другом.
Вот и сейчас я рассказывала о днях, проведенных в поместье Эндлерон, о бабушке с дедом, о Лестиции и Каэле. О Бриане, которая поехала со мной. Рассказала о приготовлениях к празднику и самом приеме, об отравлении Грисы и странном недомогании моих стражей. О Лидясе, об Ивистане и даже о несостоявшемся убийце Грисы… А Никос с Дизарой слушали, кивали в нужных местах, охали, поддерживали, сочувствовали, вели себя как самые близкие и родные, как моя семья.
— Как ты говоришь, — встрепенулась Дизара. — Лиар Сохар?
— Сохар, — подтвердила я. — РикШенс, кажется. А что, вы его знаете?
— Да как не знать-то, дочка? — всплеснула руками Дизара. — И сильно ты ему нагрубила?
— Сильно. Да он сам заслужил! — вскинулась я. — Гриса едва спаслась тогда.
— Ох дочка, — покачала головой Дизара. — Лиар Эллит Сохар — владыка наш, неужто не слышала? А лиар РикШенс — сын его младший, значится.
Прошел еще месяц. Ничего особо примечательного за это время не случилось. Разве что мы с Дизарой семена разобрали, почти все она узнала, а те, что нет буду наобум сажать. Некоторые замочила заранее, некоторые так и оставила в мешочках.
Ни разу я не пожалела, что взяла Бриану с собой. Девушка незаметно занималась тем, что у меня отнимало кучу сил. Она поддерживала порядок в доме, занималась стиркой, готовила еду. И все это легко и непринужденно делала шестнадцатилетняя ариса, заставляя меня периодически краснеть, ведь те же самые дела мне давались с большим трудом.
Слязны мои, почувствовав надвигающееся тепло, стали просыпаться и вылетать из слётков понемногу. Но цветов вокруг еще не было, так что они кормились жожью, что Никос в слётки специально подкладывал. Вот тут у Брианы начались проблемы, ей даже пришлось все время носить с собой палочку шфеха и зажечку, насекомые то и дело норовили напасть на арису, расхаживающую по территории, которую они считали своей. Как помочь я не знала. Ясное дело, когда я рядом — проблем никаких, а вот когда нет, Бриане приходилось все время быть в доме, потому что находиться на улице для нее становилось все опаснее с каждым теплым днем.
Яйца зухольи проклюнулись недавно и из них вылупились два чудесных самца. Молока они не дадут никогда, зато за вязку с ними владельцы самочек готовы хорошо платить. Самцы у зухол появляются редко, намного реже самок, тем удивительнее, что из обоих яиц вылупились именно самцы. Интересно, а можно ли определить пол животных, пока они еще в яйце? — задумалась я, рассматривая новорожденных.
Ивистан приезжал в Тиллиорку уже несколько раз. Его самый первый приезд наделал много шума, Фирел не знал, чего ждать от сына наместника, боялся придирок, необоснованных обвинений и замечаний. Но ничего такого не последовало, и староста немного выдохнул. А когда Ивистан вместе с моими стражами принялся за постройку дороги и вовсе обомлел поначалу.
Последний месяц холодов, когда еще нельзя было работать на полях, многие арисы из деревни, особенно те, кто покрепче тоже помогали. Камень возили из поселения довольно далеко от Тиллиорки, с каменоломни. Дело спорилось. Ивистан настоял, чтобы около моего дома дорогой занялись как можно скорее, и я могла наблюдать за работой лиаров. Процесс завораживал.
Сначала они буквально раздвигали грунт в обе стороны на глубину около метра, образуя своеобразную траншею. Лишний слой земли, глины и песка образовывал насыпи по краям, позже и он находил применение. В траншею засыпали крупный необработанный камень, заполняя пустоту, вторым слоем шел мелкий камень наподобие щебня. Сверху ссыпали часть грунта, убранного в самом начале, и проливали каким-то раствором. Я спросила, но не очень поняла, что это. Какая-то вулканическая пыль, похоже. Олдрин объяснил, что этот раствор скрепляет камень и вся конструкция становится очень крепкой. Самый верхний слой мостили черными булыжниками, а щели заделывали все тем же раствором.
Невероятно было своими глазами видеть, как огромные массы земли, глины, песка, повинуясь желанию Ревена сдвигаются в сторону. Как верхний слой камня будто сам собой выравнивается, утрамбовывается, буквально врастая в землю, повинуясь воле теперь уже Олдрина и Ивистана.
У моего дома замостили узкие дорожки и более широкую подъездную. А вот от Тиллиорки к Житецу вела теперь широкая мощеная дорога, на которой могли разъехаться два экипажа. Рядом ехать они бы не смогли, но разъехаться вполне. Дорога за деревней присоединялась к широкому тракту, что вел в Луидор. Раньше, чтобы выехать на него нужно было давать большой крюк, а теперь же через деревню вполне могли проходить торговые обозы, улучшая качество жизни местных. Работа еще кипела, но и сделано было уже очень и очень много.
Фирел около недели назад приходил ко мне с благодарностями от жителей деревни. Все понимали, что отец ни за что не приказал бы строить эту дорогу, не живи я в Тиллиорке. Слухи о том, чья я дочь очень быстро просочились в массы, их было уже не остановить. Отношение ко мне стало более почтительным, только Зинара все никак не успокаивалась, распуская нелепые сплетни. Хотя я и не уединялась с лиарами, все же они все время крутились рядом, порождая в ее воспаленном сознании то, чего не было и в помине.
— Дура-девка, что с нее взять? — извинялась за невестку Дизара после очередной порции помоев, вылитых на меня арисой. — Ты, дочка, внимания-то на нее не обращай. В деревне никто ее трёп не слушает. Видят все, что тока добро от тебя для всех в Тиллиорке. В помощи никому не отказываешь, статусом своим не кичишься, а Зинара… глупая серелерка она, вот и все.
— Неприятно, тетушка Дизара, обидно очень.
— Понимаю, дочка, что неприятно. Да что с ней сделать? Рот завязать токма и поможет, — вздыхала Дизара.
Отношение к Ивистану у меня было странное. Когда он не рядом, я о нем и не вспоминала особо, меня скорее нет-нет да и посещали мысли о РикШенсе, сыночке владыки. А вот стоило Ивистану приехать, меня к нему неизменно влекло, хотелось не просто общаться, а быть ближе…
В первый раз, когда он посетил Тиллиорку, сначала направился ко мне, а уж после к Фирелу рабочими вопросами заниматься.
— ИльРиса, — спрыгнув с дьярта, шагнул тогда ко мне Ивистан, не сводя горящего взгляда. — Я скучал, — выдохнул он.
— И я скучала, — ответила вполне искренне, хотя практически не вспоминала парня за дни, что мы не виделись. Но вот сейчас, глядя на него, сердце сжималось тоской от долгой разлуки. Хотелось смотреть на него, касаться, обнимать…
— Пригласите в дом? —
