— Дай кошелек обратно! — рявкнул подросток, вставая и потирая бедро — видимо, упал не очень удачно.
Мне бы было его жалко, если бы он вел себя хоть чуть-чуть поскромнее. Но, увы, испытывать сочувствие к столь бесцеремонным и озлобленным людям довольно трудно, даже если это дети. Я отошла еще на пару шагов, прислушалась и выдохнула с облегчением — кажется, кто-то шел в нашу сторону. Все как я предполагала.
— Ты отдашь или мне отобрать? — спросил подросток, но особой агрессии я от него не чувствовала, больше какую-то непонятную обиду. — Или думаешь, что не смогу?
Первое и самое главное правило общения с детьми — не говорить им, что они что-то не смогут. Они вам с удовольствием докажут обратное! Невозможно открыть крутую немецкую витрину без ключа? Скажите им об этом и отвернитесь на пять минут, а потом бегите и отбирайте коробки с таблетками, потому что как-то эту витрину открыли! Невозможно открутить выставочный образец? Сообщите обязательно детям — они все выкрутят! На полу в аптеке не покататься на плитке, потому что не скользит? Не беда! Они возьмут жидкое мыло с открытой полки, разольют и покатаются. Еще и с гордостью будут об этом говорить. А их родители — платить... Поэтому, пожалуйста, никогда не говорите детям, что они не смогут сделать какую-нибудь пакость!
— Можешь, почему нет? Но не станешь, — сказала я.
— Думаешь, пожалею тебя? Может, и пожалею — оставлю на первую недельку денег, чтоб не померла с голода, — ехидно улыбнулся подросток. — Кошелек!
— Я всего лишь думаю, что ты не станешь делать это при свидетелях.
— Каких...
— О, это опять Мик? Что на этот раз натворил, охломон?! — раздался голос мужика. — Да по тебе тюрьма плачет! К попаданке пристал? Бедная девочка!
В наигранное сочувствие мужчины я не поверила ни на грамм, но в то, что этот Мик ему не нравится — вполне. Что ж, тем проще.
— А неплохо там! — огрызнулся подросток. — Хоть поесть что будет, а то у вас от голода скоро подохнешь!
— Сам виноват, — сказала какая-то подошедшая женщина. — Вел бы себя нормально! А так...
Неожиданно к той части улицы, где мы стояли, начал собираться народ, привлеченный моими криками.
— Что с него взять? Что мать была, что сын...
— Тьфу, вспоминать — только настроение портить.
— Так его в тюрьму?
— Да руки за воровство отрубить ему — и дело с концом...
Какие сердобольные тут люди, прям свет-пересвет светлейший мегасвет, чтоб их. Причем они с удовольствием набросились на подростка, но ни один из них не поинтересовался, в порядке ли я. Но хуже всего было то, что вели они себя все злее и злее. А Мик, который меня едва не ограбил, выглядел так, словно готовился продать свою жизнь задорого. Нехорошо, если тут драка начнется. Я не видела никого, кто бы тут выполнял функции органов правопорядка, но это не значит, что их тут не было. Не хотелось бы влезть в такую историю. Пока никто не видит, я достала небольшую серебряную монетку. Резко приблизилась к Мику, который выглядел растерянным и настороженным, и вздрогнул, когда я оказалась прямо перед ним. Испугался, но не ударил. Значит, не все потеряно.
— Приходи завтра с утра, — бросила я, всовывая мелкую серебряную монетку в руку Мика. — Накормлю. А теперь вали отсюда бегом, а то народ дикий у вас какой-то.
Мик глянул на меня удивленно, но быстро смекнул, что делать. Сжал кулак с монеткой и резко рванул в переулок.
Нет, я не прониклась внезапным состраданием к этому ребенку, просто не смогла слушать, как взрослые люди продолжают травить подростка. Для современного человека вроде меня это было слишком.
К счастью, за подростком никто не погнался следом, но выкрики, которые доносились ему в спину, отнюдь не были безобидными. Я не хотела думать, насколько страшно бежать, когда толпа кричит тебе такие гадости вслед. Медленно и осторожно я выбралась из людского скопления.
Дышать полной грудью я смогла лишь тогда, когда добралась до своего дома. Хорошо еще, что он такой приметный — деревянный. Все остальные дома были кирпичными или из какого-то неизвестного мне камня. Таблеточная машинка оказалась на месте, что меня почти удивило: от местных я хорошего отношения уже не ждала.
Прошла по заросшей дорожке к дому, поднялась по чуть скрипящему, но все еще надежному деревянному порогу, и открыла дверь. Это было определенно неожиданно.
Глава 4
Крыса. Передо мной сидела толстая жирная крыса и жрала какой-то корень, иногда отрываясь от него, чтобы слизать темную жидкость на полу.
Так. Ладно. Крыса — не таракан, таракан — не крыса. Крысу можно пережить, в отличие от таракана. Точнее, ее нужно выжить из моего будущего дома.
Я оглядела помещение, надеясь найти какое-нибудь оружие против странного животного. Ни с голыми руками мне на нее бросаться? Но ничего подходящего для решающего сражения я не видела. Столы, на которых громоздились банки-склянки, книги, полуразломанные стулья и пол, усыпанный засушенными травами и всяким растительным сырьем. Бедлам, жуткий бедлам! И это бывший дом травника? Похож на лабораторию безумного ученого.
Зато после осмотра я могла утверждать, что крыса оказалась всего одна. По крайне мере, в этом помещении. Кстати, она не обращала на меня никакого внимания. Это нормально? Разве животное не должно убегать при виде опасного и страшного человека? Может, она как в сказках тут зачарованная и говорящая? Ну, мир с магией, почему бы и нет? Знания, которые мне вложили в голову с помощью магии, подсказывали, что некоторые животные тут и впрямь умеют разговаривать. Я оглянулась на всякий случай: было пусто. Значит, никто не станет свидетелем моего позора.
— Кхм, уважаемая, вы не могли бы уйти? — спросила я негромко.
Крыса оторвала свою морду от пола. О, неужели и впрямь?..
— Вы мешаете мне пройти, — добавила я.
Крыса глянула на меня злобными глазами, а потом резко метнулась вбок, врезавшись в какой-то столик. С него слетела стеклянная баночка и разбилась вдребезги. В воздухе появился запах спирта и валерьянки.
Крыска тут же начала лизать пол, покрутила мордочкой, подбежала к брошенному сушеному корню, подтащила его к лужице, тщательно обходя осколки. Она стала с наслаждением грызть корешок, не обращая на меня абсолютно никакого внимания.
И я окончательно почувствовала себя идиоткой. Думаю, никто еще не додумывался пытаться говорить с крысой. Крысой-алкоголиком, которая еще и закусывать умудрялась.
Я аккуратно обошла ее стороной, решив не прикрывать дверь. Скажу как есть — пока я не еще не поняла, кому из нас в случае опасности придется убегать: ей от меня или мне от нее. Так что подстраховаться не мешало.
И тут я увидела то, что искала: огромный увесистый талмуд. Была не была! Я схватила его и со всей силы бросила в сторону крысы. Разумеется, промазала. По роду своей деятельности бросать ничего не приходилось, только уклоняться. От коробок с лекарством, которые " ни черта не работают!", от шоколадок, который в меня швыряли дамочки, пытающиеся получить рецептурные препараты без рецепта, но получали отказ...
Увы, любительница валерьянки даже не среагировала, продолжая увлеченно заниматься поеданием и попиванием. Я вздохнула и устало прислонилась к столику, где тут же звякнули бутылочки.
Стоп. Идея.
Я открыла первую бутылку, принюхалась. Спиртовая настойка валерьяны! И вторая, и третья... Тут травник что, массовой заготовкой настойки промышлял? Я схватила четыре бутылки и подошла к двери. Последовательно откупоривая крышки на бутылках, я выливала их содержимое во двор, пытаясь вылить жидкость как можно дальше.
Сзади раздался возмущенный писк, на секунду я встретилась взглядом с крыской, полной обиды и негодования. А после она вылетела во двор, преследуя последний всплеск настойки, а я захлопнула дверь, облегченно выдыхая.
Что ж, пора было осмотреть мой дом. Несмотря на то, что на улице было темно, а в доме не было ни одной свечки, лампы и вообще чего-то светящегося, я отлично все видела. Магия?
