и начну просить. Обещай!
– Обещаю, – проговорила я, послушно поворачивая замок.
– Демоны Тиоса, не сломать бы дверь теперь! Адель, ты щиты делать умеешь?
– Ну… щит Тайгира, а также двухфазный.
Уметь-то умела, но в таких условиях из головы все кроме базовых вылетело.
– Чему тебя вообще Сара учит? – выругался Одар. – На одну тебя столько магических книг, а щиты как у первокурсницы!
Я уже хотела было возмутиться и ответить, но прикусила губу, понимая, что Ибисидский сейчас не совсем… в себе. Если можно так сказать.
– Давай лучше поговорим? – я сделала попытку отвлечь Одара. – Что случилось?
Не то чтобы я не понимала, но пусть он лучше говорит, чем думает как можно выломать дверь.
За дверями раздался приглушенный голос мэра:
– Эта дрянь что-то подмешала в напиток. Не думал, что опасность к которой я так готовился будет настолько глупа, – сдавленно прошипел Одар. – Боги, я рассчитывал на что угодно! На покушение, на отравление, на попытку организовать несчастный случай! Но не на попытку дурной бабы хотя бы напоследок урвать то, чего ей так и не досталось. Идиотка!
– Прямо посреди бального зала в королевском дворце? – с трудом соображая проговорила я. – Очень рисково.
– Очень тупо! Как и все, что она делает… Но сейчас она оказалась в шаге от успеха. Если бы не влияние артефакта, то пошел бы я как миленький.
В ванной я начала чувствовать себя куда лучше, но мысли так и не прояснились до конца. В голове был мягкий туман, мешающий трезво рассуждать. Я прислонилась к стене, прикрыв глаза, пытаясь унять очередную волну жара.
Но громкий грохот, словно обрушилось что-то тяжело, заставил меня испуганно вздрогнуть.
– Дар? – позвала я.
Но ответом мне была тишина. И я дрожащими руками распахнула дверь, чтобы удостовериться – с ним все в порядке. Недавние слова про покушения и несчастные случаи полыхнули в голове.
Высунувшись, я ничего не увидела в полумраке и сделала несколько шагов по гостиной, крутя головой.
А потом врезалась во что-то твердое.
– Попалась, – прозвучал хриплый голос Дара над ухом, и сильные руки сжались на моей талии.
Кажется, я даже была не против попасться. От такой необходимой сейчас близости из груди вырвался непроизвольный полустон. Я сама не заметила, как обвила Дара руками в ответ.
Потянулись к друг другу мы одновременно, сталкиваясь губами и разделяя дыхание на двоих. На этот раз Дар целовал куда жарче, глубже, языком проникая мне в рот. Но отчего-то мне это безумно нравилось.
Мир вокруг опять размылся, стал ничтожным по сравнению с тем шаром огня, что разгорелся во мне.
Или это был наш общий костер?
Все внутри перемешалось. Я чувствовала дикую потребность. Словно не коснусь его кожи, и я перестану существовать.
Словно перестань он меня целовать, и мир вокруг исчезнет.
– Адель, – мягко протянул Одар, скользя губами по подбородку вниз, следуя по чувствительному участку кожи к шее. – Самая лучшая, самая сладкая… Моя.
Его голос срывался. Переходил на шепот. Потом вновь звучал громко, словно утешая меня и уговаривая поддаться.
Но я и так была согласна на все. Потому что казалось, что иначе я превращусь в пепел. Действительно сгорю дотла без его прикосновений.
Когда сильные пальцы снимали с меня платье, я совершенно не беспокоилась. Мои принципы остались где-то там, за дверями этих апартаментов. А едва шелк скользнул мягкой лужей на пол, я переступила через него без стеснений.
Комнату наполнил восхищенный вздох Одара, и я сама неожиданно почувствовала себя невероятно красивой, желанной, нужной. Необходимой. Как воздух или же вода.
В спальне, до которой мы, наконец, добрались, на каждом шагу целуясь и следуя наощупь, царил полумрак. Свет проникал лишь из открытой двери в гостиную, потому что шторы были занавешены. От ярких светильников болели глаза, потому теперь я могла не жмуриться.
Вскоре моя спина коснулась холодного покрывала. Тонкая сорочка, которая ещё что-то скрывала на мне, слетела с тела одним движением лорда Ибисидского. На мне остались те самые «панталоны», которые вряд ли можно было считать прикрытием.
Именно они на некоторое время заинтересовали Дара, и мне пришлось даже потянуть его к себе. Было жарко, и только он мог слегка остудить меня.
– Ты сводишь меня с ума… моя ведьмочка…. Самая желанная…
Если меня мужчина раздел быстро, то сам снимал свою одежду в последний момент, практически срывал с себя, прежде чем накрыть мое дрожащее тело своим.
Еще один поцелуй – от которого забываешь на несколько секунд, как дышать, когда перед глазами летают искры, а удовольствие скручивается кольцами где-то на уровне живота.
Я обхватило его бедра ногами, стремясь стать ближе, чтобы наконец закрыть ту потребность, что лишала разума.
Но следующим, что я испытала, была боль. Безумная, всепоглощающая, и я даже закричала, вонзая в мужские плечи ногти и желая разорвать контакт.
Слезы брызнули из глаз. Я, сжав зубы, заскулила.
А Дар словно бы не чувствовал и не слышал. Или моя боль ему казалась мелочью, которую можно проигнорировать. Он продолжал… продолжал и целовать, но мой собственный огонь погас, а из-за боли я ощущала лишь издалека его. Его дикую потребность…
Но собственные ощущения оглушали. Его движения – как наждачкой по коже, до открытых ран. Я думала, что не могу вытерпеть даже секунду, но все же смогла дождаться конца. А когда Дар откатился в сторону, то, сжавшись, повернулась на бок, спиной к нему.
О, Единый. Кажется, я даже выжила…
Я лежала на кровати, свернувшись калачиком, словно пытаясь спрятаться от самой себя и от событий, которые только что произошли. Шок накрыл волной, звон в голове мешал думать. Всё происходившее казалось не реальностью, а какой-то смазанной картиной, где я потеряла контроль над своими действиями, своим телом, своей волей.
Почему я не остановилась? Почему позволила этому случиться?
Я чувствовала, как горячая слеза медленно скользнула по щеке. Не было сил ее вытереть. Жар, который совсем недавно сжигал изнутри, сменился холодом. Он растекался по всему телу, оставляя после себя пустоту. Казалось, что не только платье, но и что-то внутри меня было сорвано и отброшено прочь.
Дар молчал. Его дыхание было тяжёлым, неровным, но он не пытался ничего сказать. Даже не прикоснулся ко мне. И это, возможно, было лучшее, что он мог сделать в этот момент. Я не знала, как отреагировала бы, если бы он вдруг заговорил. Успокаивающие слова, оправдания – всё это сейчас не имело смысла. Они лишь усилили бы тот хаос, что бушевал внутри.
Я не знала, что думать, как быть. Как себя вести. И что сказать ему завтра… или вообще когда-нибудь.
Попыталась взять себя в руки, глубоко вдохнув. Слёзы больше не текли, но горечь осталась.
– Адель… – его голос раздался совсем близко. Негромкий, хриплый, срывающийся. Я почувствовала, как он пошевелился, как его пальцы чуть сжались на простыне. – Прости…
Прости? За что? За то, что произошло? Или за то, что я сейчас чувствую себя… сломанной? Я не смогла ответить. Слова застряли в горле.
Мои мысли метались, как птицы в клетке. Что делать теперь? Как смотреть ему в глаза?
Я чувствовала его рядом, но всё внутри меня будто отгородилось стеной. Не готова к объяснениям, к близости, к чему-либо вообще.
Но и ничего не делать я тоже не могла.
Быстро встала и, подхватив платье с пола, убежала в ванную. Задвигая засов на двери, не удержала горестный всхлип.
Почему же я такая дура, а?
Мне же нормальным языком сказали: сиди за дверью и не высовывайся! И кто виноват, что я нарушила запрет и полезла?
Меня начало бить крупной дрожью, и я залезла в ванную, включила воду. Теплые потоки обнимали тело, заставляя холод в груди спрятаться глубже.
Взгляд непроизвольно метнулся к кольцу, и я остервенело попыталась содрать его с пальца. Но артефакт, разумеется, не снимался.
Я позволила себе несколько минут паники.
После я выключила воду и встала. Вытерлась, даже слишком тщательно, потому что на ногах остались красные полосы от полотенца.
В зеркало принципиально не смотрела до того момента, пока
