Он очень заметно смущается.
— Да. Тогда я сильно напугал тебя.
— А я — тебя.
Я улыбаюсь. Мне кажется — это самый близкий и родной человек. Все что было между нами — невероятно важно, я хочу помнить все. Мне так хорошо. Непередаваемо, как никогда в жизни.
Он снова целует меня. Бережно кладет на песок… еще теплый песок, мягкий… и платье мне под голову, чтоб удобней лежать.
Он гладит ладонью мой живот — нежно и чуть-чуть щекотно. Он пахнет морем и кипарисами…
Я тянусь к нему, обнимаю за шею, зарываюсь пальцами в его волосах… его губы такие горячие, мягкие…
Соль на губах.
Горячая соль.
Я сразу не поняла, провела по своим губам пальцем, долго смотрела… маленькая темная капля размазалась…
Подняла глаза на него.
Кровь.
— У тебя кровь из носа… — тихо сказала я.
— Да, — сказал он. — Прости. Я не думал, что так выйдет.
Сел, подобрался, шмыгнул носом, попытался вытереть, но только размазал еще больше.
— Соле, мне нельзя подходить к тебе.
Нельзя. Вот и все…
— Тебе нужно уйти? Да?
— Нет, — сказал он. — Не пойду. Это уже не важно. Это может и выглядит страшно, — посмотрел на свою окровавленную ладонь, — но на самом деле — ничего. Бывало и хуже. Это ерунда. Не страшно. Завтра я уезжаю. На войну. Я ведь боевой маг по основной специальности, мое место там.
И нет шансов.
Я молчала. Ясно чувствовала, как волна счастья и эйфории схлынула. И накрыла боль.
— Прости, Соле.
— Я люблю тебя.
Мы лежали на песке. Я обнимала Лана, положив голову ему на грудь. Слушала, как он дышит — ровно и глубоко. Значит ничего. Пока еще ничего, не так страшно.
Хоть немного побыть вместе. Еще немного.
У меня в целом мире больше нет никого.
Он нежно гладил меня по спине, кончиками пальцев. Улыбался мне.
Мы разговаривали. О прошлом и о будущем, просто так. Шумело море. Трещали цикады в кустах.
Иногда мне казалось — я засыпаю, вижу сны… воспоминания.
Ни о чем плохом не хотелось думать.
Тот страшный сон мне приснился уже под утро.
Площадь, эшафот…
Я проснулась, вскрикнула, села, закрывая лицо руками.
— Тише, тише, — Лан обнял меня. — Это просто сон. Теперь уже просто сон. Все хорошо.
Я чувствовала, как быстро и гулко стучит его сердце. Сон…
Что ждет нас впереди?
* * *
— Соле, — он разбудил меня.
Солнце уже высоко.
— Соле, нужно одеться.
Он показал в сторону дома. Там кто-то был.
Я быстро натянула платье.
— Лан, тебе нужно уйти, да?
Он покачал головой.
— Пока нет.
Мы пошли в дом вместе.
— Они все равно знают, что я тут, — сказал Лан. — Зачем прятаться?
Они знали.
И все равно, я видела, как вытянулись их лица, когда мы появились вдвоем. Их было четверо. Красавчик Мелито, совсем зеленый от злости, какой-то лысый старик и две женщины.
Старик разглядывал Лана с живым интересом, словно подопытного кролика.
— А ты неплохо держишься, мой мальчик, — сказал он. — Как тебе? Не давит?
— Да иди ты… — Лан выругался, впрочем без всякой злобы, просто отмахнулся. Старик покивал чему-то своему.
— Что ты здесь делаешь? — рявкнул на Лана Мелито.
Ему Лан даже не ответил. А то не видно?
И встал так, чтобы закрывать меня своей спиной.
Что-то будет?
— Соле, — вкрадчиво обратился Мелито ко мне, — вы же давали согласие на присягу.
Я видела, как напряглись и расправились у Лана плечи. Он готов был меня защищать. Готов был прямо сейчас кинуться и свернуть этому красавчику шею. И не важно, что ему потом за это будет. Лан боялся не за себя.
Я положила ладонь Лану на плечо. Шагнула вперед.
— Да, — сказала спокойно. — Я давала согласие. Я готова.
— Соле! — а Лан был к этому не готов. — Нет.
— Я знаю, что делаю, — тихо сказала я. — Не волнуйся за меня.
В тот момент мне действительно казалось, что я знаю. Никакие нити присяги не удержат меня, ничего не удержит. Я не боюсь.
А еще одно, может быть самое главное — если буду сейчас отказываться, то Лан вступится за меня. Я уже видела, как он это делает, не останавливаясь ни перед чем. Тогда они убьют его.
Нет. Я справлюсь сама. Я согласна.
Я даже почти поняла, что нужно делать… все связи работают в обе стороны. Они могут привязать меня, но не остановят.
Только старик нахмурился, глядя на меня, сощурил глаза. Он тоже понял.
«Если увидят, какую опасность ты представляешь, — мысленно сказал он, — тебя убьют. Будь осторожна».
Старика звали Эно Эльрих. Мастер Эльрих. Он знал Лана с детства, был другом семьи. Именно его участие во многом повлияло на то, что после нашего побега в лес Лан остался жив. Лану, по сути, простили прямое неподчинение приказу. Мастер убедил трибунал. Ну, и деньги отца, конечно.
Мастер Эльрих был именно тем, кто принимает присягу. Кто вживляет под кожу серебряные нити. Он на такой работе уже больше сорока лет, но впервые пришлось делать это повторно. Он сказал, что увидев Лана, не поверил своим глазам.
— Как ты это сделала? — спросил мастер.
Мы были наедине, и, как ни странно, мне казалось, что мастеру можно доверять.
Он не сомневался, что я помню.
— Не знаю, — честно сказала я. — Просто сделала.
А ведь удалось не только обойти защиту Литьяте, но полностью ее уничтожить. Там, в лесу. Никаких нитей больше не было, они растворились. Лан был свободен.
И все же, он принес присягу по второму разу. Выбора у него не было. Исключительный случай.
— Тебя учили этому?
— Нет, — сказала я.
— Ни заклинаний, ни методики?
Я покачала головой.
— Мастер Патеру говорил, магия — это усилие воли.
Эльрих снисходительно улыбнулся. У него были тонкие губы, сухое подтянутое лицо все в мелких морщинках, и серые, словно выцветшие, глаза.
Мне кажется, он тоже помнил дикую магию.
— Если бы все было так просто, Соле.
И еще:
— Ты не боялась, что убьешь его?
Я отвела глаза.
Боялась, конечно. Но Лану было так плохо, что мне казалось… мне казалось — хуже уже быть не может, это единственная возможность спасти его. Он бы умер прямо там, если бы я ничего не сделала. Даже если бы выжил, попал бы в руки Литьяте, с него содрали бы кожу.
— Могли бы содрать, — сказал мастер. — Ему повезло, что вас взяли вместе.
Повезло. А мы-то надеялись, что сможем скрыться.
— А что с ним будет теперь?
Мастер слегка удивился, моей глупости, наверно.
— Он поедет на войну. Он боевой маг. Солдат.
