несколько часов присел передохнуть.
Всю ночь они занимались восстановлением Армариллиса. Осталось закончить только некоторые работы с поврежденными деревьями в саду, но манипуляции с природой требовали намного больше сил, чем воздвижение бездушных каменных стен. Фортемины сейчас были не в лучшей форме, всех изрядно потрепало, и несколько минут назад он разогнал воинов на заслуженный отдых.
Обычно академия Армариллис в это время только просыпается, но сегодня всем необходимо было передохнуть после сумасшедших последних суток.
Всем, кроме Наставника.
Ильфорте помассировал виски, морщась от тупой головной боли. Сейчас бы не помешала помощь лекаря, но все они были истощены до предела. И то еще не всех фортеминов подлатали, сумев разобраться только с самыми глубокими ранами. Остальное регенерируют позже, когда все как следуют отоспятся и пополнят магические резервы. А у него самого осталось одно дело. Слишком важное, чтобы откладывать его на другой день и даже час.
Ильфорте подавил душераздирающий зевок. Он бы сейчас с огромным удовольствием присоединился к сладко посапывающим фортеминам. Как Наставник академии, он сейчас четко ощущал, что в замке не осталось ни одной бодрствующей души. Даже душераздирающие вопли Эльзы перестали сотрясать стены, хотя ее оглушительное "Почему никто не рассказал мне правду про Эрика и Агнессу!?" еще звенело в ушах.
А еще Ильфорте ощущал невыносимый зуд на кончиках пальцев, с которых само собой готово было сорваться заклинание телепортации.
Он потер ладони и все-таки щелкнул пальцами, формируя телепортационную воронку, но входить в нее не спешил. Вместо этого он гипнотизировал взглядом мерцающий воздух и думал о том, как ему лучше поступить. Тяжелая ноша легла на его плечи, а посоветоваться было не с кем. Сам, все сам.
Ильфорте провел рукой над столешницей, и на ее поверхности появились очертания некой выемки. Он долго возился с заклинаниями, с трудом вскрывая собственный тайник. Наконец приподнял крышечку и извлек на свет очень толстую потрепанную тетрадь. Открыл ее где-то на середине, глаза забегали по уже вызубренным строчкам.
Да, Ильфорте больше не владел Даром предвидения и не мог предсказывать будущее. Однако все то время, что он владел этим Даром, мог видеть не только ближайшее, но и очень далекое будущее. Может, кто-то об этом и догадывался, но никому не было известно, что Ильфорте имел привычку записывать все свои видения и предположения касательно того или иного события.
Он пробежался с карандашом по нескольким пунктам, некоторые – вычеркивая, напротив других – ставя галочки.
"Рилэй добровольно лишается магии" – этот пункт всегда казался Ильфорте самым бредовым и невозможным из всех предвиденных дорожек будущего. Но вот же, в самом деле так и случилось, кто бы мог подумать.
Ильфорте поставил галочку напротив слов "Помочь нерожденным детям выпрямить кривую будущего" и крепко задумался, кончик карандаша завис на следующих пунктах.
Сейчас он буравил взглядом идеально ровные строчки с двумя вариантами развития событий и никак не мог решить, какой путь ему избрать. В данный момент он стоял на развилке и мог подтолкнуть колесницу судьбы в нужном направлении.
Но какое – нужное?
Он пролистал записи вперед, но, как и в прошлый раз, не нашел там ничего нового. Записи обрывались на одном и том же моменте, дальше видений на эту тему не было. Он все ждал, что может появятся какие-то подсказки, намеки на то, как ему поступить, но и в этот раз его не осенило.
Ну и как же быть? Откладывать было нельзя и физически невозможно. А колесница судьбы может покатиться как в непроглядную тьму, так и в ослепительный свет.
Ильфорте тоскливо посмотрел на приоткрытую дверь, ведущую прямо из кабинета в его спальню, где сейчас сладко посапывала Сиринити. Как бы он хотел сейчас отдохнуть, отключиться от всего в ее объятьях! Ему казалось, что он заснет, едва голова коснется подушки.
Но треклятый Дар Наставника решил настигнуть его именно сейчас. Нет чтобы подождать хотя бы до вечера! Но куда там… Дар стучал набатом по голове уже несколько часов без остановки, и Ильфорте догадывался, что именно это значит, почему именно сейчас его индивидуальная магия дала о себе знать. Догадывался и всячески оттягивал неизбежное, как будто попытка продлить пребывание в Армариллисе могла что-то изменить.
Ильфорте тяжко вздохнул и неохотно шагнул в воронку. Сегодня был особенный день, и он никак не мог опоздать.
Внутренняя сила гнала вперед, Дар Наставника заставлял идти к тому, в ком текла особая магия, кто нуждался в его опеке.
Он шел на встречу с будущим фортемином, и это была очень важная встреча.
Ильфорте вышел из воронки в ярко освещенный коридор родильного дома на окраине Сент-Парла. Туда-сюда сновали люди в белых халатах, и на Ильфорте в его белоснежном одеянии не сразу обратили внимание.
Он уверенно зашагал в сторону лестницы в холле родильного отделения.
Его Дар, его внутренняя сила вела в нужную палату сама. Словно магнитом тянуло в неизвестном направлении, ноги сами несли по этажам. Налево, направо, подняться на второй этаж, свернуть в западное крыло…
– Мистер?.. Позвольте, сюда вход разрешен только родным и опекунам.
Звонкий голосок выдернул Ильфорте из вязкого подобия транса. Он растерянно заморгал, взирая на длинноногую красавицу.
– Это определение относится к вам, молодой человек?
Молодой, хм. Как лестно. Знала бы она, сколько ему лет…
Он бесцеремонно отодвинул в сторону юную целительницу и толкнул дверь в искомую палату.
Свет тут был приглушен. Вдоль стен стояло несколько кроватей, но все они сейчас пустовали. Занята была только люлька, над которой склонился бородатый старец в таком же белом халате, как все работники родильного дома.
Ильфорте шагнул к нему навстречу, а рыжеволосая целительница не отставала ни на шаг.
– Кем вы ему являетесь? – продолжала допытывать девушка.
– Родственник, – не моргнув глазом, соврал Ильфорте.
Лекарь оторвался от своих записей и с сомнением посмотрел на вошедшего.
– Я его… дядя. Сводный брат отца этого малыша.
На лице лекаря отразилось облегчение. Он убрал в сторону медицинскую карту и печально улыбнулся.
– Хвала небесам! Мы думали, что мальчик остался сиротой… Вы ведь уже знаете, что его мать умерла во время родов? Мы не нашли никакой информации о родственниках.
Ильфорте коротко кивнул. Так часто бывает. Фортемины редко рождаются в полноценных семьях, окруженные любовью и заботой. Как правило, они появляются на свет у одиноких молодых женщин, нередко уходящих на тот свет во время родов. Печальные судьбы, зато так было проще взять ребенка под опеку, сразу же забрать его в Армариллис, с самого рождения воспитывать в нужной обстановке.
– Или обезвредить, – шептал Ильфорте себе под нос. –
