в знак согласия.
— Да, именно. Мы здесь, чтобы наслаждаться обществом друг друга. Пирог тоже неплох.
Бладсэй, не обращая внимания на напряжение, поднял кусок пирога.
— А это не тот ли бог, которого ты так сильно любишь? — он внимательно рассматрел Дарлорда и фыркнул. — Бог тьмы, верно? — спросил Бладсэй Тэлини, не обращая внимания на то, как все обернулись на неё из-за этого.
Я и Басморт знаем о её влюбленности, но знал ли Дарлорд?
— Он, — спокойно ответила богиня тумана и сложила руки на груди.
— Для того, кто только пришёл, ты слишком много болтаешь и слишком быстро наживаешь врагов, — закатил глаза Басморт, отчитывая парня как ребёнка.
Бладсэй, не обращая внимания на напряжение, поднял кусочек лакомства.
— Давайте праздновать! — воскликнул он, откусив от пирога с таким аппетитом, что все мы невольно рассмеялись.
— Праздновать? — переспросил Дарлорд. — Что же мы будем праздновать, если ты даже не знаешь, как себя вести?
— Я праздную жизнь, — сказал Бладсэй с полным ртом. — И ты тоже, не так ли?
Взгляд Дарлорда смягчился, он тоже немного расслабился.
— Ладно, — произнес он, — но если ты снова положишь ноги на стол, я заставлю тебя мыть посуду после завтрака.
Новая угроза для бога — мытьё посуды. Очень даже оригинально.
Бладсэй только усмехнулся и снова закинул ноги на стол, вызывая новую волну недовольства у Дарлорда. Я не могла сдержать улыбки, наблюдая за этими двумя.
— Хочу ещё!
Бог тьмы поставил перед парнем ещё один кусочек пирога, но без особого удовольствия пробубнил что-то вроде: «Жаль, что боги не могут подавиться».
В комнате воцарилась тишина, прерываемая лишь звуками, издаваемыми приборами, касающимися тарелок. Я сидела, окруженная своими спутниками, но слова застряли где-то в горле. Бладсэй, словно владелец этого мрачного замка, неуловимо улыбнулся, поглощая кусочек тыквенного пирога, пропитанного тёплой карамелью. Запах сладкого десерта заполнял комнату. Тэлини, пытаясь снять напряжение, медленно разминала шею, отводя взгляд от бога крови. Дарлорд поглядывал исподлобья на Бладсэя, как будто читал мысли собеседника. Басморт, сидящий рядом со мной, сжимал моё колено под столом, и я чувствовала, как напряжение перекочевывает из воздуха на мою кожу, но его нежная ладонь ослабляла узы размышлений. Желание пронизывало меня, словно колючий туман. Басморт смотрел на меня своими глубокими голубыми глазами, исполненными жажды. Я могла почувствовать его сердцебиение, бьющееся в такт моему собственному. Хотелось поскорее уложить его на мягкую постель или упасть вдвоём в осенние листья, прижаться к деревьям или же возлечь на прохладных могилах, вдыхая запах влажной земли кладбищ. Я могла представить себе, как наши души связываются вечными узами, переплетаясь в непостижимой ткани жизни и смерти. В тени старинных могил я чувствовала себя живой, будто моя кожа дышала вместе с природой.
— Кладбище, серьезно? — Дарлорд посмотрел на меня, как на сумасшедшую.
Забыла закрыть вход в свои мысли и упустила момент, что он тоже отлично пролазит в чужую голову.
— Кладбище? Кого-то будем хоронить? — удивился Бладсэй.
— Богиню войны и её предпочтения в сексе, — усмехнулся бог тьмы.
— Помыть бы тебе рот с мылом, — из пола появилась призрачная рука, ведомая моей силой, и ущипнула Дарлорда за бедро.
— А что ещё могут делать эти шаловливые руки? — бог тьмы хитро улыбнулся.
Мы с Басмортом одновременно покачали головой, не удивляясь мыслям Дарлорда.
— А ты ещё меня за кладбище осуждал…
— Так что с кладбищем-то? — не поняла Тэлини.
Я уже жалела об ушедшей тишине. Шум голосов богов перебивал друг друга, словно мы оказались в многодетной семье, где дети не могли договориться между собой.
— Какие же вы шумные, — бог смерти окинул их холодным взглядом и шикнул, чтобы все замолкли.
Я знала, что он впервые оказался среди подобной компании и до этого вел жизнь отшельника, но край губ, что изогнулся в улыбке говорил о том, что ему нравится вся эта утренняя неразбериха и словесная перепалка.
— Если хочешь на кладбище, то пошли, — подмигнул мне Басморт и утянул из комнаты.
Мы лежали под высоким дубом. Прохладный ветер гладил открытые участки кожи., а платье забрало в себя сырость земли. Воздух был пропитан запахом увядших листьев. Вороны, сидящие на ветках, каркали громко, их черные силуэты контрастировали с серым небом осеннего дня. Мне хотелось понимать, о чем они каркают, но боги в редких случаях способны понимать кого-то, кроме людей. Кладбище было пустым, усыпанным опавшими листьями, казалось забытым богами, заброшенным наедине с веками, лишь могилы и старые памятники напоминали о прошлом. Никто не приходил навещать ушедших, и лишь вороны сторожили это место, как молчаливые свидетели времени.
Бог смерти переплёл мои пальцы со своими и каждую минуту, как по часам, наклонялся, чтобы поцеловать. Мы наслаждались тишиной и покоем, пытаясь оставить эти прекрасные мгновения в сердце навсегда.
Сегодня ли будет последний бой? Может, отложить это, пока Штормволл не начнёт вновь бурю? Нет… Ведь тогда он накопит ещё больше сил, и кто-то из нас может погибнуть. Моё сердце бьётся, энергия полностью восстановилась, команда в сборе, и откладывать битву нет смысла, даже если очень хочется.
Я прикрываю глаза и понимаю, что для меня закрыть глаза — это как вступить в другой мир, мир, где все знакомые места и лица исчезают, словно растворяются в невидимой дымке. Такое ощущение, что стоит только закрыть их, и мир вокруг исчезнет, каждое знакомое и приятное место, наполненное воспоминаниями, превратится в пепел от молний Штормволла. Для той, кто хочет покончить с ним, я слишком часто думаю о том, что когда-то мы были близки. Сейчас слово "семья" прозвучало бы как отголосок чего-то лживого, ведь всё это время мы играли в роли, скрывая под масками наши истинные лица. Привязанность вырабатывается с годами, и за пару дней её не перечеркнуть, даже если эта привязанность к самым ужасным монстрам. Привязанность — это как паутина, тканая из воспоминаний, страхов и надежд. И даже если эта паутина становится тоньше, всё равно сложно от неё освободиться. Её нужно разорвать.
Сейчас у меня новая семья — это я, Басморт и, возможно, боги, которые копошатся на кухне и дразнят друг друга грубыми словами.
