Девушка надела льняное красное платье, расшитое цветами по местной моде, встала на корму и сцепила руки за спиной. Она слушала Ришара в пол уха, по привычке доверяясь ему и его суждениям, потому что пыталась с корабля разглядеть город сквозь многослойные иллюзии, которые наслаивались одна на другую и скрывали его словно в коконе.
Вода была настоящей, но здесь, в узком канале она не искрилась на солнце тысячей бриллиантов, а была грязной и мутной. Воздух пах вовсе не цветами, а устрицами и нечистотами. Многие балконы давно обветшали, по стенам ползла плесень, а штукатурка местами отвалилась. На месте пары зданий, мимо которых они проплывали, на самом деле стояли развалины, опирающиеся на полусгнившие балки. И все же город был красив, даже такой, лишенный наведенного лоска, он нравился Луне. Она видела, что многие камни отливали серебром, а решетки на окнах были часто сделаны из того же материала, мосты были сделаны из камня и на совесть, и украшали их вполне настоящие скульптуры, изображающие косматых львов. Ришар же вообще стоял как громом пораженный, и девушка оставила его пока во власти иллюзии, потому что кто бы не создавал ее над Ветирой, постарался на славу.
С мягким стуком лодка причалила к огромной площади. На ней стояли сотни различных лавок и палаток, стоял шум и гам, сновали карманники. Глазами Ришар видел палатки с рыбой, но носом чувствовал только аромат луговых цветов и свежесть моря. Видел крикливых женщин-торговок и мужчин, чьи головы были покрыты тяжелыми тюрбанами и белыми платками. Те курили возле своих разноцветных шатров, выпускали густой дым и переговаривались на неизвестном Ришару наречии. Колдун подал Луне руку, помог ей сойти на берег, как только он коснулся ее, запахи стали чуть менее пьянящими, а вода перестала сиять серебром и золотом. Разочарование оглушило Ришара, и захотелось отпустить ладошку Луны поддаться иллюзии.
К ним тут же поспешила толпа худых подростков, желающих подзаработать и помочь перенести их палатку. Когда они увидели Луну, то восхищенно что-то заголосили, явно восхваляя ее красоту. Луна склонила голову набок, улыбнулась. Потрепала одного из парнишек по темным кудрям, а тот прильнул к ней, словно был ее родным братом. Ришар испытал смутный приступ ревности к этому пареньку, ему вдруг стало жизненно необходимо, чтобы вот так девушка приласкала его. К воспоминаниям о той ночи, когда она лежала под ним лежала и стонала, они больше не возвращались. Ришар когда-то боялся впасть в зависимость от ее прикосновений, избегал их, а теперь понял, что опоздал. Он впал в зависимость от самой Луны: от ее нежной улыбки, от света, которым загорались ее глаза, когда она видела что-то новое.
Многие дети и подростки, которыми рынок был попросту переполнен, оказались остроухими и курносыми, Ришару показалось, что почти каждый местный здесь был носителем эльфийской крови. Подростки переварились на арсийском со стариком, который сотрясал кулаком и явно грозился поотрывать их вихрастые головы, если они поцарапают его суденышко. Они споро схватили товар Ришара, со смехом и шутками доставили его на свободное место. Ришар вознаградил их парой мелких монет, один из парней, который бегло говорил на языке разрозненных земель подошел к нему и посоветовал избавиться от товара в течении трех дней.
— Здесь заклинание стазиса, — возразил Ришар, — колбасы пробудут свежими еще пол года. Парнишка рассмеялся, схватившись за бока.
На него никто не обратил внимания, здесь все были чрезвычайно эмоциональны.
— Это Ветира, город жизни. Здесь все протухает моментально, невзирая ни на какие заклинания. Или вон, — он указал на женщину, перед которой на прилавке были разложены яйца — не продаст сегодня, завтра из них птенцы вылупятся, послезавтра станут очень прожорливыми курами, а еще через день погибнут, кости не выдержат такого роста. — Объяснил парнишка. Ришару он показался толковым, да и у него самого не было никакого желания стоять весь день на рынке, поэтому он предложил пареньку подзаработать, забрав себе десять процентов выручки. Хозяину Аршарского озера было абсолютно все равно на деньги, но он хотел резко выходить из образа торговца.
Даже названная сумма показалась юноше баснословной, он залихватски свистнул, рядом с ним появился чем-то похожий паренек. Также остроухий, худой как жердь и в потасканной одежде.
— Брат мой, поможет, — младший покосился в сторону колбас и мяса, облизнулся. Огромные карие глаза горели голодом. Интереса ради Ришар предложил им перекусить колбасами и с удивлением приметил, что эти двое вовсе не чураются мяса, хоть и поглядывают на Луну виновато.
— Почему вы голодные, этот город же эльфийский… — Луна с удивлением смотрела на детей, на им подобным, которые выглядывали из каждого угла. Все явно полукровки, со слабыми зачатками магии.
— В Ветире слишком много жизни, возможно поэтому она особенно не ценится, — грустно сказал их новый знакомый. Ришар отдал несколько распоряжений, наугад выставил цену на колбасу, а затем протянул Луне руку, и пара удалилась вдоль торговых рядов, оставив мальчишек, преисполненных гордостью от того, что им доверили роль продавцов, одних. Как только ладонь Ришара коснулась пальцев Луны, мир немного посерел, оказалось, что клочки тумана все еще опутывали город, что солнце вовсе не яркое, а приглушенное, а многие деревни стоят голые, а не покрытые цветами.
— Безумие какое-то, — сказал Ришар своей спутнице. Луна была с ним согласна, она видела земли де Шталль, где земля умирала без внимания эльфов, и видела этот город, который их магия попросту разрывала на части. Она поделилась своими размышлениями с Ришаром, когда они миновали рынок и двинулись пешком в сторону главного канала, где должен был располагаться дворец князя. Ришар, пусть и не был знатоком эльфийской магии, оставался ученым. Он понял, что имела в виду его подопечная.
— Вероятно, это как с солью. Представим, что эльфийская магия — это соль. Человеческий организм нуждается в ней, или начинает болеть. Но если соли станет слишком много, это поведет к неизбежной болезни и смерти.
— Да… — такое ощущение, здесь слишком много соли. — Луна ласкала ладонь Ришара в попытке успокоиться, не задумываясь о том, как ее суетные прикосновения действуют на мужчину. А действовали они так, что Ришар переставал видеть происходящие вокруг него чудеса и всем своим существом сжимался до ощущения ее нежной кожи на своей мозолистой ладони.
Пара пересекала мост за мостом, петляла по улочкам, которые местами сужались так, что вдвоем было не разойтись. Тогда Ришар заводил Луну себе за спину, и протискивался вперед, ни на мгновение не отпуская ее ладошки. Несколько раз Луна останавливалась и вела Ришара в другую сторону, потому что там, где как ему казалось, были перила из золота и мраморные мосты, на самом деле стояли бревенчатые прогнившие мостики. Люди, встречаемые ими на своем пути были в основном богатыми купцами, чьи суда причалили в порту, а сами они отправились попробовать арсийского кофе, или аристократами, которые жили в виллах, что находились не далеко от дворца князя. Они смиряли Луну заинтересованными взглядами, но тут же отворачивались, стоило им отметить скромность ее наряда. Сами прохожие были разряжены в пух и прах, на мужчинах были надеты расшитые цветами шелковые камзолы, непременно белого цвета, их трости, которые при желании превращались в шпаги, были украшены драгоценными камнями и фигурками животных, выполненными из золота. Дамы как одна, поражали красотой и молодостью, полные зовущие губы, ясные яркие глаза делали их лица похожими одно на другое, и напоминали фарфоровые маски. Впрочем, догадался Ришар, их красота тоже могла была быть иллюзией. Быстро утомившись красотой окружающего его пейзажа, Ришар повел Луну туда, где по его мнению должен был находиться дворец князя.
— Я не вижу эльфов в этой части города, — прошептал мужчина, а Луна, вынырнувшая из своих размышлений, подняла палец вверх.
— Эльфы на крышах и в садах.
