Тот самый памятный мне кабинет Правителя благодаря своему расположению уцелел, и именно там ждал нас Ксандор. Само собой, напыщенный и суровый магистр Олан тоже присутствовал.
Когда мы все расселись в стоящие кругом кресла, Правитель торжественно произнес:
— Начну с того, что возлагаю большие надежды на эту встречу. Теперь, когда у нас появилась реальная возможность разделаться с магом Иоса, мы ни в коем случае не должны ее упустить.
— Боюсь огорчить тебя, Ксандор, — мрачно перебил магистр, — но силы Авионы и проклятого мага все же не равны.
Теперь, когда мне не нужно было скрывать свой Дош, Олан, видимо, смог его почувствовать.
— Не стоит забывать, — продолжил он, — что Дош частично распределен между остальными Стражами, в то время как весь Иос сосредоточен в одном человеке. Тем более теперь, когда еще и осколок Сердца у него.
— Может, объясните мне, что такого в этом осколке? — попросила я.
Олан и Ксандор переглянулись. Сариф кивнул, Клеон же вообще взирал на всех с отрешенно-невозмутимым видом, словно он и так все знал. Хотя, как выяснилось, и вправду все присутствующие в кабинете были в курсе, кроме меня.
— Но запомни, ты никому не должна об этом рассказывать, — предупредил Правитель.
— Об этом — это о чем? — упорно не понимала я.
— Все же общеизвестная версия появления в нашем мире трех магических начал немного отличается от истинной, — пояснил магистр.
И почему я не удивилась?
— Боги не пришли вдруг откуда-то там, как говорится в общеизвестной версии, они всегда были в нашем мире, — начал магистр, степенно растягивая слова. — То ли они его создали, то ли он их — доподлинно неизвестно. Но до появления людей именно боги царствовали в нем. Они создали все живое: зверей, птиц и прочих неразумных обитателей. Но однажды безмолвный мир им наскучил. Ну или общество друг друга уже просто надоело, — магистр неуверенно пожал плечами, словно сам стыдясь столь непочтительных слов. — И тогда один из них решил сотворить людей. Что, собственно, и сделал. И вот тут уже возник конфликт между богами. Миролюбивый Лий предпочитал молча созерцать жизнь своих творений, а властолюбивый Иос жаждал поклонения и…
— Погодите, — изумленно перебила я. — Лий? Иос? Вы ничего не путаете?
— Лий, Иос и Дош — это имена трех богов, братьев, — нетерпеливо пояснил Ксандор, — что тут удивительного?
— Учитывая, что боги вроде как раньше были безымянными и эти имена носили магические начала, есть чему удивляться, — обиженно буркнула я. — Так что там с конфликтом?
— Так вот, — снова вдохновенно продолжил магистр, — Иос хотел безграничной власти над людьми, неспособный на какую-либо агрессию Лий не мог ему воспротивиться, и тогда вмешался Дош. Вот ты, Авиона, вообще представляешь себе, что такое битва между богами?
Я мотнула головой.
— Вот и я не представляю, — Олан оказался полностью со мной солидарен. — Боясь, что Дош и Иос уничтожат друг друга и столь любимый им мир, Лий решился на крайность. Он создал два вместилища силы и развоплотил собственных братьев, лишив их телесной оболочки и оставив лишь разум и силу. В одно вместилище он заключил Дош, во второе Иос. Сам же после содеянного тоже развоплотился, считая, что так будет справедливо, и присоединился к старшему брату. Сердце Тариса — не что иное, как новое обиталище Дош и Лий. Ну а то, что мы называем его осколком, хранило в своих тенетах Иос. Но безучастными боги не остались. Лий и Дош дарили людям крупицы своей силы, а Иос мечтал вырваться на свободу. Каким образом ему это все же удалось — неизвестно. Но осколок смогла покинуть только сила, разум же не сумел разорвать оковы. Вот потому-то, о наивное ты создание, ни в коем случае нельзя было допустить, чтобы маг, обладающий силой Иоса, заполучил осколок с его разумом. И теперь нам противостоит не человек, хоть и неизмеримо могущественный, а воплотившийся бог, который, не сомневаюсь, жаждет расквитаться не только со своими братьями, но и с людьми. Думаешь, почему все маги Иоса стремились завладеть Сердцем Тариса? Если уничтожить кристалл, то погибнет и его содержимое. И мятежному богу просто некому будет противостоять.
Магистр перевел дыхание и бодро продолжил:
— Но Дош, к счастью, не остался в стороне, выбрав тебя своим телесным воплощением. Осталось собрать все оставшиеся крупицы его мощи, и тогда ты станешь равна Иосу по силе. Предупреждая твой вопрос, могу тебя заверить, ты точно так же останешься человеком. Как только Дош победит, он покинет твое тело и вернется к брату в Сердце.
— А где гарантии? — что-то мне это совсем не нравилось. Да и как-то уж очень не по себе было, что принятое мною за разум магической силы оказалось разумом настоящего бога.
— Если бы Дош и вправду решил воплотиться, то он несомненно выбрал бы кого-нибудь… — Ксандор запнулся, подбирая слово, — достойнее.
— Раз уж я, по-вашему, такая вся недостойная, то почему он призвал именно меня? — скрестив руки на груди, с вызовом поинтересовалась крайне обиженная я.
— Значит, по каким-то неведомым причинам подходишь именно ты, — суровый тон Сарифа ясно намекал, что тема «почему я?» закрыта.
Да уж, знала я эти «неведомые причины». Дош просто как-то проведал о возможных чувствах ко мне Ивора. Может, это, кхм, божество так и рассчитывало, что на правах возлюбленной я смогу стать внезапной убийцей. А вообще как-то боязно теперь было на эту тему рассуждать, вдруг Дош нагло подслушивает мои непочтительные мысли.
— Позвольте все же уточнить один момент, — как можно равнодушней произнесла я, — так кто же маг Иоса сейчас? Воплотившийся агрессивный бог или тот же человек, каким был, просто более могущественный?
— Ни один человек не сможет противостоять воле Иоса, — магистр покачал головой. — Так что кем бы ни был он раньше, теперь от него осталась лишь, грубо говоря, телесная форма.
Я закусила губы, чтобы не разреветься. Не успела я обрадоваться, что по сути Ивор все же не виноват в нападении драконов, как тут такое выяснилось…
— Но если победить Иос, этот человек станет прежним? — с робкой надеждой пробормотала я.
— Мы-то откуда знаем? — с раздражением парировал Ксандор. — Как будто нам каждый день приходится наблюдать, как уничтожают воплотившееся Зло! Да и какая разница, что с ним будет? Учитывая грозящую всем нам опасность, это сущие мелочи.
Ну да, действительно, хорошо так рассуждать, когда ценой спасения всех оказывается не твоя жизнь.
— Может, уже перейдем к делу? — впервые вмешался Клеон. Судя по голосу, ему уже порядком надоело слушать наши рассуждения. Хотя, скорее всего, его крайне раздражало мое присутствие. Я даже невольно крепко задумалась, а любил ли он меня когда-нибудь? Что-то я в этом очень сомневаюсь.
