Человека ярость мастера совсем не смущала, он не смотрел на него, он смотрел на меня. В глаза. Он ждал.
Я испугалась. Наверно, я должна была сделать или сказать что-то такое… Не знаю. Узнать должна была. Но все ускользало.
Мастер Латаре?
— Добрый вечер, Соле, — сказал он.
— Добрый… вечер…
Я пыталась вспомнить, мне казалось, еще чуть-чуть и я смогу. Еще немного. Голова начала раскалываться. Сначала еще слабо, потом потемнело в глазах, чуть ноги не подогнулись. Вдруг навалилась страшная слабость.
Мастер Мелито подхватил меня под руку.
— Мастер Латаре, вам следует уйти, — жестко сказал он.
— Да, конечно, — тот кивнул. — Я зашел взять кое-какие вещи. Мне сказали, сегодня дом будет пустым. Я не рассчитывал встретить вас.
Он прошел мимо, отвязал небольшую весельную лодку, спрыгнул в нее. Помахал нам рукой.
— Кто это? — тихо спросила я. — Мне кажется, я знаю его
Мастер Мелито дернулся, повернулся ко мне. Мгновенье, и он взял себя в руки.
— Мастер Латаре вел у вас небольшой практический курс этой зимой. Простите, Соле, но вам следует знать, у него не слишком-то безупречная репутация… если вы понимаете.
Мне вдруг стало смешно.
Что-то такое…
У нас что, была какая-то интрижка? Ведь что-то было? Он сейчас на меня так смотрел…
— Соле, — сказал мастер Мелито, — я думаю, вам стоит еще кое что знать. Этот человек подозревался в государственной измене. Думаю, его спасли только деньги и связи отца.
Я кивнула. Да, я все понимаю. Да, буду относиться очень серьезно и держаться подальше, иначе это может плохо отразиться на моей карьере. Очень-очень серьезно. Моя репутация мне не безразлична. И карьера тоже. Да-да…
Нет, врача мне не надо. Зачем мне врач, если я даже начинаю что-то вспоминать? Если вспоминаю — это же хорошо, правда? Я, конечно, очень ценю такую заботу, но…
Мелито смотрел на меня насторожено, с сомнением. Очень долго не решался уйти. Государственная измена? Может быть, я тоже как-то к этому причастна?
Может быть, потеря памяти не просто травма?
Уже собираясь спать, я заметила, что на подоконнике, что-то сверкнуло.
Подошла.
Маленький серебряный цветок с жемчужиной, изящная подвеска. Я протянула руку… что-то кольнуло в сердце — больно, просто мучительно. Я помню… Это ведь мое? Да? Я уже видела. Это ведь что-то значит?
Зажмурилась. Пытаясь прислушаться к себе, найти в глубине памяти что-то важное.
…он застегивает цепочку на моей шее…
«Нравится?» Улыбка на его лице.
Это ведь он? Тот человек в лодке? Мастер Латаре?
Парень в брезентовой куртке на старом пирсе.
Как странно.
Лан…
Я поняла, на кого похож этот Мелито. Словно специально подбирали.
А, может, и специально, я теперь уже ни в чем не уверена. Как только увидела их рядом на причале — сразу поняла. Но Мелито более изыскан, больше лоска… хотя, есть в этом что-то неестественное.
Ко мне приходил доктор. Очень сильный псионик, я сразу поняла. Он смотрел на меня так по-отечески снисходительно, пытался залезть ко мне в голову, пытался что-то исправить там на свой вкус. После него осталась страшная головная боль и тошнота. Не знаю, что он хотел и что у него получилось. Мне кажется, не получилось ничего. Доктор ушел недовольным, даже слегка злым, хоть и старался своей злости не показать. Ну и слава богам.
Он очень настаивал на присяге, словно я отчего-то должна была отказаться. Наверно, у них были причины сомневаться во мне.
Я, вроде, не отказывалась. Куда деваться? Я не видела этих причин, не видела путей избежать. Раз я маг, то мне надо. Ведь правда? Я же для этого здесь.
Страшно, да… какое-то странное неприятие сидит внутри. Но… не знаю…
Когда доктор понял, что я согласна — отстал.
Весь день потом я проспала, пыталась прийти в себя.
Проснулась поздно вечером. Умылась, открыла настежь окно.
Прохладный ветерок с моря — так хорошо. Искупаться бы…
Я видела, как он вышел из воды.
Тот мастер Латаре…
Как он добрался? Без лодки, просто вплавь? В одежде.
Ночь. Звезды. Цикады трещат.
Я видела, как он снял рубашку, отжал ее, надел снова. Не знаю, собирался ли он проделать то же самое со штанами, но подошла я.
Хотела окликнуть, но так и не решилась. Он сам заметил меня.
— Соле! — махнул мне рукой.
Я подошла ближе.
— Что вы здесь делаете? — спросила я.
Сердце колотилось…
— Купаюсь, — сказал он. — Соле, я хотел поговорить с тобой.
Вода стекала с него, уходила в песок. Мокрый песок вокруг и следы босых ног.
Лан.
Я действительно знала его. Знала, что у него голубые глаза, хотя в темноте они казались почти черными. Я видела его в своих снах. Я знала даже то, чего не видела сейчас. Широкие шрамы на спине — от когтей гарпии, тонкие белые — на груди. И еще под ребрами…
Что было между нами?
— Ты слишком громко думаешь, Соле, — он улыбнулся, но как-то не весело. — Да, и под ребрами тоже. От кухонного ножа. Мы подрались с Хагеном из-за тебя. Помнишь?
Я покачала головой.
Хаген?
Так звали того здоровенного парня, который недавно приходил. Он постоянно шутил и даже пытался строить мне глазки. Джара, та, рыжая, шепнула, что я нравлюсь ему…
— Нет, — сказал мастер Латаре. — Хаген умер. Сгорел. Мы не смогли его спасти.
У меня закружилась голова.
Резануло болью, словно мир раскалывался надвое. Еще немного и все рухнет.
Я помнила… скамейку в лаборантской… огоньки по всему полу…
— Ты ведь помнишь меня, Соле? Помнишь? Знаешь мое имя?
— Да… мастер Латаре.
Он покачал головой. Не то.
— Лан, — сказала я.
Он ждал именно этого, но отчего-то не обрадовался, поджал губы, нахмурился. Улыбка дрогнула и замерла где-то в уголках губ.
— Ты все вспомнишь, Соле, — сказал он. — Вопрос в том, что потом делать с этой памятью.
— Как, что делать? — удивилась я.
Разве я не должна вспомнить? Разве в этом есть что-то плохое?
Я помнила совсем не то, что должна. Совсем другую жизнь, других людей. Другой Хаген был моим другом. И Лан…
— Соле… — он шагнул вперед, и теперь стоял совсем близко, всего-то в шаге от меня, можно было протянуть руку и коснуться. — Соле, мне запретили встречаться и, уж тем более, говорить с тобой. Но завтра утром я уезжаю. Так что, другой возможности не будет.
— Возможности? Для чего? — мне все казалось, я резко поглупела… не понимала.
— Увидеть тебя, — сказал он. — Я просто хотел еще раз увидеть.
