— Госпожа Соули, что за демарш?
Я промолчала. Страх страхом, а бойкот никто не отменял.
Маг выждал пару минут и, так и не дождавшись ответа, скомандовал:
— Активируйте!
Парни, которые для меня навсегда останутся парочкой "припорошенных" (второй, кстати, оказался рыжим), шустро отстранились от начертанных на земле знаков. Брук поднял руки и, выждав минуту, начал произносить слова заклинания. Я не раз видела как творится настоящая магия, да и заклинательных формул слыхала немало, но наблюдая за шатеном, ощутила неподдельный ужас, плавно переходящий в панику.
Каждое слово как удар ножом. Острым и горячим. Он безжалостно режет пространство, заставляет корчиться от ужаса и боли не только наш мир — всё Мироздание. Раны, конечно, сразу рубцуются, но ожидание новой боли бьёт по нервам. Хочется закричать и броситься наутёк. Прямо сейчас, сию секунду.
Незаметно для самой себя, крепко вцепилась в расшитый серебром камзол и позволила Райлену обнять как никогда крепко. О, Богиня! Зачем я на это согласилась?
— Идём, — прошептал брюнет. Не нежно, а очень-очень строго.
Преодолевая себя, повернула голову и всмотрелась в очертания портала. Жутко! Символы не просто светятся — вращаются. Внешний круг в одну сторону, внутренний — в другую. Шагнуть туда? Да это же всё равно, что палец в мясорубку сунуть! О, Богиня!
— Ясно, — тихо выдохнул тот, чьё появление в нашем маленьком городке навсегда перевернуло мою жизнь. И, не дожидаясь реакции, подхватил на руки. — Господин Хашшр, не отставайте.
После увиденного в сердце поселилась уверенность — будет больно! Я как могла сжалась и закусила губу, чтобы не закричать в голос, но… но боли не было. Ничего не было! Смена картинки и только.
Райлен шагнул в портал и спустя миг, вместо знакомого кладбища, взгляду предстала лесная поляна. Над головой тускло мерцали звёзды, придавали окружающему лесу довольно зловещий оттенок. Где-то по-звериному завывал ветер.
— Ну наконец-то! — сказал голос. Незнакомый, рычащий.
Я вздрогнула, опять сжалась, и тут же услышала:
— Госпожа Соули, задушите…
О, Богиня! Конечно задушу! Если раньше сама не помру. От страха.
Они появились словно из неоткуда. Огромные, тёмные, жуткие, с горящими в темноте глазами. Человек десять, не меньше.
Вопреки велениям разума, ещё крепче обвила шею Райлена, и едва не вскрикнула, когда маг поставил на ноги.
Мама!
— Ты Райлен? — спросил кто-то. Кто именно — не разглядела.
— Он самый, — ровно отозвался брюнет и сделал шаг вперёд.
Один из угрожающего вида молодцов, тоже шагнул навстречу и протянул руку.
— Рад знакомству.
— Аналогично, — отозвался маг. Впрочем… тут все маги, если правильно понимаю.
— А это кто?
О, Богиня, дай мне сил!
— Госпожа Соули, моя будущая невеста.
— Будущая? — в рычащем голосе незнакомца послышалось веселье. — Значит, сейчас она свободна?
Я не раз видела, как злятся близняшки. Все эти вытянутые зрачки, удлинённые клыки, ну и некоторые другие моменты… Я искренне считала себя невпечатлительной — по крайней мере в том, что касается оборотничества. Но когда зарычал Райлен… я едва не оконфузилась.
О, Богиня! Да как же это?! Да что же это?!
Незнакомец акт агрессии тоже оценил — отскочил, словно перед ним зажженным факелом махнули. А я, наконец, смогла сконцентрироваться и как следует разглядеть чужаков…
Действительно огромные — на голову-полторы выше Райлена. Плечи? Ну в дверной проём не пройдут точно. Головы косматые, будто с ножницами не то что не дружат, а вообще не знают, что такой предмет в быту существует. Ну а глаза… У близняшек глаза в темноте не светятся, зато у этих вовсю. У большинства радужки желтые, но кое-кто и зелёным сверкает. И одежда у мужчин странная — штаны, безрукавки и… и всё. Обуви в помине нет.
— Ладно, не злись, — сказал другой. Он по левую руку от хама стоял. Отличался цветом глаз, в остальном был неприметен.
Райлен промолчал. Стремительно шагнул назад и хозяйским жестом привлёк к себе. Я не возражала. Более того — повинуясь странному инстинкту, опять обвила его шею руками.
— Любит, — вслух заключил второй. Тот, у которого глаза зелёные.
Вот тут захотелось возразить, но я прикусила язык. Ну их! Да и какая разница, что подумают оборотни? Я в их мире проездом, блюсти репутацию не обязана.
— Любит, — подтвердил Райлен. И добавил неожиданно зло: — Любит и принадлежит!
Возражать по-прежнему не хотелось, хотя… хотя последнее заявление смутило. Но смущение это было странным, не таким как обычно. Мнение оборотней, которые наверняка посчитали распущенной и даже падшей, не интересовало ни капельки. Поводом покраснеть стала мысль — а каково это, принадлежать Райлену?
В сентиментальных романах о таком не пишут, там всё ограничивается горячими объятьями и страстным поцелуем. В женских журналах тоже молчат, что, впрочем, неудивительно. И хотя считается, что девушки выросшие в глуши, среди кур и… лошадей, всё прекрасно знают… О, Богиня! Часть вопроса мне действительно известна, но… но неужели всё настолько просто и некрасиво? Ведь у меня от одного его взгляда коленки дрожат, а касание губ вызывает слабость, повинуясь которой хочется очутиться на шелковых простынях и ощущать эти касания снова и снова… Хочется тонуть, прикасаться самой, растворяться и чувствовать…
— Мы торопимся, — строгим голосом напомнил Райлен. Не сразу сообразила, что слова предназначены не мне.
— Да, мы в курсе, — отозвался зеленоглазый. Его ответ прозвучал отрешенно, а шаг навстречу показался таким неуместным… Причём не только мне.
— Что ещё? — рыкнул брюнет.
— Мы должны вас… запомнить, — пояснил оборотень и подошел вплотную.
— У вас есть данные на меня. Этого достаточно.
— Нет, маг. Этого мало.
Оборотень застыл в полушаге. Иллюзий насчёт того, что делает, не питал никто.
— Она не твоя, — прошептал оборотень. Выдохнул.
— Моя! — говорить мой черноглазый спесивец, кажется, разучился. Он рычал. Опять!
— Нет, — спокойно отозвался оборотень. — Не принадлежит. И никому не принадлежала.
Наверное, я должна была ответить. Сказать хоть слово. Но… но мне так стыдно стало. Ну да, не принадлежала, и что? Кричать об этом на каждом перекрёстке?
— Моя! — уверенно повторил брюнет. Каким-то невероятным образом умудрился отцепить мои руки от своей шеи и задвинуть за спину.
Зеленоглазого уже не видела, но остальных… Оборотни не стесняясь скалили клыки. Звёздный свет придавал зрелищу особенный, очень зловещий оттенок.
