парнишке.
Думал, у того рука дрогнет. Нет, не дрогнула. Кейлин бросился на меня с такой прытью, что я едва успел уйти от удара. Ясно, сражаемся всерьез. Для начала пусть устанет, а я ушел в оборону. Отразил один удар, другой — сильные, мощные. Принц был зол. Он едва ли не скрежетал зубами от усердия, стараясь стереть меня с лица земли. Удары сыпались, как градины — бац, бац, бац. Сам я экономил силы, только вскоре понял, что дальше это делать не выйдет, и сам пошел в атаку. Ударил — Кей контратаковал. Мы закружили по поляне, как вороны. Вперед, назад. Дальше, ближе. Удар за ударом, бесконечная пляска клинков.
Научил на свою голову! Я тоже начал уставать, а Кей ударил с такой силой, что у меня меч вылетел из рук и упал в грязь. Ну, мелочь! Этого я никому не прощу.
Подхватил меч, ушел из-под удара, поднырнул под руку, ударив мальчишку плашмя по животу. Тот захватал ртом воздух, а я обошел его и приставил клинок к горлу. Надавил слегка рядом с заметной точкой — ночной отметиной Риббонса. Капелька крови скатилась на ворот его рубашки, оставив еще одно бурое пятнышко.
— Ты проиграл, — резко сказал я.
— Мы договаривались до смерти, — хрипло ответил Кей. Он даже не дрожал, спокойно ожидая, когда заберу его жизнь.
— Ты так сказал. А я ответил — до первой крови.
И убрал клинок, надеясь, что принцу хватит ума не кинуться на меня, иначе надеру уши паршивцу. Но нет, он тяжело опустился прямо в грязь, выронил меч и закрыл лицо руками. Ну, вот и что мне с ним делать? Из меня паршивый воспитатель, мне не рассказывали, как надо вести себя с принцами, которых я лишил отца.
Я опустил руку ему на плечо. Кей дернулся, но я держал крепко.
— Послушай, Кейлин, — сказал ему. — Понимаю, ты зол. Обижен на меня, ненавидишь. И имеешь на это право. И вот что я тебе скажу. Сейчас ты поднимешься, и мы пойдем в дом. Вымоешься, переоденешься и поспишь. И мы поедем дальше. А в Эффорте я сражусь с тобой. В королевском дворце, когда ты вернешь себе трон, и ни минутой ранее. Вот тогда мы будем сражаться до смерти, если ты этого захочешь. Договорились?
— Убирайся с глаз! — воскликнул Кей. Рыдает он, что ли? Или размазывает по лицу опять обрушившиеся на нас капли дождя?
— Поднимайся. — Я рывком поставил его на ноги. — Можешь не разговаривать со мной до самого Эффорта, разрешаю. А теперь пошли в дом, иначе простудишься, и наше путешествие придется отложить. Ты ведь хочешь в Эффорт?
— Хочу, — рыкнул Кейлин, отводя покрасневшие глаза.
— Значит, идем.
Правда, дойти до нашего временного пристанища так и не успели. Ленси вылетела на порог, увидела нас, всплеснула руками и подбежала к нам — растрепанная, босая. Еще одно несчастье…
— Вы где были? — закричала она. — Вы, ненормальные!
— Я вызвал Эридана на поединок и проиграл, — глухо ответил Кейлин.
Я ожидал чего угодно, но не того, что Валенсия размахнется и от души отвесит брату пощечину. Кей тоже не ждал подобного. Он пошатнулся и обиженно уставился на сестру.
— Ты! — Ее пальчик уткнулся в его грудь. — Я зря сюда ехала? Я зря тебя из дворца вытаскивала? Зачем? Чтобы ты сложил голову? Какой же ты эгоист! О себе ты подумал, о своем горе. А о моем? Ты хоть раз подумал обо мне?
И заревела. Терпеть не могу женских слез.
— Ленси… — растерянно проговорил Кейлин.
— Мыться и спать! — скомандовал я ему, а сам обнял принцессу за плечи и увлек за собой под навес, чтобы на голову не капал дождь. Погладил по влажным волосам, поцеловал в лоб.
— Ты что, глупая, — проговорил ласково. — Ничего бы не случилось. Я не раню твоего брата, и уж тем более не убью.
— А он тебя? — выпалила она. — Он тебя, Денни! Кейлин ненавидит Эридана Ферсона, он не простит.
— Мне не нужно его прощение, — я покачал головой.
— Да, но Кей маг. Он мог… мог тебе навредить.
И она снова расплакалась, вцепившись в мою рубашку. Я растерянно гладил ее по голове, утешая, как маленькую.
— Знаешь, что? — Ленси снова отстранилась. — Не смей умирать, Эридан! Еще одной потери я не переживу.
— Не стану, — пообещал ей. — Мною и прислужники Рат подавятся. Идем, Валенсия. Умоешься, вымоешь ноги, отдохнешь. К вечеру нам надо снова выехать в путь.
Она послушалась. Вода в лохани, правда, остыла, но вымыть ноги было можно. Затем я заставил Ленси переодеться в мои вещи — ее снова промокли — и уложил на лежанку рядом с собой. Она покорно закрыла глаза, уткнулась носом мне в ключицу и замерла. Кей тоже лег, только ближе к стене и спиной к нам. Что делать с мальчишкой, я не знал. Дотащу до Эффорта, а там… поглядим, доехать бы. А Ленси… При мысли о Ленси меня окутывала странная нежность, которой я так давно не испытывал. Хотелось забрать ее у целого света, но принцессы не выходят замуж за обычных аристократов, пусть у меня и есть захудалый титул. И уж тем более за убийц.
На этой мысли я все-таки уснул. А когда проснулся, начинало смеркаться. Вовремя! Поднялся, разбудив Валенсию. Лежанка Кея была пуста. И куда подался этот глупец?
Правда, глупец нашелся в соседней комнате. Он сидел за столом с чашкой дымящегося отвара в руках, и одного взгляда на его лицо хватило, чтобы понять — мы дальше не едем.
Валенсия
Иногда Валенсии казалось, что ее разорвет на части от той бури чувств и эмоций, что жила внутри. Она влюбилась! Так глупо, беззаветно, всю себя отдав… кому? Убийце отца. В первый миг, когда Ленси поняла, что Денни и Эридан Ферсон — одно лицо, ей хотелось умереть. Но вместо этого она прошла в свою комнату, села на кровать и долго сидела, давая себе успокоиться. Прошло не менее часа прежде, чем ей это удалось, и пришло понимание: ей все равно, кто такой Денни. Она сказала Кейлину правду: виновата не рука, которая нанесла удар, а тот, кто до этого довел. Король Ландорна Бертран, обманувший ее отца. И, возможно, самого Эридана.
Когда раньше Ленси представляла Ферсона, она видела его мужчиной лет сорока, угрюмым, суровым, с лицом, обезображенным пороками. Может, с густой бородой и насупленными бровями. А перед нею был молодой человек, еще не достигший тридцатилетия. Отчаянный, храбрый, веселый. Надежный, способный защитить. Он спас
