Нащупав рукой ту самую корягу, о которую недавно споткнулась, я подскочила на ноги и изо всех сил начала колотить по змее. По длинному блестящему туловищу, голове, везде, где могла попасть. Снова и снова била, не давая себе останавливаться, пока окончательно не выдохлась и снова не рухнула на землю, теперь уже от усталости.
И только тогда рассмотрела мертвое чудовище рядом со мной на земле. Морщась от отвращения, я отползла от него на несколько метров. Попыталась откашляться, потому что горло саднило.
В этот момент налетел новый порыв ветра, раздвигая облака, затянувшие небо. Теперь над лесом взошла луна, не тусклая, как прежде, а яркая и огромная. Но это не было красиво. Наоборот, огромный желто-серый диск над головой выглядел почти зловеще. Я поежилась и в этот момент услышала:
– Ты смелее, чем я думал. И выносливее. Тем лучше. Иди за мной.
Глава 7
После его слов возникло странное ощущение. Это был не страх – я устала бояться. Словно столкновение со змеей вытянула из меня по жилам остатки сил. И теперь наступило какое-то отупение.
Я даже не возразила мужчине, поднялась и поплелась следом за ним, чувствуя себя при этом совершенно разбитой.
Что означали его слова? Для чего лучше то, что я оказалась смелой? Или для кого? И что вообще творится в его голове?
На память пришли слова бабушки, которые она часто любила повторять: «Деточка, хочешь, чтобы люди тебя слушали, сама их услышь прежде. Помощи ждешь – помоги первой. Откровенность тебе нужна – сама не молчи».
Я частенько пользовалась этим правилом… в нормальной жизни. И оно работало. Но вот сработает ли сейчас, с этим непонятным и пугающим человеком, не знала. Но мне надо было выбрать: продолжать дрожать от страха, пока не сойду с ума или не превращусь в истеричку, или попытаться наладить с ним хоть какой-то контакт. Надо же мне вернуться домой. А как иначе это сделать, как не с его помощью, если я сама не представляю даже, где мой дом находится?
Игнорируя нарастающую слабость в измученных ногах, я ускорила шаг и через несколько минут поравнялась с мужчиной.
– Давайте познакомимся хотя бы. Меня Настей зовут.
Он приостановился всего на мгновенье. Посмотрел в упор. И я содрогнулась, несмотря на холод, будто прикоснулась к горячему костру. Словно мужчина своим взглядом что-то выжег на моей коже.
– А вас?
Это прозвучало совсем тихо – я почти была уверена, что он не ответит. Больше: что ему мой вопрос не понравится.
Так и вышло. Незнакомец приподнял бровь, словно интересуясь, для чего я спрашиваю об этом. И мне еще жарче стало. На позвоночнике проступили капельки пота, и будто молния его прошила. Как если бы действительно сверкнула на ночном чернильном небе огненно-золотой вспышкой.
– Простите… – я первая не выдержала, отвела глаза, разрывая зрительный контакт с мужчиной. – Да, это не мое дело. Но вы вроде бы спасли меня… Помогаете… А я даже не знаю, как к вам обращаться.
Это мое невнятное бормотание рассмешило его. Точнее, на лице ничего не изменилось, ни один мускул не дрогнул, но я могла бы поспорить с кем угодно, что мои слова показались ему смешными. Как-то изменился взгляд. Смягчился что ли, если слово «мягкость» вообще было уместно в адрес этого человека. Полыхающее там пламя стихло, став почти незаметным.
– Я не привыкла к такому. То есть обычно люди, с которыми я общаюсь, представляются вначале. Но я ни на чем не настаиваю, если вы не хотите говорить, то и не надо…
Он по-прежнему молча указал вперед, туда, где в просвете между деревьями уже виднелся дом. Сейчас я могла его рассмотреть. Он возвышался мрачной тенью и выглядел довольно угрюмо, но не пугающе. Простая старая бревенчатая постройка. Стены от земли почти до середины поросли мхом, а крыша была покрыта каким-то непонятным материалом, со стороны напоминающим солому. Я даже хотела уточнить это у своего спутника, но, покосившись на него, поняла, что лучше молчать. Он все равно ничего не скажет, а провоцировать его неприязнь своим излишним любопытством совершенно не хотелось.
– Тебе придется поесть, – сообщил он, первым входя в дом. Меня и не подумал пропустить вперед. Хотя, о чем это я? Человек, запросто лишивший другого жизни, вряд ли знаком с правилами этикета.
Я сглотнула подступивший к горлу ком, снова чувствую тошноту. Силой заставит? А что станет делать, когда меня вывернет от сырого, вонючего мяса? А ведь это наверняка произойдет, ведь даже думать об этом противно.
Но проверять, как именно поступит мужчина, не было никакого желания. Я твердо решила для себя, что не уступлю. Пока могу, буду сопротивляться.
– Нет, я не буду, – заявила, очень стараясь, чтобы голос не дрожал. – Я не ем сырое мясо. Хлеб, или что угодно другое, но не это.
– Упрямая, – произнес он. Просто констатировал факт, и непонятно было, как он к этому относится. – Как знаешь. Потом сама попросишь. Утром пойдешь на работу и пеняй на себя, если от голода не хватит сил.
– На какую… работу? – я поперхнулась.
– Много говоришь, – снова заключил он. – Зря. Узнаешь, когда время придет.
Прошел через комнату, в которой было совсем темно: свеча потухла, и лишь тусклый лунный свет, проникающий через небольшое оконце, позволял рассмотреть расположение предметов. Возле кровати мужчина сбросил плащ, опуская его на какое-то подобие стула, разулся, и, как был в оставшейся одежде, лег, придвигаясь к самому краю. Опираясь на локоть, посмотрел на меня, а потом кивнул на вторую половину лежанки.
И пока я молчала, не двигаясь с места, шокированная его предложением, произнес, изумляя меня еще больше:
– Я – Горан.
Глава 8
В первое мгновение я не поверила. Ну не мог он в действительности предлагать такое. И разумеется, я не собиралась соглашаться, потому и заявила в ответ уверенно и непреклонно:
– Я не лягу с вами в одну кровать!
Если он вдруг решит настаивать, или, еще хуже, попробует применить силу, я обязательно найду способ ему воспрепятствовать. Ну и пусть он здесь хозяин, пусть я завишу от него, но это вовсе не означает, что у него есть право претендовать еще и на…
– Как хочешь, – перебил он мои мысли. – Можешь хоть на полу спать, – перевернулся на другой бок и умолк, давая понять, что разговор окончен. А через несколько минут я услышала ровное, углубившееся дыхание. Уснул? Серьезно? Так просто? Да что вообще происходит!
Неужели он был способен спать сейчас? Ведь я могла снова сбежать или что-то сделать с ним, пока у него нет возможности контролировать ситуацию.
Но, похоже, мужчину со странным именем Горан все это мало волновало. Я постояла у стены, прислушиваясь к его мерному посапыванию, потом присела на стул возле стола с тем неприглядным угощением. Невольно скривилась при виде миски с мясом, а вот хлеб взяла. Он оказался сухим и пресным, и очень сильно отличался от того хлеба, к которому я привыкла, но все же это была хоть какая-то еда. И мой желудок, ощутив поступление пищи, тут же заурчал, отзываясь болезненными спазмами. Я машинально прижала ладони к животу, словно это могло приглушить звук.
Мужчина на кровати никак не отреагировал. Видимо, его сон стал уже достаточно крепким, так что какие-то внешние помехи вряд ли могли потревожить.
Очень скоро от сидения на твердой деревянной поверхности я почувствовала ноющую боль в бедрах и позвоночнике. Она была вполне терпимой, но, добавившись к прежней, окончательно лишила меня сил.
Очень хотелось принять горизонтальное положение и хоть немного расслабиться. О том, чтобы лечь на земельный пол, не могло быть и речи. Правда, соседство в постели с пугающим и чужим человеком привлекало еще меньше. Но когда затекшее, ноющее от усталости и холода тело стало почти бесчувственным, я все же решилась. Крадучись, приблизилась к лежанке, стараясь даже дышать через раз, чтобы случайно не разбудить мужчину. Приютилась на самый край, ныряя под тяжелую шкуру. Глядя на это меховое покрывало, невольно вспомнила предложенный мне и так и не съеденный ужин. Вряд ли мясо принадлежало тому же животному, чья шкура накрывала меня, но даже размышление об этом снова вызвало приступ тошноты.
