более взрослые формы. На ее шее сияла та самая бабочка. Та, с которой я боролась с момента рождения моей сильной малышки. Та, что заставила появиться у меня не один седой волос. Та, которая теперь, видимо, придавала Иларии силу и мощь для борьбы со злом. Бабочка широко расправила свои крылья, сияя неоновым голубым светом. Это было настолько пронзительное и устрашающее зрелище, что я буду помнить его всю оставшуюся жизнь.
Все, что я могла, — смотреть и беззвучно плакать. Моя маленькая девочка пришла и спасла меня. Горло перехватило от слез. Боли я уже не чувствовала, а душу наполняло спокойствие. Она будет в порядке и безопасности. Я знаю, что Раттимир справится. Дочка и ее отец вместе преодолеют невзгоды. А я… я буду оберегать их с облаков. Радоваться их успехам и горевать их печалям. Моя Илария. Моя яркая звездочка. Моя доченька….
Я уже не чувствовала ни рук, ни ног. Голова с каждой секундой становилась легче и легче. И лишь глаза наблюдали за тем, как моя храбрая малышка уничтожает тьму, посмевшую проникнуть в этот прекрасный мир.
— Я люблю вас, — с моих губ сорвался последний шепот.
Я проснулась от того, что сбоку кто-то тихонько сопел мне на ухо. Открыла глаза и взглядом уткнулась в копну пепельных волос. Илария. Моя крошка лежала рядом со мной, обхватив за руку и крепко прижавшись всем телом. Доченька мирно спала.
Я попробовала пошевелиться, ожидая, что тело тут же отзовется сильной болью. Однако никакой боли не ощутила. Я чувствовала себя прекрасно.
В голове вспышками всплывали фрагменты произошедшего боя, слова Рыцаря, боль, опоясывающая все мое тело. А еще страх. Жуткий, всепоглощающий, неконтролируемый страх за мою малютку. Я отчаянно боялась того, что все слова Рыцаря сбудутся, что Раттимир не успеет защитить нашу дочь. Но вместо этого… Я чуть отклонила голову. Будущая королева. Хм, ну надо же.
Я отчетливо помнила тот день, когда впервые взяла Иларию на руки. Маленький кричащий комочек моего абсолютного счастья. На этой земле нет слов, способных описать всю ту любовь, что я испытываю по сей день к моей малышке.
Илария сонно пошевелилась и посмотрела на меня. Ярко-серые глазки встретились с моими.
— Мамочка моя! — всхлипнула дочка. Ее тонкие ручки тут же обхватили мою шею, крепко прижимая к себе.
— Я в порядке, Лари, — пыталась успокоить содрогающуюся в рыданиях дочь. — Ты меня спасла, зайка.
Я не собиралась скрывать или умалять ее заслуги. Думаю, что теперь мне следовало бы чаще разговаривать с дочерью на тему магии, силы и нашей ответственности за нее.
— Папа очень переживал за тебя, — сказала моя малышка, уткнувшись мне в шею. Илария делала глубокие вдохи, как будто старалась надышаться моим запахом. — А как я тебя спасла?
Ее неожиданный вопрос заставил меня пораженно замереть.
— Ты… не помнишь? — осторожно спросила я.
— Не помню чего? — детские глазки невинно смотрели в ответ.
— А как ты тут оказалась, Лари? — начала я издалека.
— Не знаю, — дочка уютно устроилась у меня под боком и, обхватив ладонь, принялась перебирать мои пальцы. — Я уснула дома у папы. Помню, что очень переживала за тебя. Мне так сильно хотелось, чтобы ты меня обняла, как делаешь всегда, когда мне страшно. Но ты все не приходила. Я знаю, мамочка, — дочка вдруг серьезно посмотрела на меня, — ты защищала наш мир. И это было важнее моих страхов. Тем более я уже большая. Мне нужно научиться справляться с некоторыми вещами самостоятельно, — это прозвучало так по-взрослому, так серьезно. — А проснулась я уже вот здесь с тобой. Я так рада, что ты в порядке, мамочка! — детские губки трепетно прижались к моей щеке.
— В порядке, Лари. Конечно, в порядке. — Прижала головку дочери к своему плечу, стараясь не показать, как я напугана.
— Мне снился сон, мамуль, — вдруг встрепенулась дочка.
— Расскажешь? — мне было важно понять, что осталось в ее памяти.
— Ко мне пришел дядя. Невысокого роста, как гном, только, может, чуть выше. Одетый в бело-синий костюм: пиджак и штаны, а на голове была причудливой формы шляпа. У него такие глаза были необычные. Зрачок белый, с темно-синей окантовкой. И очень добрые. Он сказал, что рад со мной наконец встретиться. Но время для нашего более тесного знакомства еще не наступило. Он сказал, что нужно помочь тебе. А потом я увидела тебя, — дочка нахмурилась. — И тебе было очень больно. Какой-то нехороший дядя тебя обижал. И… — она потерла пальцами центр лба, — дальше не помню. Я проснулась уже рядом с тобой. Странный сон, правда, мамуль? — серые глазки снова обрели ясность. А у меня едва сердце не остановилось, пока я слушала этот рассказ. Кто приходил к моей дочери? Как он смог вызвать такую мощь ее силы? Вопросы, вопросы, вопросы. Они роились в голове, как разворошенный улей.
Вдруг дверь в комнату открылась, и показался Раттимир. Он сначала осторожно заглянул, проверяя спим ли мы все еще. А увидев, что мы лежим и обнимаемся, тут же направился к нам. Одним махом скинув обувь, он оказался на кровати рядом, крепко обхватил нас с Иларией руками и прижал к себе.
— Мои девочки, — выдохнул он. Поцеловал Иларию в макушку, щечку, глазки, вызывая заливистый детский смех. Мне же достался короткий поцелуй в губы. Однако взгляд… взгляд мне обещал гораздо большее. На его щеке виднелся след от чьих-то когтей, но он не обращал на него ни капли внимания. Он просто искренне радовался тому, что мы снова все вместе, а эти опасные приключения остались позади.
— Мамочка проснулась! И она в порядке! А я печенье хочу. С лимонадом. Пап, а Марикус тут? А мы где вообще? Мы же не дома, да? — из этой непоседы лился целый водопад вопросов.
— Я вижу, родная, что мама проснулась. И ты проснулась, — я видела, что Ратт чем-то обеспокоен, но не может или, скорее, не хочет говорить при Иларии.
На наше спасение следующим, кто заглянул в комнату был Марикус.
— Марикус! — Илария ловко спрыгнула с кровати и мартышкой повисла на молодом драконе, который крепко прижал ее к себе, закрыв при этом глаза. Он так же, как и Илария недавно, делал глубокие вдохи, пытаясь насытиться ее запахом.
— Дочь поставь, где взял, — буркнул Раттимир, заставляя меня удивленно посмотреть на него. Это что еще за собственнические нотки в его голосе.
— Ревнуешь? — поддел моего демона дракон.
— Смотри, как бы сам это прекрасное чувство не испытал, дракон, — елейно ответил Ратт.
— Эй, малышка, ты не
