законченную сельскую дуру, — но не смотря на это, вы мне не нравитесь…
Признаться такая нахальная честность обезоруживала. Ведьма хотела ляпнуть, что и она не в восторге. Но решила не нарываться. И вообще, собеседник ее сильно разочарует, если начнёт сейчас песню про…
— Алисия, вы же достаточно разумны, чтобы не мешать моей дочери…
Ну вот. А так красиво начал. И так быстро сдулся.
— Надеюсь ваша дочь обладает этими же характеристиками, чтобы на путаться у меня под ногами?
Чародейка откинулась на спинку диванчика и хищно улыбнулась. Мужчина досадливо дёрнул кадыком, намекая, что разговор у них явно не получится. Элис ничего не имела против: вся семейка отложилась в памяти, как нечто обо что противно запачкать туфельки, пожалуй, вот сынок градоправителя ещё ничего, сгодится на закуску.
— Вы здесь новенькая, — он выдавливал слова, цедил. — Ни с кем не общаетесь. Никуда не выбираетесь. Игнорируете высший свет… Для
