— Твоя горианка не до конца справилась… — голос его звучал хрипло и слабо.
«Моя горианка» — скажет тоже. Ни черта она не моя, сбежала при первой возможности.
Тряхнул волосами, выбрасывая ее из головы. Я не знал, что ему ответить.
— Будешь ее искать?
— Да. Пока она единственная кто может… — промолчал, признаваться вслух, что только Грез смогла снять проклятие, не хотелось.
Вальтор помолчал, устремляя задумчивый взгляд перед собой, нахмурился. Ему сейчас было тяжело, тяжелее чем мне, жить с проклятием и знать, что когда-то оно полностью заберет его сыновей, заберет все. И все чаще я думал, что не проклятие влияет на крепкий дух отца, вовсе не оно, а вечные переживания, разъедающее нутро медленно и мучительно, как действие самого страшного яда.
— Не злись на нее, скорее всего она не опытная и не… — он тяжело выдохнул, — …не такая сильная.
— Плохая была затея устраивать эту встречу с Бертлотами, — пропустил мимо его слова, отец не знает какая она коварная. А мне не хотелось ему о ней говорить, вносить еще больше смятение.
— Это ничего бы не изменило. Они знали о проклятии, и все равно настояли прибыть. Просто, никто не ожидал… что так все… получиться.
Я усмехнулся — да уж. Не ожидал даже я.
— Теперь ломают голову, как мне удалось скрыть проклятие, — проговорил ощущая, как напряжение начало уходить.
— Ты им понравился Реднайре и Геовин, — вдруг проговорил отец.
— Не понимаю зачем им этот союз? Зачем так рисковать судьбой своей дочери?
— Любой род высокого положения стремится сродниться с королевской кровью, сплестись корнями, Матиус не глуп. И я тоже вижу в этом выгоду, самое главное то, что в Реднайре корни вар…
— …варлогов, знаю-знаю, — выдохнул уже слыша в который раз о том.
— Ничего ты не знаешь? Как раз Матиус хотел кое-что рассказать, но… не вышло. В Осхонте его дочь получила благословение высших на союз с Амгеррами.
Я приподнял бровь, признаться удивляясь.
— Неужели?
Отец усмехнулся, видя мой оживший интерес. Еще бы! Получить благословение от самих Светлых — высшая благо. Каждый правитель желает получить одобрение от исконных богов, отправляясь в обитель Светлой Матери.
— Значит ее партия — Рисальд, — твердо заявил.
Вальтор бросил на меня укоризненный, но не сердитый взгляд.
— И это правильно, отец. Кто кроме меня пойдет искать источник злой воли?? Рисальд не станет искать корни проклятия. Я, должен его найти. И найду.
— Но ведь одно другому не мешает, — настаивал неуклонно Вальтор.
И он был прав, ничего не велика трудность пройти брачный ритуал, исполнить супружеский долг с новоявленной женой да отправится на поиски.
— Сначала нужно очистить нашу ветвь, иначе может статься так, что будут расплачиваться потомки, да и где уверенность в том, что они не будут такими же как я.
Взгляд короля остро сверкнул, в глазах взметнулась буря, он сжал кулаки.
— Тебе нужен отдых, — поднялся я со своего места, решая, что пора оканчивать разговор, — увидимся завтра. Перед своим отъездом я зайду.
Вальтор подумав немного, кивнул, так больше ничего не сказав. Я склонился перед ним, позволяя ему обхватит мою шею и поцеловал в макушку, дать благословение на сон.
— В чем-то ты прав Мортон, но не во всем. Твои мысли противоречат с Волей Светлых Богов и это меня беспокоит куда сильнее.
Я выдохнул, соглашаясь, чувствуя себя выжатым до капли.
— Доброй ночи, отец.
— Доброй…
Больше не задерживаясь я отступил, покинул покои, направился к себе, желая поскорее скинуть мокрую одежду и подумать обо все как следует.
Хавир разжег камин и в комнате было уже достаточно тепло. Содрав с себя одежду, одел сухую. Приказал принести прислужнику вино. В жилах все еще кипел гнев, но после второго бокала крепкого, тело расслабилось, мысли потекли медленней. Обиртон нужно покидать завтра же на рассвете, чтобы успеть добраться до Грез. Придется ведьме пустить все свои силы на то, чтобы найти источник. Я знал, что она сможет это сделать. Заставлю. Как бы она не выкручивалась, не врала. Пялился на огонь осушая кубок, потом еще один. Думал обо все, как спасти нас и сохранить власть, обойдясь малыми потерями. Но грядущее не радовало. Думал о Грез переставая дышать, то сжимал кулаки, то откидывался на кресло и прикрывал веки, беспечно впуская ее в свою голову, изучал ее, касался внутренним взором. Но впускать сильно нельзя иначе ее колдовство завладеет мной, тогда я не пойму в какой миг перестану принадлежать себе. Став рабом ведьмы. А этого я допустить не мог. Не дай Светлый Отец повторить опыт своего прадеда, который встретил ведьму-горианку и погубил свою душу, оставив малолетнего наследника — деда моего отца — и все королевство, сгинул в Синих Лугах сарматских предгорий.
С этими мыслями я так и уснул в кресле, и проснулся от того что меня за плечо тормошил Хавир. Разлепил веки обнаруживая потухший камин и одеяло на себе — им ночью укрыл меня прислужник. Из окна лилась предрассветная мгла. Шумно выдохнув, пошевелился, скидывая одеяло разминая затекшие плечи и шею, вспоминая вчерашний день — самый гадостный в своей жизни. Раскачавшись поднялся, сбивая носком пустой кувшин. Тот глухо откатился в сторону. Голова лопалась на черепки и все тело как натянутая дрожащая в напряжении тетива. Но я и сам виноват, многое из того что было сделано мной вчера напрасно: и выход в зал, и выпитое вино, после которого я погрузился в крепкий сон и благо что мне ничего не снилось…
Прошел на балкон, вдыхая промозглый холодный воздух, щуря глаза, вгляделся в бледное, подернувшееся тусклым золотом света небо, а внизу, у самых стен замка, стелился туман, плотным покрывалом скрывал низины и лощины, холодной влажной сыростью поглощал зеленеющий лес. Но птицы парили низко питаясь мошкой, что в сырости собирались облаками, а значит будет еще дождь, хоть пока небосклон чисты и свеж в столь ранний час. Я вновь подумал о Грез. С одной стороны, злился на нее и надеялся, что она больше никогда не встретиться на моем пути, но с другой, когда буря во мне поутихла, грудь сдавливало ледяным обручем предвкушения, что увижу ее снова. Бред, все это ее чары, об этом не нужно забывать ни на миг.
Дверь в покоях тихо отворилась, и я повернулся, поймав в глубине полумрака Хавира что принес горячий чайный отвар, отвлекая меня от лишних мыслей. Напиток как раз вовремя, разогнать остатки сна и снять боль налившая затылок. Забрав его у прислужника велев приготовить воды для купания. Оставаясь в нише, выпил отвар и вернулась в комнату, скидывая рубаху, бросая ее на попавшееся первым кресло, прямиком отправился в купальню.
Склонился над струившаяся паром, наполненной купелью водой, поймал свое отражение. Скованное уродливыми бороздами сторону лица, как клеймо, которое невозможно свести. Ударил кулаком по воде, разбрызгивая, превращая свое отражение в сплошное месиво.
После омовения окончательно проснулся. Пока я собирался, отправил Хавира к Борданту, чтобы тот снаряжался в дорогу. Заворачивать в Урелтон я не стану, сразу отправлюсь по следам Грез. И если не задерживаться ни где, то успею перехватить ведьму. Потому я собрался быстро, облачившись в кожаный подоспесшник со шнуровкой, плотные штаны и высокие сапоги для верховой езды. Но когда был готов выходить, спеша успеть наведаться и к отцу, чтобы попрощаться, как в дверь постучали.
Одев привычно повязку на лицо, отворил дверь, ожидая увидеть в крайнем случае служанку от мачехи, с каким-нибудь поручением или пожеланием, но никак молодую айтари Реднайру-лар-Бертлорт.
Я моргнул, уставившись на нее, медленно перевел взгляд на стоявшую почти у самой лестницы провожатую, вновь перевел взгляд на Реднайру. Она попутала дверь? Или намеренно пришла к моему порогу? Только тут я заметил, что молодая девушка выглядела неважно. Видимо так испугалась что не спала всю ночь. Глаза чуть красноватые, губы подрагивали, как и пальцы, на этот раз наряд на ней был еще скромнее чем в первый раз, когда увидел ее. Темно-лиловое платье, что сейчас было на ней, спадало волнами к полу, тугой корсаж, сдавливал и без того тонкий стан, делая грудь почти плоской, но это нисколько не портило ее, напротив выглядела совсем как девочка, а забранные назад волосы под сетку в тон платья, открывали лицо и шею, делая ее облик почти изящный. Молчание затянулось.
