и руки. Неожиданно весь зал облетел пронзительный писк.
– Профессор Тория!… Она … Она не просыпается. Я не могу ее разбудить. Она бледная. Она… Она ведь жива, почему тогда она не просыпается?
Обеспокоенный голос девушки срывался на визг, она суматошно старалась сделать хоть что-то со своей подругой, которая неподвижно лежала на выступе. Профессор поспешила туда, попутно успокаивая девушку:
– Успокойся, милая, не все просыпаются быстро, некоторых необходимо подождать. Вот я сейчас и подожду опаздывающих, а профессор Крон и его помощник сопроводят вас наверх – отдохнуть. Так ведь, профессор?
Последние фразы она говорила с нажимом и явным недовольством. Профессор с помощником, побурчав немного, сформировали нас в группы и уводили прочь из зала, то и дело подталкивая останавливающихся зевак. Роиз с потухшими глазами и совсем выцветшим лицом брела где-то впереди, но я не спешила ее догонять. То, что я помогла ей погрузиться сегодня совсем не означает, что мы стали подружками, да и говорить нам было не о чем. Выходя из подвальных коридоров на свет, мы щурились и, как-то особенно встречали эту теплоту лучей.
– Профессор, они ведь не проснуться? – Голос Роиз звучал совсем невзрачно.
Он не ответил, только раздраженно поморщился и велел помощнику поторапливать остальных. «Они» – сердце неприятно кольнуло, я даже не понимала сколько нас не вернулось.
– На сегодня достаточно – все по своим комнатам. Завтра ждем на занятиях, так что советую хорошенько отдохнуть. Все, расходимся! – Рявкнул профессор, махнув рукой в сторону двери.
Мы не возражали, усталость и понимание случившегося накатывали волнами. Роиз не одна, кто понимал, что опоздавшие скорее всего уже не проснутся, но единственная, кто сказала об этом. Профессора уходили от ответов или молчали, и я наивно верила, что завтра увижу их на очередных занятиях, отгоняла тяжелые мысли. Но слова Роиз заставили меня вернуться в реальность.
Дорога до комнаты прошла без приключений, если не считать ехидно скалящегося сторожа. Он картинно демонстрировал свое превосходство, задирая нос и строя важную гримасу, пока я проходила мимо.
Комната бездушно приняла меня в свои объятия. Несмотря на то, что живу в ней уже третий год, никак не могу привнести в нее уют, да и возвращаться сюда мне также не охота. Библиотека – вот место, где я готова жить, но не здесь. Подобрав раскиданные утром вещи и скинув сумку на стул – повалилась в кровать. Сон не приходил, я бесцельно уставилась в потолок.
«Может стоит все же заняться комнатой» – промелькнула резвая, но весьма разумная мысль. Все время, пока я жила под опекой, мне не позволяли менять обстановку под себя. Разрешали жить там, где дают место и на этом все. К такому привыкаешь, комната дана тебе на время и после твоего ухода, в ней не останется ни следа, напоминающего о тебе. Как-будто тебя там и не было. Я скривилась, никто в старшем доме и не помнит, где конкретно я жила, знают только, что в одной из гостевых комнат. Мельком оглядела унылое пространство комнаты и решительно встала с кровати. Задумано – сделано, сейчас только скину надоевшую форму, залезу в уютный спортивный костюм и сразу начну. Тяжелые мысли о сегодняшнем погружении отступили, и я вспомнила о переданном свертке. Как я могла о таком забыть.
Волнение вернулось. А, что если я не найду там ничего полезного. Возможно это пустые ожидания, которые мне стоит откинуть и принять тот факт, что я безнадежна. Опустилась на кровать, не выпуская заветный сверток из рук. Помедлив, я развернула пожелтевшие листы. Хандра отступила, уступая место исследовательскому интересу. Листы были исписаны мелким угловатым подчерком вручную. Интересно, никогда не встречала раньше рукописных книг в библиотеке. Первые строчки давались сложно, казалось, я читаю зашифрованное послание. Но каждая следующая строчка давалась все легче, а смысл улавливался быстрее. Все страницы были посвящены тренировкам, странным, но интересным.
Решила не откладывать с практикой и, убрав все со стола, еще раз бегло прочитала страницы. Хм… Упражнение было простое и невыполнимое одновременно, но почему бы не попробовать, всего-то нужен лист бумаги, ножницы и моя вера в себя. Два первых пункта из списка нашла быстро, с третьим возникли проблемы. Итак, из листа бумаги необходимо было вырезать любую фигуру, а затем заставить ее шевелиться. Звучит бредово, конечно, но если это поможет – я готова попробовать. Долго сидела, уставившись на лист, и не могла придумать, что за фигуру я хочу вырезать. Такой легкий пункт, а я уже в тупике. Руки сами начали стричь бумагу, и совсем скоро на столе лежал кривой, но вполне симпатичный паучок. Бережно расположила его на середине стола и стала изучать заклинание – на вид не сложное: несколько замудренных слов и простая комбинация пасов. Ну начнем. Нараспев прочитывала нужные слова и уверенно шевелила пальцами – ничего. Решила не отчаиваться, видимо необходима практика.
Когда пальцы уже затекли, а язык начал заплетаться – остановилась. Все тело затекло, я так была сосредоточена на бумажном паучке, что не заметила, как пропустила ужин. Достав из запасов хрустящее печенье, я ходила по комнате, раздумывая куда и что я могу поставить. Раз с книжными фокусами ничего не выходило – необходимо отвлечься. Достала несколько коробок со своими вещами. Надо же, часть из них так и не распакованы, просто стоят и собирают пыль. Я понимала, что многие вещи все также отправлю обратно в коробку, но дала себе свободу выбора. Альбомы, изрисованные набросками, куча тетрадей и запасы карандашей были мне дороги, но могли лишь собирать пыль и в коробке, и на полках. Трогательные открытки, которые я мастерила Велине в первые годы жизни под опекой навеяли тоску. Она так и не приняла их, только похлопала по плечу и улыбнулась. И зачем я только начала ворошить прошлое? Почти все коробки отправились на свое прежнее место, осталась только та, что была наполнена сувенирами. Пара деревянных статуэток, массивный браслет, витой ножик и музыкальная шкатулка быстро распределились по полкам, и только подарок госпожи так и оставался в моих руках. Иссохшая, крохотная фигурка беса была заключена в цилиндрический сосуд. Велина говорила, что когда-то этот бес был жив и принадлежал одному непутевому демонологу их рода. Хоть бес был и крохотным, он смог доставить много проблем старшему дому. В результате его хозяина прогнали, но дали возможность вернуться, принеся в жертву своего беса.
Мне всегда было жалко это крохотное создание, ведь оно напоминало меня. Мы каждый день делали все, что могли, но все было не так. Конец
