и пеняйте на себя.
– Любовницу защищаете?
Слова Леонтия не расходились с делом. Дух лорда Нерия визжал так, что даже жалко стало. Врут, будто бестелесные сущности не чувствуют боли, вы просто не умеете ее причинять.
– Итак, с воспитательным моментом покончили, перейдем к делу. Кем вам приходится Вальбур Ант? – Я не ошиблась в Леонтии, он с ходу задал самый главный вопрос. – Ответ «Никем», попытки послать не принимаются, я выбью правду.
На кладбище воцарилось тяжелое молчание. Некромант уже начал поигрывать нитями, недвусмысленно намекая на скорые крутые меры, когда лорд Нерий наконец заговорил. И его ответ стоил долгих минут ожидания:
– Он мой незаконнорожденный сын. Грех бурной молодости.
– И кто же его мать?
Лорд Нерий замялся и отвел пустой взгляд.
– Ну! – не унимался Леонтий.
Второй ответ превзошел первый:
– Так, одна подавальщица.
И этот человек смел?.. Решено, плевки станут моим ежегодным подношением ему на день рождения и годовщину смерти.
Раз – и ползшая по стеклу муха замертво упала на пол. Дурной поступок, но лучше сорваться на нее, чем на студентов. Они ни в чем не виноваты, склонили головы и терпеливо мучились с заданиями. Списывали, конечно, переговаривались, но до поры я глуха и слепа. Вот устану смотреть на мягко кружащий за окном снег, повернусь и начну зверствовать.
Вальбур мертв. Нет, не свинство ли!
Я легонько стукнула кулаком по раме.
Злодей обязан погибнуть в бою, а не сдохнуть от проклятия. Порадоваться бы собственным силам, но мне хотелось мести. А еще подробностей. Скупого письма ректора не хватило. Я рвалась в столицу, но Леонтий не пустил, заставил сидеть здесь. Сам-то он быстро собрался и уехал, оставив вместо себя мерзкого Марция. Ладно, не мерзкого. Демонолог тоже не виноват в моей меланхолии. Она у темных ведьм проявлялась своеобразно. Я еще ничего, держусь, другая давно бы всех лишаем прокляла. Ну или чесоткой.
Нет, не мог такой маг, как Вальбур Ант, умереть от проклятия, там что-то еще. С Тигрия станет умолчать о своих подвигах, вся надежда на Леонтия. Декан должен засвидетельствовать личность покойного и подтвердить его смерть. С некромантами иначе нельзя, они умеют воскресать в самый неподходящий момент.
Зато в академии теперь тишина, никто не угрожает ее безопасности.
И все же обидно: Вальбур унес в могилу многие тайны. С притязаниями на академию понятно – считал себя наследником отца, но остальное… Почему я не в столице?!
– Так, – резко развернулась и хлопнула в ладоши, заставив студентов вздрогнуть, – шпаргалки убрать! Замечу – влеплю ноль баллов без права пересдачи.
Промежуточные оценки крайне важны. Они влияют на вопросы на экзамене, определяют их количество, формируют «зачеты» и «незачеты». Для успешной аттестации необходимо набрать не менее тридцати баллов за семестр. При высшей оценке в двенадцать баллов это не так уж трудно. Если стараться, разумеется. Пусть я пока недостаточно хорошо знала своих подопечных и не успела ознакомиться с их промежуточной аттестацией по другим предметам, но не сомневалась: с кем-то придется попрощаться. Так устроена жизнь, с каждым курсом учиться все сложнее.
Зашуршали бумажки.
Я милостиво позволила спрятать подсказки и прошлась по рядам.
Не повезло вам, темная ведьма в дурном настроении и еще хорошо помнит, где в студенческие годы прятала заветные бумажные ленточки.
– Алана! – Девушка сжалась и побледнела, торопливо оправляя рукав. Ну вот, сама себя выдала. – У вас и так дела плохи, не усугубляйте.
– Но я ничего не понимаю, госпожа Мей! – давила на жалость миловидная блондинка, этакий цветок среди одинаково темных голов.
Фыркнула. Тут, собственно, два выхода: или начать понимать, или собирать вещи. Академия не школа, насильно за уши тянуть не станут.
– Ноль баллов или шпаргалки?
Судя по брошенному вскользь взгляду, Алана считала меня палачом-душегубом со стажем. Она неохотно рассталась со своими сокровищами и в отчаянии уставилась на опросник. Покачала головой. Переписать столько слов – и ничего не запомнить. У девушки талант!
Внимание привлек неприятный звук – будто кто-то водил ножом по стеклу.
На карнизе с той стороны сидела Ара. Прежде кошка не отвлекала меня от работы, поэтому открыла окно.
– Ну и погодка! – пожаловалась она, стряхнув снег с богатой шубки.
Присутствие посторонних ее не смущало – это же Ара! – зато я понимала: если немедленно не удалю фамильяра из аудитории, сорву занятия. Поэтому, поднатужившись, бесцеремонно взяла питомицу за шкирку и вместе с ней вышла в коридор.
– Манеры оставляют желать лучшего, – прокомментировала Ара.
– Худей, – выдвинула встречную претензию. – Я едва не надорвалась!
– А нечего меня словно книжки таскать! – беззлобно оскалила зубы кошка и наконец сподобилась перейти к делу. – Тут… Короче, они приезжают.
– Кто?
Хотелось снова взять Ару за шкирку и хорошенько встряхнуть.
– Декан и дракон твой, – во все зубы улыбнулась нахалка.
Желаемой реакции не последовало, и Ара разочарованно надулась.
– Ты совсем не рада? – вкрадчиво поинтересовалась она.
Ответила, как есть:
– Пока причин нет.
– Ты его совсем не любишь?
И уставилась на меня, трогательно так, едва ли не пустив слезу. Только я все ее фокусы знаю – прежде Ара так выпрашивала вкусненькое.
– Смотрю, ты хозяина поменяла? – Нужно бы в класс вернуться, прекратить вакханалию с учебниками. – Ну удачи! Кошек-переростков в красном белье у лорда Дарела точно не было, западешь в душу.
Кошка зашипела. В ответ улыбнулась. Не боюсь я твоих зубов.
– Поезд в три пятнадцать, – уже нормальным тоном сообщила Ара. – Я подслушала, Берта говорила. Ты ведь пойдешь?
Она еще спрашивает?! Да я изведусь, пока не узнаю подробности темной истории.
По словам лорда Нерия, он удачно выдал беременную подружку замуж и до поры забыл о сыночке, строил карьеру, читал морали. Дальше шли мои домыслы.
Вальбур рос. Он пошел в отца, унаследовал его дар. Рано или поздно у мальчика возникли бы вопросы – откуда. Отчим – обычный человек, мать – тоже. Словом, пришлось последней признаться. Тут-то и началось. Парнишка поставил себе целью переплюнуть отца. Декан отзывался о нем как о чрезвычайно способном, но тихом, а я думаю, Вальбур кротостью нрава не отличался. Стал бы человек подобного склада десятки лет хранить компромат на былого приятеля? Не сомневаюсь, покойник еще в академии баловался шантажом, чтобы получить желаемое. А дальше… Дальше Вальбур отправился в свободное плавание, сблизился с отцом, начал бывать у него. Что уж у него в голове перемкнуло, не знаю. Может, возомнил нашу академию фамильным замком, который переходит от отца к сыну. Или банально считал себя несправедливо обделенным как маг. Что гадать, Леонтий потом расскажет. Не
