затем снова и снова. Стена нагревалась, и это вовсе не от моей ладони. С каждый вдохом она становилась теплее. С каждой секундой, как только узник покинул свою темницу.
— Стойте! — закричала я, но мне ответило лишь эхо.
Ноги сами понесли меня к выходу, но без магического света я споткнулась и разодрала коленку до крови. Не обращая на это внимания, тотчас вскочила и вновь побежала так быстро, как только могла. Лишь бы успеть…
— Майкл! Венди! Ник! Стойте!
Свет так быстро возник вокруг меня, что на секунду я потеряла ориентацию в пространстве, но продолжала звать подругу, а ноги продолжали нести меня к скалам-убийцам. Я видела их, уже почти у самого конца Тропы. Им осталось преодолеть всего пару метров этого минного поля. Но меня не слышали.
— Майкл! — мой голос осекся из-за нехватки кислорода. Я даже не понимала, куда наступаю, и ничуть не удивилась, когда позади меня камни качали падать на камни. Грохот проносился по скалам и возвращался обратно, а Ник, Веди и Лэйт наконец остановились. Но для них Тропа Камней уже пройдена, и теперь все с диким ужасом смотрели на меня. — Нельзя! Ему нельзя уходить… Нужно вернуться!
Но они не слышали. Я всё ближе. Позади вились клубы пыли, воздух сотрясался от новой порции каменного града. Пару раз я порезала щиколотки об осколки, но всеми силами старалась не замедлять бег.
Десять метров…
Девять…
Венди что-то кричала в ответ и отступала еще на несколько шагов назад. Тянула отца за собой.
Восемь…
Ник сбросил с себя оцепенение и ринулся мне на встречу, но пока Майкл не слышит меня, Ник ничем не сможет помочь.
Семь…
— Вернитесь! Сейчас же!
На шее Майкла блеснуло едва различимое на солнце оранжевое свечение. Мужчина в недоумении поднес ладонь к горлу, пытаясь ощупать его.
Шесть метров…
Его лицо исказилось от ужаса, и он упал на землю, судорожно цепляясь за дочь. Венди в непонимании что-то кричала. Теперь видно, что шею Майкла опутало нечто сверкающее и горячее.
Пять…
— Нет… — хрипела я, сталкиваясь с Ником и старалась утянуть его вперед. — Путы… На нем огненные путы!
Четыре…
Тело отца Венди содрогалось от агонии, а взгляд постоянно искал дочь, но ведь она прямо перед ним.
Три метра…
— Скорее, — меня уже слышит Лэйт, — нужно вернуть его…
Но куда возвращаться, если позади теперь сплошной завал из каменных обломков, шипов и крошева? Что-же мы наделали…
Два…
— Дыши, — молила Венди, слушая ладонью сердцебиение, — папочка, пожалуйста. Ты справишься, всё будет в порядке.
Судороги прекратились, но лишь потому, что…
Он мертв.
Один…
Я не успела.
Ее крик я никогда не забуду. Он будет преследовать меня вечно, куда бы я ни отправилась и чем бы не занималась. Даже во сне мне не избавиться от него. Я буду слышать полный боли и отчаянья плачь подруги, которая потеряла то, что уже однажды потеряла и я.
Майкл умер в мучениях. И что самое страшное — он умер в шаге от свободы, которую так жаждал. В остекленевших глазах всё еще плескался испуг и дикая надежда на жизнь.
На его шее дымился след от огненных пут, которые сделали свое губительное дело и испарились. Запах опаленной человеческой плоти… О нем я вообще старалась не думать, но он сам напоминал о себе, предательски просачиваясь в легкие.
Венди так судорожно сжимала всё еще теплую руку отца, что ее собственная ладонь побелела от напряжения.
— Всё будет хорошо, — приговаривала она дрожащим голосом. — Смотри, мы выбрались. Видишь солнце садиться? Ты так любишь закаты в ясную погоду… Папочка…
Его глаза и правда были направленны на небо, туда, где плыли пушистые облачка, уже начавшие примерять на себя вечерний розовый свет.
Она не плакала, я не видела слёз Венди. Кажется, что подруга еще не осознала произошедшее в полной мере. Но ее плечи опустились, а голос то и дело срывался.
Лэйт наклонился и положил ладонь на плечо девушки, на та лишь отмахнулась от него.
— Венди… Он…
— Он не умер! — зарычала она чужим голосом, — ну же папа, вставай! Пойдем домой, как и собирались. Мама тоже скоро приедет, она так соскучилась, что звонила мне по два раза в день, а я не знала, что ей сказать. Не могла признаться, что ты пропал, поэтому врала. Говорила, что ты вышел в магазин, или уехал по делам ковена, или собираешь травы в лесу.
Лэйт что-то шептал ей на ухо, нежно поглаживая по волосам. По щекам Риссы текли слезы, которые она то и дело смахивала тыльной стороной ладони. Ник замер, боясь пошевелиться. Всех их я замечала лишь краем глаза, потому что этого уже и не нужно.
Ковен…
Едва Венди произнесла это, в моих глазах потемнело от злости. Голова закружилась так сильно, что раненые ноги подкосились. Огромных усилий мне стоило не упасть на колени. Я хотела закричать, но из груди не вырвалось ни звука. Или они вырвались, а я просто не слышала ничего вокруг.
Верховные Озроука!
Они отняли у меня всё! Как и у Венди! Растоптали наши судьбы, будто мы были жалкими букашками под их ногами. А потом еще и проехались по нам катком. Мой хрустальный замок терпения и осторожности рассыпался тут же, у подножья Тропы камней. И я не стану собирать осколки, чтобы выстроить новый. Нет!
Они заплатят! И я знаю тех, кто думает так же.
Глубокая тьма заполняла собой мой разум, сердце и душу. Если я останусь здесь еще хоть на секунду, то она меня разорвет на части, не найдя иного выхода.
В свете заходящего солнца мелькнула юркая, едва заметная, но вполне узнаваемая тень. И я побежала за ней. Так быстро, как позволяли ноги, которым изрядно досталось по время преодоления смертельных каменных препятствий. Казалось, что сама тьма подгоняла меня. Позади слышались беспокойные крики, но я не замедляла бег и углублялась всё дальше в лес. Туда, куда летел пятнистый сыч по имени Браун.
За возмездием, ибо оно пришло в мирный городок Озроук Хился, и не уйдет, пока не падет последний Верховный!
Пора открыть кран и набрать кровавую ванну!
Я бежала, не разбирая дороги. Да и дороги, как таковой, не было. Не было даже тропы. Упругие ветви хлестали меня по лицу, размазывали слезы, и они сделали свое дело — слез больше не было. Они высохли и на их смену пришла
