И он достал из пенала с бархатным нутром гладкую обсидиановую палочку, указку длиной в полторы ладони. В его длинных пальцах она смотрелась потрясающе органично и красиво. Простая вещица, скрывающая поразительную мощь. Лоран отложил футляр и покрутил в пальцах обеих рук указку.
— Для работы нам сегодня понадобится вот это, — он приподнял ее и продемонстрировал аудитории.
— Волшебная палочка? — выразил общий скепсис один из студентов. — Что за атавизм? Их лет двести не используют!
— И очень зря, — ответил Лоран. — Вещь, конечно, не самая удобная в арсенале мага, и, пока возьмешь в руки, уже успеешь начаровать все, что собирался. Но у нее есть бесспорное преимущество перед невооруженными руками: палочка притягивает и аккумулирует Силу владельца. Благодаря ей вы научитесь чувствовать свою магию и ограничивать. Сейчас перед вами появятся экземпляры Академии и станут вашими спутниками на ближайших занятиях. Рекомендую отнестись к ним серьезно и бережно. И не трогать без необходимости, потому что обращаться с ними еще придется научиться.
После этих слов на столах, на каждом занятом месте, материализовались прямоугольные коробочки. В том числе и перед Адель. Лакированный черный пенал. Она дотронулась до крышки, и та гостеприимно распахнулась, обнажая бархатное нутро, где покоился тонкий обсидиановый стержень. Девушка забралась пальцами к щекочущей ткани и ради интереса обернулась. Сокурсникам достались разные палочки. У кого-то были кварцевые, у кото-то агатовые, яшмовые, малахитовые…
Лоран, от которого, разумеется, не укрылись любопытствующие взгляды, ведь осматривалась не одна Адалин, дождался тишины и продолжил урок:
— Как вы уже заметили, ваши экземпляры отличаются материалом, — он щелкнул ногтем по кончику своей палочки. — Раньше… еще примерно века два назад, как любезно сообщил нам господин Энтар, палочки широко использовались магами, и материал отбирался исходя не только из личных предпочтений, но и особенностей магии. Да, для аристократии палочка была чаще дорогим аксессуаром. Вы и сами прекрасно понимаете, что лордам, далеким от военных действий и исследовательских лабораторий, нет нужды следить за уровнем Сил, как и использовать их по мелочи. Поэтому при дворе спрос был больше на драгоценные стержни. Но маги, более рационально подходящие к своим возможностям, за счет резонанса магии с кристаллической решеткой минерала могли усилить мощность заклинания в несколько раз.
Лоран почти небрежно описал палочкой круг, на фигурной мозаике паркета черными языками пламени вспыхнуло идеально ровное кольцо. Легкое движение ею же — и пламя устремилось ввысь, почти до потолка, где в лепнине скрывались защитные руны, заполнило контур непроницаемой чернотой. Датур не произнес ни слова, эти заклинания рано было знать первокурсникам, даже без должной подготовки, без должных сил, без правильного произношения, они были невероятно опасны. Первую секунду чернота лишь клубилась, запертая в незримый колпак. Но потом по его несуществующим стенкам прошла волна трескучей изморози и… огромная четырехпалая, суставчатая лапа ударила в стенку из недр тьмы. Приглушенный вибрирующий рык вздыбил детальки паркета и, кажется, мурашки на спинах и руках студентов. Под вставшими, как фишки домино, паркетными плашками нестерпимо сияли защитные золотые руны. За ними встревоженно разгорелась защита на стенах и потолке. До этого Адель и не предполагала, что в Академии ее столько…
Лоран хмыкнул и одним росчерком палочки развеял видение. Столб черноты разлетелся угольно-пыльными туманными обрывками и растаял. Новым пассом маг успокоил паркет, тот с шумом уложился обратно в узоры.
— Это был не морок, — выдохнул парень на последнем ряду. Остальные так и сидели, словно повстречали василиска. Или разочаровались в демонологии.
— К чему полумеры? — пожал плечами Лоран и отвернулся к доске. — Сегодня перед нами стоит задача минимум: научиться обращаться с палочкой и потренировать что-нибудь безопасное, если успеем.
— Если успеем? Это всего лишь палочка…
— Жду от вас ошеломительных успехов, господин Энтар, — мимоходом кивнул Лоран.
Под конец занятия ошеломлены были почти все, а вот с успехами как-то не сложилось. Палочки исправно тянули магию через каналы, и это ощущалось, будто через всю руку, от сердца, наполненного кровью, вытягивали жилу, нить, переплетая с венами. Щекочуще, пульсирующе, неприятно. Раньше Адалин чувствовала магию в крови как фон, шар энергии, обсидиановая палочка превратила ее в стройный поток. С непривычки это изматывало. Сила шла к палочке, но не формировала заклинания, поток сбивался, стоило отвлечься. По-новому учиться чаровать оказалось сродни по-новому учиться дышать, рука постоянно срывалась на обычные пассы и посылала Силу мимо, распыляя ее. Как только в коридоре раздался звон, отпускающий всех на обед, вздох облегчения прокатился по рядам.
Лоран, проверяющий до этого в натужной тишине работы старшего курса, благодушно отпустил всех вон, чем ученики не преминули воспользоваться. Энтар, спасая остатки репутации, выскочил в коридор первым.
— Адалин, задержитесь.
Просьба даже не удивила. Адель бросила в сумку, к аккуратно уложенным тетрадям и перу, футляр с палочкой и медленно спустилась с амфитеатра. Лоран ждал ее возле стола. За последней, самой любопытной студенткой дверь закрылась магически — с резким хлопком и на ключ.
— Оставите меня еще пару раз, и пойдут слухи, — поддразнила девушка, останавливаясь чуть дальше, чем хотелось бы, и складывая на груди руки. То, что в зале больше никого не было, опять подталкивало ее к глупостям. Неприятное чувство, будто из нее тянут нить, снова возникло, но вот источником притяжения был теперь маг.
— Обязательно пойдут, но всерьез им никто не поверит. Обычные вмузовские сплетни. — Кажется, его это волновало чуть меньше, чем никак.
Солнечный свет за время пары сдвинулся вглубь аудитории, больше не озаряя шкафы и Лорана, но такая невесомая тень ему шла даже больше. Глаза не напоминали лед под солнцем, в них задерживалось хрупкое тепло.
— Почему? — Адалин медленно перевела взгляд от его глаз к губам и неосознанно сделала полшага ближе. Чувство восхитительной опасности защекотало живот.
И усилилось, когда и он чуть приблизился к ней и склонил голову набок. Почти близко. Ее дыхание подчинилось инстинктам, стало глубже и горячее, обжигало грудь на каждом выдохе. Лоран наклонился еще немного вперед, его ресницы прикрывали глаза, но это выдавало, как внимательно он на нее смотрит. Девушка сжала крепче свои предплечья, чтобы не размыкать сложенных рук. Бороться с желанием прикоснуться к нему было невероятно. Во всех смыслах.
— Потому что это пикантно, но чаще всего неправда, — пояснил маг. — Но все любят такие истории, поэтому правдоподобность никого не интересует.
И ближе, ближе… Адалин глубоко вздохнула, с сухим воздухом зала вдыхая осенне-горький запах его тела, такой сладкий на вкус, как она помнила. Ее губы приоткрылись сами, она боялась и нетерпеливо ждала касания. И когда оно почти согрело ее губы, когда их тронуло его чистое дыхание, она едва не выдохнула «Я люблю тебя», и отшатнулась, сглатывая комок ужаса.
— Нет. — Ее затапливали стыд и потрясение, до дрожи.
Лоран перехватил ее за все еще сложенные руки и притянул обратно.
— Ты не постижима, как Бездна, — иронично и с каким-то явно известным лишь ему подтекстом упрекнул маг.
— А вы делаете лишь то, что хотите.
Ее слова тоже могли сойти за упрек, но являлись скорее догадкой. Все ее детские провокации и шалости и в сравнение не шли с тем, как он их позволял. Действительно — дурман. Опьяняет и путает мысли, вызывает привыкание и неизбежно отравляет. И так, что отказаться невозможно. К раздражению примешалось еще не остывшее желание.
— Было бы странно, если бы я делал то, что хотели другие. — Он все же привлек ее ближе и скользнул дыханием по ее губам, дурманя окончательно. Голова ее закружилась, и она подалась навстречу неспешному, чувственному поцелую, сбивающему дыхание тем, что не в силах от него оторваться.
