на улицу.
– Но я хочу его увидеть, поговорить… ведь я не объяснилась…
– Простите! – Зозо впервые проявила упрямство, взяв меня за плечи. – Но крепость и нужна на случай защиты от набегов и нападений. Одна случайная стрела, и вас не станет, один укус некролиска, и вы истечёте кровью. В лучшем случае будете прикованы к постели на всю оставшуюся жизнь!
Страх. Не за себя, за лорда заставил прикусить губу почти до крови. Что сказать? Как заставить отойти и не причинить боли?
– Зозо, кто твоя леди?
– Вы, моя госпожа.
– Тогда, будь добра, отойди, – приказала я.
Вздохнув, она схватила меня за руку со словами:
– Идёмте. Прежде чем выйти наружу, мы выглянем в окно, приоткроем ставню, если их ещё не закрыли. Проверим, что там происходит.
Логика её суждений заставила послушаться, хоть душа рвалась из груди навстречу мужу. Невероятным усилием воли не позволила себе выбежать наружу, когда мы вышли в холл и отправились на лестницу, туда, куда меня вела служанка.
Питомцы не отставали.
– Кабинет лорда, – прошептала она тихонько, – думаю, вам позволят в нём остаться. Он высоко, и из него должен быть хороший обзор центральной площади.
К сожалению, подъём наверх занял некоторое время, поэтому, когда мы туда прибыли и я прильнула к окну, то увидела, как строй рыцарей верхом на ирбисах покидает площадь сквозь открытые ворота и перекинутый мост. Время было упущено. А мерзавка Зозо меня провела, пользуясь моей наивностью.
– Уйди, – зло попросила её я. – Видеть никого не хочу.
Обида жгла внутри. Как она сказала, стрелы? Опасность? Когда кругом столько солдат?
Не сказав больше ни слова, Зозо меня покинула. Увидела её мутный силуэт в отражении стекла. Слёзы навернулись на глаза от осознания, что я могу больше не увидеть Лестора. Как я могла его не проводить? Как?!
Отряд лорда Третьего Огня двигался бесшумно, преодолевая коридор за коридором, лестницу за лестницей, поворот за поворотом на пути к предполагаемому врагу. Пятнадцать человек во главе с Лестором ун Стриклендом быстро спускались к штольням старых шахт, ныне заброшенных. Выработанный пласт железной руды перестал представлять ценность, и потому город рудокопов был переименован в крепость. Была возведена массивная крепостная стена и перекинут мост, ведущий к вершине ледника, туда, где выстроен Третий Огонь, дающий название большому куску суши. Ремесленники ушли, а охранники маяков остались, считая своим долгом поддерживать огонь в топке, где тлело множество углей. И труды их были вознаграждены. Потянулись караваны с Мограйских островов, желая поскорее добраться до Ортензии и других зажиточных королевств, богатых зерном, пушниной, мясом и иными товарами, на которые был нешуточный спрос во всех землях до единой.
Заключив соглашение, лорды поделили сферы влияния на собрании в центре озера Клаа, а когда это случилось все участники договора отправились каждый своей дорогой. Прадед Лестора ун Стрикленда был в их числе. С тех пор много воды утекло. Многое случилось – и восстания, и мятежи, и свержения лордов. Поэтому в следующую встречу, сидя в лодках друг напротив друга, лорды Девяти Огней подписали манифест о переходящей власти от отца к сыну. Дедушка нынешнего правителя Третьего Огня застал это время. Его подпись ныне стояла на одном из девяти оригиналов нового соглашения.
Думая об этом теперь, Лестор не мог понять, неужели Виссель пошла на союз с некролисками, только чтобы получить власть в свои руки? Но как ей её удержать? Стоит роду Стриклендов прерваться, и советом будет принято решение о назначении нового правителя. Неужели она думала начать войну со всеми лордами одновременно? Неужели армия её союзников настолько велика?
Ответ на этот вопрос ему предстояло узнать вскоре. Проверив амулет охотника, позволяющий ему не бояться обнаружения по запаху и улучшающий резкость зрения в темноте, Лестор придвинулся к небольшому окошку, похожему на бойницу, ведущему к большой вертикальной штольне.
Вздрогнул от увиденного и сильнее поджал губы. Розово-лиловые коконы висели тут и там, покрытые мутновато-серой слизью. И было их несколько сотен, если не сказать тысяч.
«Дрянь! – выругался лорд, думая о Виссель, которая, похоже, пожелала изничтожить всё человечество, а не только собственного брата. – Нужно срочно вернуться и организовать обвал, чтобы дозревающий приплод не вылупился».
– Кха-кха-эк, – послышалось внизу противное харканье.
Лестор узнал этот звук. Отрыжка при размножении некролисков.
Нажравшись мяса, эти монстры во втором желудке выращивали своеобразный кокон, иными словами яйцо с мягкой розовой стенкой, в котором плавал эмбрион. Поедая плазму и куски мяса, попавшие внутрь плёночного образования, маленький некролиск быстро вырастал из букашки размером с половинку ногтя в полноценную половозрелую особь. Зверски голодную. Но что ещё хуже, за одну пирушку взрослый некролиск мог отложить несколько десятков яиц.
Отсюда возникал вопрос – сколько живности они съели прямо под носом у лорда и его людей, и почему никто об этом не узнал?
«Как такое возможно?!» – ужаснулся Стрикленд. Одумавшись, он поспешил вслед за рыцарями, как вдруг до его слуха донёсся шаркающий звук.
– Выходи, я знаю, что ты здесь. – Хриплый противный голос, отдалённо знакомый, послышался в конце коридора, ведущего вверх к замку.
Нет, быть этого не может. Лестор покачал головой, обнажая меч. Мария давно умерла и не может запросто разгуливать по белому свету, тем более говорить.
– Ну, здравствуй. – Выйдя на свет, оборванка в грязном плаще откинула капюшон, демонстрируя ужасающие шрамы на лице. – Помнишь это лицо?
Стрикленд отвечать не спешил, молча глядя перед собой.
– Как ты выжила? – только и спросил он.
– А никак, – хохотнула нищенка, скалясь острыми зубами в сторону рыцарей. – Выходите, к нам мяско пожаловало!
– Ответь! – потребовал лорд.
Ему отчаянно не хотелось верить в то, что по вине собственной наивности он нарушил клятву перед Роузмидом. А значит, не видать ему благословления, как и прощения.
– Я заняла её мёртвое тело. – Одна лишь фраза позволила лорду выдохнуть от облегчения – он остался верен клятве. А тварь продолжала: – Приспособилась, отрастила второй желудок вместо одного лёгкого.
Острые зубы выглядывали изо рта, поблёскивая в свете горящих на стене факелов, намеренно зажжённых тут и там. Ведь система зеркал освещала проходы в некоторых немногочисленных местах лишь тогда, когда на улице светило солнце или луна. Но
