и глубоко вздохнула.
— Алло, Юра, ты почему не ответил мне? Я волнуюсь!
— Лена, здравствуйте! Это Серёжа говорит, Юрин сосед по палате.
— Да, я знаю тебя. Юра рассказывал. Что случилось? Почему звонишь ты, а не он?
— Его перевели в другую больницу.
— Как? В какую?
— В психушку. Вы приезжайте сюда. Вещи заберёте, телефон. Я вам всё расскажу.
Лена не удивилась. Как современный образованный человек, она понимала, что с такими проблемами кладут в психоневрологический диспансер, и сейчас переживала о том, разрешат ли им видеться. Ведь Юра ей никто.
— Это опасно, он псих! Неужели поедешь? — нашёптывал здравый смысл.
— Поеду, — твёрдым голосом, сжав кулаки, сказала Лена, сама себе.
После уроков, она, с улыбкой на лице выдержала наскок матери Сидорова Вовки, который в очередной раз поколотил Даню Кирьянова. Даня — щуплый, мальчик из интеллигентной семьи, но Владимир утверждал, что именно он начал первый. Лена, разбирала детский конфликт, а мыслями была в больнице.
Серёжа вышел сразу, как только она ему позвонила. Мальчик выглядел абсолютно здоровым человеком — прошла его бледность, не дрожат руки, исчезло мученическое выражение лица. Сначала он рассказывал о своих обследованиях. Его было жалко, но он, вдруг, с жаром, ухватив Лену за руку, и заглядывая ей в глаза, прошептал:
— Юра меня вылечил!
— Что ты детка, он же, не врач. Как он мог? Хотя если тебе легче, то я очень рада за тебя.
— Вот, и вы не верите! — с досадой воскликнул Сергей. — А ведь он всё вспомнил! Он дракон и владеет целительством огня.
У Лены перехватило дыхание. Если Юра, это говорил вслух, то становится понятно, почему его сочли за сумасшедшего.
— Я видел, как у него в глазах горели костры. Пламя, в них. словно крылья. Очень красиво! У Юры светились руки, а у меня голова. Все это видели, но зачем — то полицию вызвали и врача из психушки. Полицейские опросили нас всех, покрутили пальцами у виска и уехали, а эти…(мальчик горестно замолчал) Юру забрали.
— Они, что же, голым его увезли? — недоумевает Лена, принимает пакет с вещами и думает о наваждении, которое накрыло в прошлую ночь пациентов и персонал отделения. Вот, Сергей явно верит в то, что говорит.
— Переодели его в свой халат. Разрешили взять только смену белья, тапочки и бритву, но её сразу отобрали, сказали, что потом дадут.
— И он пошёл за ними, не возражая, — Лена усмехнулась, подумав, что такое не в характере драконов.
— Санитары, в коридоре, хотели взять его под руки. «Не трогайте меня. Сам пойду» — он им вежливо так сказал, а они заржали и закрутили ему руки за спину. Мы всё видели, но не поняли, как Юра вывернулся, и здоровые мужики оказались на полу. Он подождал, пока они встанут. «Не трогайте меня», — повторил Юра и пошёл первым. Лысый санитар шприц достал и воткнул ему в спину. Юра даже повернуться не успел, весь обмяк и дальше его просто поволокли.
— Да, проблема, теперь его в буйные запишут, — сказала Лена. — Спасибо, тебе Серёжа! Желаю тебе выздоровления. Ты — хороший человек и должен жить долго.
— Мне завтра ПЭТ КТ делают, — Сергей улыбнулся, и уже в спину уходящей Лене крикнул — Юра сказал, что его на самом деле, Юстием зовут.
— Меня зовут Ю… — девушка вспомнила недоговорённую фразу.
Время слилось в сплошной поток одинаковых мгновений:
— Кто ты? — спрашивает лысый санитар.
— Я дракон, — отвечает Юстий, пытается встать с ненавистной кровати и получает укол.
Забытьё. Без спирали, без боли, без движения. Его сущность зависла в вязком тягучем тумане.
Очнулся.
— Кто ты?
— Я дракон.
Опять укол. Опять туман. Ещё чуть — чуть, и он сам станет туманом.
Очнулся. Лысого рядом нет. Санитарка — женщина почтенного возраста, моет пол. Увидела, что очнулся, но вопреки инструкции, звать никого не стала. Приблизилась и, не прекращая движение шваброй, прошептала:
— Сынок, не говори Генке, что ты дракон. Говори, что мужик, зовут Юркой. Генка этот — злобный, мучить будет, пока на самом деле с ума не сойдёшь.
— Но, то моя жизнь, моя судьба. Я не могу от неё отречься.
— Твоя судьба, каждый день, под дверь отделения ходит. Плачет. Но не пускают её. Говорят, что она тебе никто.
— Лена. Зачем она ходит? Я теперь недочеловек.
— Нужен ты ей, вот и ходит. Ты, давай, отвечай на вопросы правильно. Глядишь, и отпустят. Лену-то, пожалей.
И уже, увозя свою тряпку, за порогом палаты, сказала громко:
— Тётя Лида я. Понадоблюсь, зови не стесняйся, Юра! — затем повернулась в коридор и менторским тоном доложила — Геннадий Петрович, больной очнулся, говорит, что мужик он и Юркой его кличут.
Санитар злобно, сверкнув на неё глазами, не твоё, мол, дело, положив в карман заправленный шприц, направился в палату Юры — Юстия.
— Кто ты? — спросил санитар. По его лицу, мерзкой тонкогубой улыбкой, расползается удовольствие.
— Да, мужик, я, мужик! — Юстий перешагивает через гордость.
— И, что ты ещё помнишь?
— Юрой меня зовут. У меня девушка есть. Лена. Учительницей работает. Тебе как рассказывать в подробностях или, в общем: про Сан Саныча, про Серёжку?
Улыбка санитара сменилась брезгливо поджатым ртом. Юра почувствовал, как этот человек его ненавидит.
— Очень мне нужны твои подробности. Врач придёт, ему и расскажешь.
После беседы с врачом, уколы отменили, а через неделю разрешили выходить из палаты.
К нему не пускают. Она и плакала, и скандалила, и пыталась договориться.
— Буйный, — говорят, — не положено.
Связующим звеном стала санитарочка — тётя Лида. Она передавала приветы от Юры, а ему пересказывала новости Лены.
— Юра говорит, что у него есть знакомый нотариус. Где-то в вещах должна быть его визитка. Ты поищи и позвони ему. Если мужчина серьёзный, то поможет.
Лена уже давно нашла визитку Ивана Игоревича, но отложила её в сторону, решив, что это был просто жест вежливости. Но в борьбе нужно использовать все доступные средства, и она позвонила.
Нотариус узнал её сразу.
— Раз вы звоните, значит, с Юрой что-то происходит, — Иван Игоревич сразу взял инициативу в свои руки и предложил встретиться в кафе.
Лена рассказывала о странных происшествиях в больнице. О сеансе целительства, о свечении Юриных рук, о том, что он стал считать себя драконом. И, что он теперь и не Юра, а Юстий.
Иван Игоревич заказал Лене тирамису и позвонил матери Сергея. Смартфон нотариуса выдавал в пространство кафе бурю
