— Вы кого-то ищете? — спросил первым.
— Да, вас, — прямо ответила.
— Что ж тогда, прошу, — пригласил жестом пройти, хоть и не вовремя, Борданту придется меня подождать. Держать в дверях айтари было невежественно с моей стороны, как и выпроводить.
Реднайра нисколько не раздумывая кивнула, и я широко распахнул дверь пропуская девушку внутрь. Молодая госпожа глянула на свою провожатою, выражая во взгляде то, что могли понять только они. Но смысл мне уже стал понятен сразу — та осталась за дверью, а Реднайра смело прошла в мои покои. Смело. Признать это качество никак не свойственно столько хрупкой и нежной особе. Как и безгласное доверие по отношению ко мне. Грез тоже была смелой, но в отличии от Реднайры не испугалась, когда увидела мое обезображенное лицо. Впрочем, ведьма, не изнеженная чутким родительским присмотром, и, наверное, насмотрелась разного пока жила в Торионе. Прошел в середину комнаты и развернулся к айтари всем корпусом, конечно, не снимая маски. Реднайра скользила по мне взглядом в котором читалось больше какой-то озадаченности и тяжести, нежели страха и опасения.
— Я пришла извиниться за вчерашнее, — заявила она.
Я вскинул бровь, такого не ожидал. Не Геовин ли послала свою дочь? Насколько я успел понять, она может брать в оборот любую ситуацию, и даже то, что молодая айтари сейчас передо мной.
— Вам не за что извиняться, напрасно считаете, что в чем-то виноваты, — поправил ее тут же. — Скорее я должен принести извинения за… испорченный вечер.
Реднайра не согласно мотнула головой зажмуриваясь, волнуясь еще больше.
— Нет, это все я. Я всполошила всех и очень сожалею, что все так вышло… — нахмурила брови.
Я смотрел на нее и думал. Все же доля храбрости в этой девушке явно присутствовала. И этим, подкупала. Если конечно храбрость не заходит границы глупости. Еще слишком мало я знал ее светлость. Но узнавать признаться не хотелось, да и некогда было.
— И все же забудьте, как недоразумение, все осталось позади и вспоминать о том незачем, уверил. — Теперь вы… знаете обо всем. И больше искать отметины не придется, — не сдержался от улыбки, которой молодая госпожа за тканью маски и не видела.
Кажется, мой ответ ее расстроил, айтари опустила взгляд и поникла, тронешь и осыплется как отцветшие цветки с куста черемухи.
— Могу я вас… попросить? — вдруг проговорила она окрепшим голосом, посмотрев на меня прямо без стеснения.
— Я слушаю.
Реднайра быстро облизала губы, явно что-то задумывая. Оглядывая повязку на моем лице.
— Позвольте… посмотреть на… вас?
Сощурился вглядываясь в ее лицо. Зачем? Или хочет вновь проверить свою выдержку?
— Не стоит, айтари. К тому же… глянул на дверь, в которую тихонько вошел Хавир, — бедняга изгонялся за утро, — …к тому же я тороплюсь, — кивнул Хавиру и вернул взгляд на Реднайру.
— Вы покидаете Обиртон? — искренне удивилась девушка.
— Покидаю. Есть срочные дела, которые нельзя… откладывать.
Реднайра потускнела еще больше. Расстроило такое известие? Или госпожа Геовин-лар-Бертлот будет недовольна дочерью?
— И надолго? Ох, простите, — зажмурилась, тряхнув головой, — …я не должна, — она дернула подбородком и развернулась чтобы уйти, но я успел поймать ее за запястье, которое было слишком тонкое в моей ладони. Реднайра повернулась резко, обращая на меня взгляд. И только тут я уловил тонкий запах роз, исходивший от ее волос.
— С моей стороны, — начал я, немного тише, — конечно, нехорошо, сразу покидать замок и гостей, но… — оглядел ее миловидное лицо, вблизи бархатистую кожу щек, с бледными трогательными веснушками, — …мне действительно нужно отлучиться.
Реднайра смотрела распахнутыми глазами, дыша глубоко и неровно, потом перевела взгляд на мою руку. Кожа перчаток, которые я одел ранее, не позволяли чувствовать прохладу ее кожи. Я выпустил девушку, осознавая, что держу ее в крепкой хватке, и если бы кто-то зашел, то подумал бы не самое хорошее. И все же я испытывал какое-то неуместное неудобство. Но мне и в самом деле не хотелось быть паршивцем пред семьей Бертлот. Хоть соответствовать чьим-то ожиданиям мне никогда не было свойственно.
Реднайра оправившись осмысливая сказанное мной, ее черты затвердели.
— Тогда… не смею задерживать, — робко и растерянно произнесла. — Извините, еще раз. Доброй дороги, — присев, выпрямилась и направилась к двери, слишком рьяно.
Хавир дал ей дорогу, отойдя чуть от порога, у которого ждал моих дальнейших распоряжений. Я усмехнулся. Надо же, а у молодой айтари есть стержень. Если бы не науськивания матери, которая затмевает дочь своей живостью и напористостью, она была бы настоящей жемчужиной.
Поправив перчатки, обвел взглядом покои, в которых я перед выходом успел прибраться, хоть на то, есть прислуга, но мне не доставляло большого труда сделать это самому. Жизнь в затворничестве научила меня обходиться без лишней помощи, не только в этом.
Махнув Хавиру покинули комнату. У лестницы уже никого не оказалось, отправив мальчишку вниз, я свободно прошел в кабинет отца, дав веление служанке позвать его величество.
Ожидание длилось недолго, отец вышел сам, но вид его оставался неважный и болезненный. Потускневший взгляд, челюсти сжаты, на лбу хмурая складка. Разговор начинался, как и всегда с одного — предостережений и тревоги, настаивал, чтобы я взял с собой еще его воинов. Но я не собирался целым войском идти через всю Антхалию, привлекая на себя тем самым внимания. Наш разговор неожиданно перебила Лиоцин, вошедшая в комнату. Конечно, она не могла пропустить ничего. Вальтор хмуро глянул на нее, когда она прошла внутрь.
— Я всю ночь думал, сын и решил… — обратился вдруг ко мне отец после того как я поприветствовал мачеху.
Мои плечи заметно напряглись, ожидая чего-то нехорошего. Лиоцин тоже насторожилась с порога вникая в слова мужа.
Вальтор твердо на меня глянул.
— Рисальд отправится с тобой на поиски источника.
— Что?! — возмутилась громко Лиоцин.
Бросила на меня ледяной взгляд, взъерошившись.
— Хочу напомнить дорогой, — обратилась к мужу, пламенеющим взглядом, — что проклятие было наложено на род Амгерров за долго до того как я стала твоей женой, — сказала и тут же скосила на меня взгляд, уколов им.
Я втянул в себя воздух, чувствуя, как сгущаются тучи. Сейчас я был явно лишним в их разговоре, но уйти без позволения я не мог.
— И почему ты не задумывалась о том, прежде чем… стать моей женой? Кажется, для тебя это не было тайной, Лиоцин? К тому же ничего опасного в том нет, это не война, где смерть ни у кого не спрашивает разрешения, забирая жизни.
Ноздри Лиоцин яростно вздрогнули, она сжала губы в жесткую линию и следом выпалила:
— Ну нет, Вальтор, я против, — голос ее все же дрогнул.
— Не смей! — рявкнул король, стукнув ладонью по столу, что тот задребезжал. Вальтор пригвоздил гневным взглядом вздрогнувшую жену. — Не смей встревать, когда я решил и мое решение справедливое, не подвергается обсуждению, — отрезал сталью король, смерив тяжелым взором Лиоцин. — Рисальд поедет с Мортоном. Ему пора взрослеть и учиться брать ответственность за свои поступки и жизнь. К тому же, сущая несправедливость, возлагать на плечи Мортона всю тяжесть нашего бремени, пусть он и старше. В то время, когда Рисальд будет пить вино и гулять, — жилы на шее отца вздулись, а взгляд потемнел до неузнаваемости, брови сурово сведены на переносице. — В конце концов это касается и его тоже. Как бы он не отгораживался, делая вид что проклятия нет.
Королева от произнесенных слов побелела. Один единственный сын подвергается испытаниям, которые могли привести неизвестно к чему. Да и видно она уже все продумала. Пока я буду носиться по всем землям материка в поисках источника, Рисальд благополучно женится на Реднайре укрепив свое положение, к тому времени, возможно мне что-то и удастся отыскать, а там и снять проклятие, в то время как положение младшего брата утвердиться, и он снимет самые сладкие сливки первым. Лиоцин не удивила, предсказуемо было от нее это ожидать. Слишком предсказуемо, чтобы злиться.
