сын, улыбаться, — характер твой не сломили. Что ж, это справедливое требование. Я скажу, для чего ты здесь. Я хочу тебе помочь.
Сердце в груди Эллин дрогнуло. Могло ли быть так, что Изора с помощью колдовства подслушала ее разговор с Шайлой и решила использовать? Вполне. Это не было совпадением. Эллин не верила Изоре. Еще бы! Как можно верить матери этого лживого чудовища?
— Я вам не верю, — холодно произнесла Эллин, — с чего бы вам помогать мне, безродной пташке? Признайтесь, ваш сынок затеял очередную игру, а вы ему подыгрываете. Боги, какое это, наверное, жалкое существование — потакать прихотям своего безумного сына.
Улыбка сползла с лица Изоры, и она побледнела.
— Одно мое слово — и ты растворишься в грязи сточных канав, — прошипела она, — следи за языком, птаха. Я протягиваю тебе руку помощи, а ты ее кусаешь, как бешеная собака.
Эллин дернулась и нахмурила брови.
— Почему я должна верить вам?
Изора откинулась на спинку дивана и хищно улыбнулась. Ее улыбка напомнила Эллин улыбку владыки, и у нее ёкнуло сердце.
— Потому что у тебя нет выбора, — высокомерно произнесла Изора, — к тому же я редко помогаю просто так.
— И что же вы потребуете взамен?
— Небольшую услугу. Я помогу тебе выбраться отсюда, а ты сделаешь кое-что, и поклянешься на священном огне, что выполнишь свое обещание.
Эллин недоверчиво смотрела на Изору. В ее сознание бились две яркие мысли. Первая: Изора не врет, Эллин чувствовала это. Вторая: она что-то недоговаривает, в чем-то подвох. Судьбоносный подвох.
— И какое же обещание я должна дать? — спросила Эллин, глядя в черные глаза Изоры.
Изора потянулась за бокалом и отпила вина.
— Что ты никогда не вернешься сюда, — с самым серьезным видом произнесла она.
Несколько мгновений Эллин смотрела на Изору, пытаясь понять, шутит она или говорит всерьез. А затем откинулась на спинку дивана и расхохоталась.
— В чем же подвох? Да я с радостью дам такое обещание хоть на священном огне, хоть на алтаре покинутых богов! — воскликнула Эллин, утирая слезы смеха, — я ненавижу это место! Ничего и никогда я ненавидела так сильно. И мне точно не захочется сюда возвращаться.
Изора усмехнулась и налила вина во второй бокал. Смахнув черные локоны со лба, она протянула его Эллин.
— В таком случае, мы сможем договориться, — произнесла Изора. — Ты уйдешь через три дня после свадьбы владыки, к тому времени я все подготовлю и открою тебе путь. Ты возьмешь с собой одну вещь и уничтожишь ее в месте, что я укажу. Если обманешь и не сделаешь этого — я сразу пойму. И, поверь, лучше тебе не обманывать меня. Я сделаю так, что все твои страхи возродятся и поглотят тебя.
Эллин перестала улыбаться и пристально смотрела на Изору. Ей не нравилось ее предложение. Не нравилось все, к чему это могло привести. Она совсем не хотела заключать с ней союз. Но если она откажется, то что потом?
Жить здесь, в этом замке, каждый день страдая? Вспоминая мгновения счастья и понимать, что все было ложью и надежды нет?
Нет. Этого Эллин допустить не могла. Она хотела жить, хотела идти вперед. И хотела, чтобы ее мечты вновь возродились.
— Почему именно я? — спросила Эллин и отпила терпкое вино.
Изора поболтала вино в бокале.
— Потому что ты сильна, — спокойно ответила она, — я почуяла в тебе сразу силу. Но ты и сама это знаешь в глубине души. Шесть месяцев ты была в заточении, в мире между миров, и до сих пор сохранила разум и душу.
От этих слов Эллин стало больно. Он держал ее в мире между мирами? Каждый день, месяц за месяцем терзая, пока она не умрет? И удивлялся, наверное, что она еще жива.
«Чудовище, — подумала Эллин, — как я могла подумать, что в нем есть что-то хорошее?»
— И что же я должна уничтожить? — спросила Эллин и поставила бокал на стол. Пить больше не хотелось.
— Шкатулку, — спокойно ответила Изора, — очень-очень старую шкатулку. Ты просто подойдешь к синему огню и уничтожишь ее в нем. Больше от тебя ничего не требуется. Что внутри — тебя не касается. Заглянешь внутрь — ослепнешь. И это не угроза. Ты действительно ослепнешь.
У Эллин гулко билось сердце, а ладони покалывало. Интуиция кричала, что это опасная затея, и нужно отказаться.
— А почему бы вам самой не сделать это? — недоверчиво произнесла Эллин, — зачем просить об этом меня, какую-то птаху? Кажется, у вас для этого сил тоже достаточно.
Изора усмехнулась.
— Я бы давно это сделала, если бы смогла, — хрипло сказала Изора, — но путь к священному синему огню закрыт для меня. Я не могу пройти к нему.
— Почему?
Выражение лица Изоры стало суровым. Несколько секунд она пристально смотрела на Эллин холодным взглядом.
— Это тебя не касается, — отрезала она. — Путь к синему огню тебе покажет охотник, Рикар. Уничтожив шкатулку, ты сможешь уйти. Никто не отправится за тобой в погоню, никто не станет искать. Но прежде ты должна дать клятву, что не вернешься сюда.
Эллин молчала. Она хотела отказаться и согласиться одновременно. Она не верила Изоре, она не просто чувствовала — знала, что здесь есть подвох. Но и находиться в замке, жить с владыкой под одной крышей больше Эллин не могла. И эти сны ее донимали. Она надеялась, что на свободе
