Под лавиной злости все еще теплилась надежда, что девушка не сбежала. Возможно, ей помогли “уйти”?
Эрих даже ходил в комнату к старухе, но никого там не нашел. Съехали, по словам хозяина таверны. На вопрос, была ли со старухой девушка, трактирщик уклончиво пожал плечами, мол, не видел.
— Да кому она нужна? — небрежно бросил Варо. — Ты слишком хорошо о ней думаешь, Эрих. Видал, как она к нам в баню заявилась? Приличные девушки так себя не ведут, друг.
В Эрихе всколыхнулся внутренний протест. Он поморщился от слов товарища, хоть и понимал, что он прав. Она вела себя несвойственно для скромницы, хотя переодеваясь в его комнате, очень смущалась.
Эрих улыбнулся, вспомнив, как алели ее щеки, когда она второпях пыталась стянуть мокрую сорочку. Как торопливо надевала свитер, прикусив губу. И как не заметила маленькое встроенное зеркало в шкафу. Эрих не хотел подглядывать, но не удержался. Он не гордился собой за эту наглость, но и ни о чем не жалел.
— Я тебе так скажу, — продолжил Варо, глотнув местную настойку, — тут только два варианта. Либо девчонка действительно не в себе и не понимает, что творит. Либо она просто хитрая и продуманная девица, которая пыталась подцепить тебя на крючок. И тебе повезло, что она ушла сама. Наверное, нашла более выгодный вариант. А то ведь такие, как привяжутся, от них потом не отвяжешься.
Эрих устало откинулся на спинку стула. Ему нечего было возразить. Варо приводил убедительные доводы. Когда Эрих в первый раз вытащил ее из воды, он был уверен, что спасает бедную девушку, провалившуюся под лед. Так оно и выглядело. Бабка молила помочь внучке, и он не раздумывая бросился в воду. Но когда она сама туда прыгнула во второй раз, он всерьез задумался о ее адекватности. К тому же девушка странная, плохо говорит и странно реагирует. Либо же Варо прав, и это была просто хитроумная игра и расчет. Всего два варианта. И оба ему не нравились.
— Да чтоб его! Опять его принесло, — буркнул Варо.
Между столиками с посетителями к ним шел Кайцер. Серый и неприметный, с презрительным выражением на невыразительном лице. Девушка, подававшая напитки, чуть не столкнулась с ним и едва не опрокинула бокалы. Не заметила, как обычно. Его часто не замечали, если он этого не хотел.
— Долго сидим, — прогундосил Кайцер, подойдя.
Варо кашлянул в кулак, неразборчиво ругнувшись.
— Я надеюсь, ты понял свои ошибки, Эрих, — блеснул глазами Кайцер. — И больше не облажаешься.
Эрих заскрежетал зубами и сжал кулаки. В кончиках пальцев опасно собиралась магия, готовая вот-вот сорваться. Он медленно вдохнул и выдохнул, пытаясь усмирить силу в руках. Эта собака так и норовила напомнить ему о совершенной ошибке. Ужасно хотелось стереть самодовольную ухмылку с его лица. Но положение Эриха и так было шатким. Допустить еще одну оплошность он не мог.
— Не сомневайся, — процедил Эрих. В пальцах приятно покалывала магия, которую ему пришлось подавить.
Кайцер скептически ухмыльнулся, скривив тонкие губы, кивнул и медленно скрылся из трактира. Исчез так же внезапно, как и пришел.
— Вот ведь высокомерная задница, — выпалил ему вслед Варо. — Запустить бы в него боевым зарядом. Нет, ты видел, а…
— В одном он прав, — резко отрезал Эрих. — Нам нельзя отсвечивать. Особенно мне.
Эрих зло допил настойку, поднялся и направился в свою комнату. Блондинка за соседним столиком спохватилась и попыталась увязаться следом, но тут же отшатнулась, встретившись с его глазами — страшными, черными и полными непроглядной тьмы.
Глава 4
Я разлепила тяжелые веки и чуть не вскрикнула.
— Проснулась, внученька? — елейным голосом протянула старуха.
Она стояла рядом с кроватью и буравила меня непроницаемым взглядом. Ее потрескавшиеся губы расплылись в улыбке, но глаза остались колючими.
— Боже, — пробормотала я. — Как вы меня достали.
— Что-что, милая? — наигранно ласково переспросила бабка.
— Говорю, утро доброе, бабулечка.
Я опустила с кровати ноги, голова трещала, по телу словно катком проехались. Ядреной же дрянью меня обдала старуха. Я осмотрела себя. Мои волосы были черными, а значит, я все еще в чужом теле. Кажется, пора признать, что меня все-таки выкинуло в другой мир, и моя душа каким-то немыслимым образом попала в чужое тело. Просто уму непостижимо!
Я оглядела обстановку. Это была не таверна, а частная изба. Взгляд судорожно выделил отдельные детали: высушенные травы, развешенные на стенах, неубранные крошки на столе, две ветхие кровати у стены, печка, потемневшая от копоти. Очень скромное убранство, даже бедное.
— Ну и проказница ты у меня, внученька, — сказала старуха, накрывая на стол. — Удумала же среди ночи пойти купаться.
Я устремила на бабку сердитый взгляд.
— Могу еще сходить, — проворчала я, — если вы мне не объясните, что здесь происходит.
Бабка перестала возиться с едой и замерла, уставившись на меня. На мгновение в ее тусклых глазах мелькнуло недовольство, но через секунду лицо смягчилось, и губы тронула легкая улыбка.
— Внученька, — мягко произнесла она, — ты себя странно ведешь. Кабы худого то не вышло, а? Запрут ведь в желтый дом, и что тогда?
— В какой дом? — переспросила я, садясь за стол.
Перед новым побегом я решила предусмотрительно поесть. С голодным желудком далеко не убежишь.
— Дом для умалишенных магов. Запрут, ноги-руки повяжут и будут иголками в голову тыкать.
Я ошарашенно приоткрыла рот от представившейся картины, по спине пополз неприятный холодок.
— Так что ты давай, приходи в себя, внученька, и становись нормальной, — бабка многозначительно сверкнула глазами. — Ротик то прикрой, — старуха хлопнула пальцем по моему подбородку, отчего мои зубы клацнули, — муха залетит.
Меня бросило в дрожь. Мало того, что похитили из родного мира, да что там мира, из собственного тела вытащили и всунули в это. Так теперь еще и угрожали отправить в дурку.
Я решила прикусить язык и много не возникать, пока во всем не разберусь. Старуха очень странная, маскируется под добренькую, но злая сущность постоянно прорывается. Словно волк пытается натянуть на себя овечью шкуру, но серые уши и клыки все равно торчат.
Я поковыряла в тарелке с какой-то похлебкой из овощей. Пахло вкусно и вроде съедобно. Надеюсь, хоть в еду старуха ничего не подсыпала. Взгляд упал на вид из окна — огромное дерево с зелеными листьями раскинулось прямо рядом с домом, в небольшой клумбе цвели желтые цветы.
— А где снег? — удивилась я.
— Так он только в горах, внученька, — старуха торопливо укладывала вещи в чемодан. — Ешь быстрей. Скоро извозчик приедет.
— А вы куда собираетесь, бабуля? — задумчиво поинтересовалась я, видя с каким энтузиазмом она складывает одежду.
— Ты что же забыла, внученька? Учеба то началась уже, пора возвращаться в академию. И так на два дня опоздали, — протянула старуха, скалясь.
Я поперхнулась кусочком моркови от открывшихся перспектив и зашлась кашлем.
— Ну-ну, — похлопала она меня по спине. — Хватит глазами хлопать, ешь и одевайся. Извозчик уже подъезжает.
Старуха выбежала на улицу, оставив на кровати одежду — белую рубашку и бордовую, клетчатую юбку.
Подумав я переоделась, все же разгуливать в сорочке не лучшее решение. Теперь идея поехать в академию не казалась такой плохой. Лучше туда, чем в желтый дом. Из старухи слово не вытянешь, она мне не помощник. А в академии я могла бы найти способ вернуться домой.
Я покрутилась перед зеркалом и недовольно поморщилась. Юбка была слишком короткой, едва прикрывала попу, рубашка в облипочку, а две верхние пуговицы и вовсе отсутствовали, призывно открывая декольте. Кузина Лика была бы в восторге от наряда, но мне он категорически не нравился.
Я распахнула старенький шкаф с покосившейся дверью. Перебрала несколько фривольных платьиц и обреченно вздохнула. Кем бы ни была настоящая Мариша, но вкус у нее отвратительно вульгарный.
