слугой.
– Брось. Это мне переживать надо. Совратила ребенка, украла первый поцелуй, да еще и при очевидцах. А тебе ведь до совершеннолетия еще, как до столицы раком. Посодют, как есть посодют, – сокрушенно вздохнула я, имитируя сетования баб-Мики и из-под ресниц отслеживая, как в серых глазах вместо знакомой по служанкам глухой тоски рождается возмущение.
– Мне вообще-то через месяц шестнадцать! – протестующее буркнул он, тяжело поднимаясь с пола.
– А мне через полгода сорок, суд будет не на моей стороне. Хватит отлеживаться, нам еще выбираться отсюда.
– Угу, пошли, – судорожно вздохнул он, с трудом отдирая себя с пола.
Поддержав шатающегося слугу, я прихватила древнюю реликвию и укутала её меховой накидкой, чтобы не вызывать лишних вопросов, после чего направилась к двери. Но оказалось, что мы метили в разные двери.
– Ну нет, в той стороне ничего интересного. Всё самое нужное находится за этой чудной деревянной дверкой и если ты постараешься, то сможешь проложить нам туда путь, – подергав висячий замок, искушающе произнёс Ясень, все еще слегка тряся головой после пережитого.
– Зачем? Разве недостаточно того, что мы уже украли? – сделала акцент на последнем слове я.
– Конечно, нет! Нам как минимум следует узнать, почему наша земля первородна, что это вообще значит и что такое род-аффект. Кстати, захвати-ка с собой вон тот замечательный томик «Родовитые семьи и их заслуги», заодно узнаем, почему дневников всего пять.
– Чтобы разобраться с замком, мне нужно снова выключить блокиратор, а это чревато растлением несовершеннолетних.
– Да прекрати! – обижено закричал надувшийся, как сыч, помощник. – Я вообще-то уже целовался с девчонками!
– А с бабушками у тебя в первый раз. Так что отойди подальше и верни личину на место, пока я тут свой скудный умишко к делу прикладываю.
– Да это как помутнение какое-то, – мое язвительное замечание не обошлось без оправданий со стороны юноши. – Будто голова не своя, мыслей много, но ни одну думать не получается. Тело словно само живет, а сознание глубоко-глубоко внутрь самого себя проваливается и ничего не помогает очнуться. Прости, – тихо закончил он.
Кивнула, принимая извинения. Так, у меня будет буквально несколько безопасных секунд, пока неуправляемая сила не выплеснется новой волной. Уф, три, два, один…
Расплавить замок на двери во вторую секцию не составило труда. Начинаю карьеру профессиональной домушницы однако. И настолько вовремя я дернула за дужку, что в коридоре снова послышался разговор, на этот раз на возмущенно-повышенных тонах. Кому-то не понравилось, что неизвестные лорды используют общую секцию для выяснения отношений.
– Поторопимся, – бодро воскликнул Ясень, подхватывая книги и последний раз оборачиваясь на витрину. – Если не приглядываться, то сойдет. В конце концов, этому украшению столько веков, что, уверен, на него давно перестали обращать внимание.
– Про окно не забудь, – напомнила я и первая шагнула во тьму второй залы.
Ледяные иголки стремительно уменьшились, стекая каплями по оконной раме, которые тут же испарялись, оставляя после себе легкие, невесомые облачка.
– А почему тут окон нет?
– Наверное, чтобы никто снаружи не залез. Попробуй чуть-чуть уменьшить поток в блокиратор и колдани искорками, я пока дверь слегка усовершенствую, – звук, похожий на россыпь стеклянных шариков донесся до моего уха.
– А что с ней было не так?
– Она открывалась.
– А теперь?
– Теперь этот недостаток устранен. Здесь ручка раньше поворачивалась зачем-то Неосмотрительно металлическая ручка, которая случайно может примерзнуть к ответной планке. Да и запорный цилиндр очень хрупкий, знаешь ли, скоро бы испортился, а скоропортящиеся продукты нужно хранить при низких температурах.
– Убедил, на наших дверях будут засовы.
За стенкой, ведущей в первый зал кто-то прошелся по помещению, бросил несколько отрывистых фраз и присел на скрипучий диванчик. Мы затаили дыхание, чтобы неожиданный посетитель не испугался внезапных звуков, и устроились прямо на коротковорсном паласе, пододвинув кучку искорок поближе к дневнику. Меховая накидка тоже перекочевала на пол, закрывая возможную щель между дверью и половицами. Удивительно, но у меня получилось подкрутить невидимую ручку блокиратора так, чтобы оставить себе маленькие энергетические лазейки и при этом не покалечить ничью психику. Но это не точно, надо проверить временем.
Блин, как только появится возможность, избавлюсь от кринолина и верхних юбок. Сейчас я больше похожа на снеговика или укутанного ребенка, которому проще вынырнуть из шубы не по размеру, чем передвигаться в ней. Хорошо, что мой кринолин не металлический и без последствий подвергается деформации, иначе я в этом чуде могла бы только стоять. Интересно, почему архивариус нас не хватился?
– Читай свою историю, тебе нужнее. А я займусь поиском остальных семей.
– Ты их все запомнил?
– Нет, но владений с приставкой «земля» у нас не так уж и много.
Спустя полчаса я с приглушенным стоном встала и принялась расшнуровывать платье. Пытка корсетом хуже, чем пытка щекоткой, которой меня в детстве подвергала мать. Господа за стеночкой что-то активно обсуждали между собой, поэтому я слегка отодвинула тишину на задний план. Сначала свобода от женских кандалов, потом конспирация и заговоры.
Фух, нижняя рубашка и несколько нижних юбок отлично все прикрывают, ничего лишнего не засвечено. А проблемную ткань можно спихнуть к шкафу.
– Что ж, могу порадовать, теперь понятно, что такое первородные земли, – шепотом сообщил Ясень, утягивая меня за руку обратно на пол.
– Просвети меня.
– Около тысячи лет назад Тионское государство складывалось из этих земель. Как ты наверняка догадываешься, пять влиятельнейших и могущественнейших господ поделили между собой наиболее плодородные и богатые природными ресурсами земли, заключив не только пакт о ненападении друг на друга, что по тем воинственным и темным временам было почти подвигом, но и некий взаимовыгодный договор.
– Один за всех и все за одного?
– Похоже, – охотно согласился он.
– А откуда эти господа вообще взялись-то? Как познакомились, почему объединились?
– Сведения крайне отрывочны, но предположительно, они просто были сильнейшими магами на ближайшие сотни километров, что спокойно позволяло им брать то, что плохо лежит, и называть своим, а что лежит хорошо – спрятано, защищено – отбирать силой.
– Прозаично-то как, – протянула я, размышляя над услышанным. – Но друг на друге зубки обломались у господ?
– Именно так. Сотня лет бессмысленной бойни, попыток подгадить исподтишка, ударить по больному, лишить противников женщин и детей привели к тому,
